Халатная жизнь - Зоя Борисовна Богуславская

Он позвонил и сказал, что речь идет об увековечении памяти Андрея. К 1 июня должен выйти какой-то указ, и есть планы что-то назвать его именем, учредить стипендии его имени и ходатайствовать об учреждении фонда, который будет спонсироваться самой семьей и авторскими отчислениями, которые идут от произведений Андрея.

В этом году 12 мая будет его день рождения, а 1 июня годовщина смерти. Как мне пережить эти две даты? Я буду к этому готовиться.

Я думаю, что все приедут в Переделкино на кладбище. Я позвонила Зурабу Церетели, который вместе с Андреем делал памятник для родителей Андрея, похороненных рядом с ним же, на Новодевичьем кладбище. И сейчас встал вопрос, что надо менять и плиту, и надпись, и Зураб готов во всем мне помочь. Обругал, что я все делаю на свои деньги, но я сказала, что я выступаю в этом случае как женщина, как жена Андрюши.

Глава 11

Через год

Исполнился год со дня ухода Андрея, не было и дня в течение этого года, чтобы я не говорила с ним, не вспоминала его. Каждая вещь, каждый звонок по телефону, каждое дерево, место цепляет какую-то историю, какой-то эпизод, прожитый нами. Звонок ли из Германии доктора, попадаю ли я в то место, где мы с ним отдыхали, кстати, в таких я уже была дважды: один раз в Греции, один в Эмиратах, где мы с ним отдыхали и лечились вместе. Толпа воспоминаний кричащих, видимых, значимых, таких детализированных.

Но время делает свое дело. Невозможно просто представить, что вот уже, уже год. Мы отметили год его ухода тем, что с Леонидом пригласили всех на кладбище, там собралось много народу, вернее, я не приглашала никого, а обозначила время, в которое мы будем на кладбище. Никому специально я не звонила, но те, кто помнил и спрашивал, я всем отвечала: в 2:30 на Новодевичьем.

Был очень хороший день, тепло, все распустилось, это 1 июня, это уже лето. Живые цветы, которые там украшают все могилы, создают такой фон запахов, дурмана, который очень сильно отличает это кладбище от всех других. Я как-то всегда абстрагируюсь от величия этого кладбища, от того, что могила Андрюши прямо на той дорожке, на которую надо повернуть за белый памятник Шаляпину. Шаляпин гордо сидит, думает, чем-то напоминает роденовского «Мыслителя», несмотря на палку и шляпу. Проходишь мимо тех людей, их, к сожалению, много, которых мы когда-то знали.

В первую годовщину смерти Андрея народу на кладбище было полно – читатели, почитатели, издатели.

Олег Табаков привез охапку алых роз. Здесь же Вадим Абдрашитов, Борис Мессерер. Могила Беллы – в двадцати метрах от Андрея. Мы с Борей вместе ходим, я всегда кладу ей цветы, потом идем к Андрею.

Я приехала около 16:00, так как мне стало плохо по дороге и пришлось задержаться, но многие люди дождались, другие позвонили и сказали, что были с утра, поклонились, подумали об Андрее. Но, конечно, вышло не без казусов. Церетели, который восстанавливал могильную плиту и должен был закончить на памятнике в виде громадного шара по проекту самого Андрея на могиле его родителей буквы, добавить, что тут лежит еще и поэт, а не только его родители. Так вот эти буквы доделывались за два-три часа до моего приезда, и кто-то из пришедших в тот день на кладбище даже наблюдал за этим.

А у меня по дороге было такое чувство, что я не могу приехать, пока там нет его имени. Но когда я приехала, все буквы уже были, и я обрадовалась, что Зураб выполнил обещание. Моя попытка поделить с ним расходы на эти буквы, конечно, успехом не увенчалась, и он все сделал так же, как и в первый раз, когда он ставил памятник родителям Андрея, еще при его жизни. Он счел это своей данью памяти Андрею, которого очень любил. Я ему в ответ подарила фотографии, которые нашла в архиве, там он и Андрюша, они еще совсем молодые.

Это, кстати, я их познакомила. А сама я с ним познакомилась в Тбилиси, он был тогда еще молодой. У него в мастерской я поразилась пожаром красок на его полотнах. Я привезла фотографию, где он с Андрюшей, а на другой карточке они вдвоем и сбоку стоит очень красивая женщина, похожая на Инессу, его покойную жену, но оказалось, что это не она, а жена художника, очень яркого художника, Коки Игнатова.

Много разговоров о фильме «Андрей и Зоя», он только что вышел на экраны ТВ. Я его смотреть не могу – страшный документ нашей жизни, он снимался при жизни Андрея, с его участием. В кадре я звоню ему, говорю с ним. А он так и не снялся, мы все ждали, что у него появится голос… ушел навсегда накануне съемок последних серий.

Позвонили Алла Пугачева и Максим Галкин[43] – они смотрели безотрывно четыре вечера подряд. Максим сказал, что фильм – луч света в темном царстве телевидения. Я спросила: «Но вы ведь постоянно на ТВ, ведете там передачи, значит, вы-то и есть то самое темное царство?» Он ответил: «Вот именно». То есть получается, что Максим свою деятельность на ТВ воспринимает как работу, а у него талант, бесспорный, блистательный. В Алле я больше всего ценю то, что у нее нет счетов с людьми, с жизнью, она со всеми старается сохранить хорошие отношения. Когда она пела на юбилее Андрея «Миллион алых роз», у него по лицу катились слезы, и я знаю: он вспоминал то время, когда эта песня только зазвучала, ее шумный успех…

Максим сказал, что 18 июня у него день рождения, а я подумала: как странно, мой Леня родился 17 июня, Алла – 15 апреля, а я – 16 апреля, поэтому мы никак не можем сойтись вместе на наших днях рождения.

Звонила Инна Чурикова, многие и многие, в их числе и те, от кого похвалы не дождешься – я имею в виду похвалы в адрес авторов фильма.

Я на съемках скучала по Андрею, плакала, просила отпустить, говорила, что Андрей ждет, но режиссер Анатолий Малкин вел себя как диктатор, они как будто не понимали, что я нужна мужу, для них главное – съемки. У Андрея же всегда была полная уверенность, что ничего не случится, если я буду рядом. И даже если случится… Я столько раз выводила его из приступов, кризисов, и он всегда держался, если знал, что я скоро буду рядом – утишу боль. Если приеду на час