Белые командиры Гражданской войны - Алексей Васильевич Шишов

Первым местом службы для него стал 1-й Уманский полк Кубанского казачьего войска, который дислоцировался в Закавказье, в городе-крепости Карс. Полк относился к числу прославленных в войнах, имел Георгиевское знамя «За отличие в покорении Западного Кавказа в 1864 году» и 12 Георгиевских серебряных труб с надписью: «За защиту Зорского перевала 23 и 24-го июня 1877 года». Хорунжий Андрей Шкура имел все основания гордиться первым местом своей офицерской службы.

От отца он получил напутствие, двух коней и денежную помощь на ближайшее время. Дружная офицерская полковая семья приняла 20-летнего хорунжего в свой круг, и он службой оправдал доверие товарищей по Уманскому полку.

Карс находился на порубежье с Персией, и уманцам не раз приходилось гоняться в горах за ловкими и лихими разбойниками из племен шахсеван, нарушавших границу и грабивших торговые караваны, творившими беспорядки во владениях шаха. За дерзость и храбрость в одной из таких стычек молодой хорунжий заслужил свой первый орден Святого Станислава 3-й степени и признание казаков-уманцев.

На границе с Персией Андрей Шкура пробыл до начала лета 1908 года, когда состоялся приказ о переводе его в «отцовский» 1-й Екатеринодарский кошевого атамана Чепеги полк, которым командовал будущий соратник Шкуры в Гражданской войне полковник Г. Ф. Бабиев. Он стоял в Екатеринодаре, войсковой столице, а совсем рядом находилась родная станица Пашковская. Вскоре хорунжий расстался с «безобразным периодом» жизни и создал семью, его женой стала знакомая с детства Татьяна Потапова, дочь директора народных училищ Ставропольской губернии.

Средства родителей позволили молодоженам совершить свадебное путешествие в Европу. Молодой хорунжий между делом в Германии ознакомился с технологией производства пустотелых кирпичей. По приезде домой он наладил их производство, но из-за отсутствия коммерческой «жилки» дело у него «прогорело». Тогда беспокойный Шкура добился включения себя в состав военной части экспедиции по поиску золотоносных месторождений в Сибири, организованной правительством. Он прибыл в Нерчинский округ, но тут началась мировая война, и офицер быстро, как мог, вернулся в Екатеринодар.

Само собой разумеется, что его первоочередной полк в первые же дни войны отбыл на фронт. Хорунжий Андрей Шкура отправился на войну в составе третьеочередного 3-го Хоперского полка, укомплектованного запасниками. Полк входил в состав 3-го Кавказского армейского корпуса, которым командовал генерал от артиллерии В. А. Ирманов, сражавшегося на Юго-Западном фронте. Был командиром взвода, потом сотни. В боях не раз показывал смелость и смекалку, умение вести за собой казаков.

Шкура отличился уже в первых схватках с венгерской кавалерией в Галиции, будучи пожалован орденом Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость». За бои в начале ноября первой военной кампании под Радомом удостоился Георгиевского оружия (шашки) и английского ордена Бани. После ранения в ногу и контузии командир полка отправил офицера в город Луцк принимать пополнения. Там он пробыл до весны 1915 года. Вернувшись на фронт, он вновь отличается в боях и получает ранение в живот. За тот бой получает производство в подъесаулы, будучи отправлен на лечение в Екатеринодар. В тот же год получил чин есаула.

Лечение для Андрея Шкуры было временем бездействия в идущей большой войне. Он был начитан по военной истории, и знания партизанских действий казаков в Отечественной войне 1812 года в тылах французов подсказали ему идею, которая сразу же завладела им. В своих «Воспоминаниях белого партизана» А. Г. Шкура писал:

«В обстановке временного отдыха мне пришла в голову идея сформирования партизанского отряда для работы в тылах неприятеля. Дружественное отношение к нам населения, ненавидевшего немцев, лесистая и болотистая местность, наличие в лице казаков хорошего кадра для всякого рода смелых предприятий, – все это в сумме, казалось, давало надежду на успех в партизанской работе…»

Обдумав все до деталей, Шкура подал рапорт на имя командира 3-го Хоперского полка полковника Труфанова. Он предлагал вышестоящему командованию следующее:

«…Каждый полк дивизии отправляет из своего состава 30–40 храбрейших и опытных казаков, из которых организуется дивизионная партизанская сотня. Она проникает в тылы противника, разрушает там железные дороги, режет телеграфные и телефонные провода, взрывает мосты, сжигает склады и вообще, по мере сил, уничтожает коммуникации и снабжение противника, возбуждает против него местное население, снабжает его оружием и учит технике партизанских действий, а также поддерживает связь с нашим командованием…»

Рассмотрев предложение казачьего офицера, командир корпуса отправил его на рассмотрение Походному атаману казачьих войск великому князю Борису Владимировичу. Его начальник штаба тогда еще полковник А. П. Богаевский, в Гражданской войне – атаман Всевеликого войска Донского, поддержал разумную инициативу офицера-кубанца.

Великий князь откомандировал напористого в осуществлении своей инициативы Андрея Шкуру в могилевскую Ставку Верховного главнокомандующего России полковника гвардии Николая II Романова. Император, ознакомившись с рапортом об организации партизанского отряда, собственноручно начертал на листе: «Быть по сему». Так на Русском фронте Великой мировой войны начиналось армейское партизанство.

Армейское командование быстро исполнило повеление государя. На формирование партизанского отряда ушло два неполных месяца – декабрь 1915 года и январь 1916 года. Он получил название «Кубанского конного отряда особого назначения». Потом к этому названию добавятся еще два слова – «…(войскового) старшины Шкуро».

Численность его равнялась казачьему полку 4-сотенного состава: 600 конных бойцов – казаков и добровольцев из армейских кавалерийских полков (драгунских, гусарских, уланских). Основу отряда составили казаки и офицеры 3-го Хоперского полка. Войсковой старшина Андрей Шкура лично отбирал людей, с которыми ему предстояло «гулять» по вражеским тылам. Было отмечено, что уже в то время казачий офицер отличался известным самоуправством, доставляя немало забот старшим начальникам.

Отряд имел свой значок (флажок), подобный кавалерийскому штандарту. Автором его являлся сам А. Г. Шкура. На черном полотнище была вышита серебром оскаленная волчья голова. Позднее, уже в ходе Гражданской войны, в 1919 году на значке появится надпись: «Вперед. За Единую, Великую Россию». Ее автором являлся все тот же Шкура, теперь Шкуро, уже носивший генеральские погоны.

Но это была еще не вся атрибутика отрядного значка. На вершине древка и к двум свободным концам полотнища крепились волчьи хвосты. Шкуринские партизаны пришивали волчьи хвосты к концам башлыков и к тыльной стороне своих папах, пошитых часто из волчьих шкур. Они действительно стремились изображать из себя на войне волчью стаю. Разведчики отряда даже условные сигналы подавали, имитируя на разные голоса вой волков.

В конце января 1916 года отряд выступил на фронт. Первые рейды на ту сторону принесли боевой успех: на реке Шаре разгрому подвергся штаб австрийского полка. Шкуринские партизаны брали «языков», совершали всякого рода диверсии, вели разведку. Что же касается «организации партизанской борьбы в неприятельских тылах»,