Белые командиры Гражданской войны - Алексей Васильевич Шишов

которой стали бойцы его отряда старого формирования. Бригада стала частью Добровольческой армии. Ее командир заявил, что в борьбе с большевиками он будет опираться на свое «партизанское прошлое». Деникин доверял такому человеку.

Белый партизан начал действовать против городов Ессентуки и Кисловодск, где скопились большие силы красных, теснимых Добровольческой армией. Продолжались казачьи восстания. Станицы по нескольку раз переходили из рук в руки. Гражданская война на Северном Кавказе достигла пика своего накала. Войска Шкуро подвергают разгрому Минераловодскую группу противника. 15 сентября берется город Кисловодск, захватываются 3 тысячи пленных, два орудия, 2500 винтовок и до 200 тысяч патронов.

Красные войска отбивают у белых Ставрополь и Кисловодск, но ненадолго. Деникин присылает на помощь Шкуро 1-ю Кубанскую дивизию генерала Покровского, а с ней боеприпасы, которые подходили у «партизан» к концу: 100 тысяч патронов и 500 снарядов. Последовал новый удар войск Шкуро, и красные полки, охваченные эпидемией тифа, в беспорядке отступили в пустынные астраханские степи с их леденящими ветрами. Была освобождена Терская область и ее столица город Владикавказ.

В конце октября Кубанская рада присвоила Андрею Григорьевичу Шкуро генерал-майорский чин. Главнокомандующий генерал-лейтенант Деникин, который на войне не терпел своевольства, был вынужден согласиться с таким производством. При этом он оговорился, что Шкуро за свою недисциплинированность заслуживает не повышения в чине, а разжалования.

Кубанская рада, славившая казачьего героя, пожаловала белого партизана орденом Спасения Кубани высшей, 1-й степени, что вполне соответствовало делам и поступкам награжденного. 9 ноября 1918 года А. Г. Шкуро становится начальником Кавказской конной дивизии.

Накануне нового, 1919 года в боевых сводках штаба Добровольческой армии появились слова: «9-я армия красных уничтожена». Но в горах Восточного Кавказа продолжались бои с ее остатками и отрядами «большевизированных» горцев, преимущественно ингушей и чеченцев, объединенных в красную 12-ю армию. Особенно жестокие бои велись в Баталпашинском отделе. Горские народы признали власть генерала Деникина только к началу марта 1919 года, но мира в горах не наступило.

Добровольческая армия объединяется с Донской армией в Вооруженные силы Юга России. Красная Армия перешла в наступление. Чтобы сдержать ее натиск, в Донецкий каменноугольный бассейн с Кавказа перебрасываются белые войска, в том числе кубанцы Шкуро. Его дивизия теперь именуется 1-й Кавказской казачьей дивизией. Апрель и май 1919 года прошел в ожесточенных боях, которые велись чаще всего вдоль линий железных дорог.

Дивизия Шкуро, пополненная пулеметными тачанками, демонстрировала искусство маневрирования, заняв важный город Юзовку. Ее командир за победы в Донецком каменноугольном бассейне производится в генерал-лейтенанты. Этот чин Андрей Григорьевич получил уже от главнокомандующего, тоже генерал-лейтенанта А. И. Деникина. Теперь у Деникина сомнений в правильности повышения в чине героя армейской «партизанщины» не находилось: он видел, кто «делает погоду» на фронте и бесстрашно рискует своей головой.

Новопроизведенный генерал-лейтенант назначается командующим 3-м конным корпусом в составе двух дивизий – 1-й Кавказской и 1-й Терской. Шкуро получает также на усиление 2-ю Кубанскую казачью дивизию и 1-ю Терскую пластунскую бригаду. В ходе боев за Донбасс его корпусу противостояла «армия батьки Махно». Она была разгромлена в 3-дневных боях в Северной Таврии. В итоге белые казаки занимают махновскую столицу Гуляй-Поле.

Затем 3-й конный корпус захватывает важный железнодорожный узел Синельниково (тыловая база красных) и город Екатеринослав. В храмах пели «Многая лета партизану Земли Русской воину Андрею». 20 июня 1919 года, во время парада в освобожденном Царицыне, главнокомандующий ВСЮР Деникин объявил так называемую «Московскую директиву».

Корпус А. Г. Шкуро перебрасывается на главное направление, оказывая содействие наступавшему 1-му армейскому корпусу генерала Кутепова. В корпусе остаются прежние две дивизии, пластунская пехота заменяется отдельными стрелковыми батальонами из пленных красноармейцев.

Партизан Шкуро запрашивает у ставки главнокомандующего разрешение совершить глубокий рейд по красным тылам, но Деникин требует неукоснительного исполнения плана наступления на Москву. 29 августа конница Шкуро, отправившись в рейд, с налета берет Воронеж, но вместо дальнейшего продвижения вперед ей ставится задача обеспечить выход из тылов противника мамантовского 4-го Донского корпуса. Воронеж оставляется красным. В сентябре идут сильные бои, и советская 8-я армия отступает перед белоказаками.

17 октября конница Шкуро вторично берет Воронеж, который был опоясан линиями окопов и колючей проволоки, четыре красных бронепоезда вели перекрестный огонь. В город первым ворвались шкуринский Волчий дивизион и терский Горско-Моздокский полк. Было захвачено около 13 тысяч пленных, 35 орудий и огромные склады с оружием и обмундированием. Теперь почти вся железнодорожная линия Воронеж – Лиски находилась в руках белоказаков.

Деникин прислал генерал-лейтенанту А. Г. Шкуро приветственную телеграмму, в которой говорилось: «…Прошу передать доблестным частям ген(ерала) Мамантова и ген(ерала) Шкуро мою искреннюю благодарность за их последнюю боевую работу, закончившуюся разгромом частей 8-й советской армии и захватом важного Лискинского железнодорожного узла…»

Победы «вскружили» головы белому командованию. Шкуро стал разрешать массовые отпуска своих казаков домой, чего в той ситуации делать было никак нельзя. С учетом боевых потерь его корпус уменьшился почти до трех тысяч шашек. Подобная ситуация наблюдалась и у донцов. Тем временем красные перешли в контрнаступление, и свежий 15-тысячный конный корпус бывшего драгуна С. М. Буденного оказался перед сильно ослабленным корпусом Шкуро.

Завязались бои. У Шкуро забирают 1-ю Терскую казачью дивизию, которая уходила в белый тыл на борьбу с «армией» Махно. Одновременно вместо надежного тыла Кубань становится центром «кубанского сепаратизма», что пагубно сказывалось на казачьих войсках, находившихся на фронте, которые стали проявлять нежелание идти на Москву. Вокруг Воронежа в начале октября завязались бои с красной конницей Буденного.

Шкуро писал в «Записках белого партизана»: «Начался ряд боев вокруг Воронежа с инициативой на стороне Буденного. Вначале он обнаружил достаточную безграмотность – атаковал меня одновременно во многих пунктах малыми отрядами. Уступая ему охотно эти пункты, я обрушивался затем превосходными силами своего резерва на небольшие отряды и уничтожал их…

Конница его состояла преимущественно из изгнанных из своих станиц за причастность к большевизму донских, кубанских и терских казаков, стремившихся обратно в свои станицы, и из иногородних этих областей. Всадники были хорошо обучены, обмундированы и сидели на хороших, большей частью угнанных с Дона, конях. Красная кавалерия боялась и избегала принятия конных атак. Однако она была упорна в преследовании уходящего противника, но быстро охлаждалась, натолкнувшись на сопротивление…»

Когда Добровольческая армия начала «отступление от Москвы», белоказаки сдали Воронеж и тоже начали отступление в общем направлении на Кубань. За время нахождения белых войск в Воронеже там была значительно пополнена стрелковая бригада 3-го корпуса Шкуро, а 600 добровольцев-железнодорожников составили «Волчий ударный батальон».

После сражения между конницей белых и красных под Касторной численность шкуринской Кавказской казачьей дивизии сократилась до 500 шашек, то есть до численности одного