Белые командиры Гражданской войны - Алексей Васильевич Шишов

В ноябре 1921 года бывший белоэмигрант Я. А. Слащёв-Крымский, отвечая на вопрос об отношении к советской власти, заданный ему в ЧК, сказал следующее: «Не будучи сам не только коммунистом, но даже не социалистом, отношусь к Совдепии, как к лицам, представляющим мою Родину, как к лицам, представляющим интересы народа…

Как военный, ни в какой партии не состою, но служу своему народу и с чистым сердцем подчиняюсь выдвинутому им правительству».

Возвращенцу Слащёву-Крымскому была предоставлена работа, которая вполне соответствовала его военной квалификации блестящего мастера тактических решений в годы Первой мировой и Гражданской войн. Яков Александрович был и теоретиком, и практиком. С 1922 года бывший белый генерал, корпусной командир стал преподавать тактику на курсах «Выстрел» и в Высшей школе ОГПУ (последнее – факт малоизвестный). Курсы «Выстрел» со своей богатой и достойной биографией существуют и по сей день, будучи прекрасной школой переподготовки армейских командиров.

Тактику, как ее теорию, так и практику, бывший белый военачальник знал отменно. Генерал армии П. И. Батов, прошедший обучение на курсах «Выстрел», вспоминал: «Преподавал он блестяще, на лекциях народу полно, и напряжение в аудитории порой было, как в бою. Многие командиры-слушатели сами сражались с врангелевцами, в том числе и на подступах к Крыму, а бывший белогвардейский генерал не жалел ни язвительности, ни насмешки, разбирая ту или иную операцию наших войск».

Преподаватель тактики школы «Выстрел» время от времени давал о себе знать бывшим соратникам по Белой борьбе. Так, 4 мая 1922 года на страницах газеты «Известия» появилась информация, мимо которой военные белоэмигранты пройти никак не могли:

«27 апреля 1922 г. в переполненной аудитории военно-научного общества, где собрались видные представители военно-политических кругов, состоялся двусторонний доклад на тему „Оборона Крыма“. Докладчиками выступали: с обзором событий со стороны белого командования – бывший командир корпуса врангелевской армии Я. А. Слащёв, со стороны красного командования – бывший начальник 46-й дивизии Ю. В. Саблин. Исключительным по своему интересу было заседание, где выступили два высших войсковых начальника, в течение ряда месяцев командовавших противоборствующими силами».

Как военный теоретик, Слащёв заявил о себе еще в 1913 году, когда опубликовал работу под названием «Ночные действия». В Советской России он публикует ряд научных статей на страницах журналов «Военное дело», «Военный вестник», «Война и революция», в изданиях курсов «Выстрел». В 1929 году вышла его работа «Мысли по вопросам общей тактики. Из личного опыта и наблюдений». Военно-теоретическая деятельность преподавателя тактики курсов «Выстрел» видится сегодня очень плодотворной, соотнесенной с армейской практикой.

Предисловие к первому изданию слащевских воспоминаний «Крым в 1920 г.», изданном в 1924 году, написал Д. А. Фурманов. В предисловии были такие строки: «Вся жестокость и бессмысленность белого террора, в котором повинен и Слащёв, не может быть отнесена целиком лишь на долю его личных, индивидуальных качеств».

Думается, что Слащёв понимал всю сложность и непрочность своего положения, находясь под негласным присмотром ОГПУ. Он был в новой России, как говорится, «своим среди чужих». В рядах белой эмиграции, среди бывших соратников по Гражданской войне, был «чужим среди своих». И уже ничего не могло изменить его судьбу даже в положении советского гражданина, «осознавшего тяжесть содеянного». Строил ли такой человек иллюзии относительно своего будущего? Вряд ли.

В 1928 году Слащёва освобождают от должности преподавателя тактики на курсах «Выстрел» под тем предлогом, что он «работой этой тяготится, не отдает ей всех сил и знаний, ведет ее небрежно». В той же служебной аттестации говорилось, что «по знаниям и опыту должности преподавателя может безусловно соответствовать». С 1 ноября того года бывший белый генерал, или, как тогда говорили, военспец, стал числиться «состоящим в распоряжении» Главного управления РККА.

Развязка наступила 11 января 1929 года. Слащёв-Крымский был убит тремя выстрелами из пистолета в упор в своей московской квартире на Красноказарменной улице «во время урока тактики» неким Л. Л. Коленбергом. Об убийце известно немного: 24 года, бывший командир взвода Красной Армии, якобы мстивший за расстрел своего брата в городе Николаеве. Психиатрическая экспертиза признала Коленберга психически неполноценным человеком, а в момент совершения им преступления – невменяемым. После этого он «сгинул». Дело было прекращено и сдано в архив. Решение об этом было принято по докладу заместителя председателя ОГПУ Г. Г. Ягоды 25 июня 1929 года на заседании Политбюро ЦК РКП(б).

Убийство одного из героев Белого дела генерал-лейтенанта Якова Александровича Слащёва-Крымского вызвало за рубежом и в современной России много самых противоречивых, мало чем подкрепленных версий. Можно только заметить, что в один день, 15 января 1929 года, центральные советские газеты «Правда» и «Красная звезда» поместили на своих страницах официальную информацию «Убийство Я. А. Слащёва» и сообщили о состоявшихся на день раньше похоронах. Его тело было кремировано в Московском крематории.

Шкуро Андрей Григорьевич

Самый прославленный белый партизан Гражданской войны

В истории Гражданской войны в России А. И. Шкуро (настоящая фамилия по отцу – Шкура) считается самым прославленным партизаном в стане Белого движения. Но армейским партизаном, известным и доблестным, выходец из кубанского казачества стал еще на фронтах Первой мировой войны. Биографию же его до Октября 17-года можно назвать типичной для казачьих офицеров любого из казачьих войск – Донского и Кубанского, Терского и Астраханского, Оренбургского и Уральского, Сибирского и Семиреченского, Енисейского и Забайкальского, Амурского и Уссурийского.

Андрей Шкура родился в 1887 году в станице Пашковской, пригородной для столицы Кубани города Екатеринодара. Его отец, глава крепкой дворянской казачьей семьи, начав службу рядовым в 1-м Екатеринодарском полку, получил чин полковника за доблесть в делах против турок и «немирных» горцев, в скобелевской Ахал-Текинской экспедиции. Мать-казачка была из семьи священника.

Еще в детстве Андрей Шкура показал себя прирожденным лидером среди ровесников. Он рос подвижным и упрямым, умевшим постоять за себя человеком. В восемь лет стал ходить в станичную школу. Затем отец отдал его в подготовительный класс Александровского реального училища. В десять лет поступил в 3-й Московский Императора Александра III кадетский корпус. В революционном 1905 году стал одним из зачинщиков «кадетского бунта», вспыхнувшего из-за «неудовлетворительного качества подаваемых котлет», был отчислен из кадетского корпуса, но через месяц прощен и возвращен назад.

Получив строгое отцовское напутствие, Андрей Шкура успешно одолел в стенах кадетского корпуса курс наук и поступил в столичное Николаевское кавалерийское училище, в котором была казачья сотня. Юнкер отличался любовью к верховой езде и джигитовке. В мае 1907 года на плацу в Петергофе он получил из рук императора Николая II