журнал "ПРОЗА СИБИРИ" №1 1996 г. - Вячеслав Крапивин

Это был не тот флаг, не то Знамя Победы, которое хранится сейчас в музее и фотография которого вошла во все энциклопедии мира, напечатана во всех учебниках и стала хрестоматийной: над рейхстагом развевались сотни алых полотнищ, сотни больших и малых флагов, и Борис Шейнин сделал фото одного из них.

А то, музейное Знамя Победы?.. То вообще можно вычеркнуть из истории, делалось то фото, — именно, Делалось! — в то время, когда рейхстаг уже был полностью в наших руках и у подножия рейхстага стояли уже наши танки. И люди у Знамени Победы специально позировали фотокорреспонденту.

И из этого обстоятельства вытекает, что только снимок Бориса Шейнина „Знамя на куполе рейхстага" является подлинным, остальные — грубая подделка.

Из Берлина перенесемся вновь в Севастополь!

На груди у Бориса Шейнина множество наград. По ним можно изучать весь его боевой путь. А совсем недавно у него появился еще „Почетный знак ветерана 2-й Гвардейской армии".

— За что, Борис Григорьевич, вроде бы ты никакого отношения не имеешь к гвардии?

— Я тоже так думал, — ответил он, — а вот гвардейцы рассудили иначе. А дело было так...

И передо мной открылась еще одна страничка военной биографии Бориса Шейнина.

Нам приходилось видеть много снимков городов, объятых пламенем и дымом. Обычно на таком фоне кроме руин и разглядеть ничего не удается. Вот и на шейнинском снимке, кроме развалин, выбивающихся из-под дыма, вроде бы ничего не видно, и если б не подпись „Севастополь в огне", то трудно было бы вообще определить, к какому освобождаемому городу это относится.

Сделан этот снимок на подступах к Севастополю 7 мая 1944 года, то есть за два дня до освобождения города. Снимок в тот же день и час был отправлен самолетом в Москву, и на другой день газета со снимком „Севастополь в огне" была в руках у советских бойцов, стоявших у стен горящего города.

Прочитал газету „Красный флот" и Командующий артиллерией 2-й Гвардейской армии генерал-майор Иван Семенович Стрельбицкий.

Генерал даже вздрогнул, увидев в газете снимок Шейнина: сквозь дым, застилавший город, опытный глаз различил едва заметные просветления.

— Да это. же огневые точки противника! — воскликнул генерал. — Шейнина разыскать и доставить ко мне! Немедленно!

Фоторепортера нашли на Радиогорке на Северной стороне Севастополя, он через приставку фотографировал город. Когда Шейнина привели к Стрельбицкому, тот спросил, показывая на снимок в „Красном флоте":

— Много подобных?  -

— Воз и маленькая тележка!

— Отлично! — воскликнул генерал. — Немедленно составьте панораму города!..

Ориентируясь по шейнинской фотопанораме, артиллерия открыла огонь.

А через сутки в Севастополь вошли наши войска и своими глазами увидели, какими точными были попадания наших снарядов.

Тогда же, в день освобождения города от фашистов, Стрельбицкий сказал:

— Трудно сказать, трудно подсчитать, сколько бойцов обязаны вам своей жизнью, но знайте и помните, ваше имя навеки будет связано с нашей гвардией. И вы — гвардеец!

В мирное время получил „Почетный знак гвардейца" Борис Шейнин и в сопроводительном письме было сказано:

„Дорогой наш гвардеец Борис Григорьевич!

Артиллеристы Гвардии помнят Вас по совместной деятельности в боях за Севастополь. Мы ценим Вашу товарищескую, профессиональную помощь нашим фотогвардейцам в создании фотопанорам в целях управления артиллерийским огнем... За Ваш фронтовой труд, за подвиг в освобождении Севастополя и Крыма, за Ваше хорошее чувство поддержки боевых друзей благодарим...

Генерал-лейтенант артиллерии в отставке, бывший заместитель командующего 2-й Гвардейской армией и Член Военного совета И. Стрельбицкий“.

...На стене в квартире у Бориса Шейнина висит старенький, потертый фотоаппарат. Висел! Сейчас фотоаппарат — экспонат музея героической обороны и освобождения Севастополя и находится на Сапун-горе! Под ним табличка: „Этим фотоаппаратом „Лейка" № 282179 лейтенант Борис Григорьевич Шейнин — фоторепортер газеты „Красный флот" — сделал около девяти тысяч кадров в период обороны Одессы, Севастополя и штурма Берлина. Негативы хранятся в Центральном музее Революции СССР в Москве".

Что и говорить, уникальная „Лейка", на которую давно посматривают служители севастопольских музеев, — дождалась она своего часа! А в свое время ее увидел американский фотокорреспондент Ричард Гопкинс.

Было это на Ялтинской конференции.

И тут я себя останавливаю и читаю газету „Известия" за 15 ноября 1991 года. Под рубрикой „Фотография с историей" (или история с фотографией), сказано о том, как капитан Самарий Гурарий, военный фотокорр „Известий" сделал фотографию на Ялтинской конференции.

„Ну и что? — скажете вы. — Разве не мог Самарий Гурарий сделать подобное фото?"

Мог, еще как мог! Но ведь дальше пишется, что Гурарий был единственным военным фотокорреспондентом на съемках.

Вот как об этом написано:

„...заходит Андрей Януарьевич Вышинский, знал меня хорошо, я ведь Сталина часто снимал: „Смотри, Самарий, ты единственный от советской прессы..."

Прочитал и думаю: как же так!? Ведь из советских фотокорреспондентов не один Самарий Гурарий освещал это событие, а, — известно точное число! — 40 (сорок) военных фотокорреспондентов, не считая иностранных и множества киногрупп! И одним из сорока был мой дорогой лейтенант, фотокорреспондент „Красного флота" Борис Шейнин. И раз мы уже коснулись Ялтинской конференции, я хочу рассказать об истории, которая произошла с Борей Шейниным, — с ним всегда что-то происходило!

На уникальную „Лейку" „положил глаз" американский фотокорреспондент Ричард Гопкинс — процветающий журналист, для которого не существовало невыполнимых желаний. Это и ежу было понятно: его отец Гарри Гопкинс — друг и советник президента США Франклина Рузвельта. Не знаю, как его отец, но сын неплохо изъяснялся по-русски:

— Борья, — это Ричард Гопкинс так называл Шейнина, — ты мне нравишься, Борья! Хочешь виски?

— Не пью, — отвечал „Борья", хотя, если честно, всегда не прочь был приложиться к рюмочке, — ты мне, Ричард, лучше устрой протекцию: хочу Черчилля с Рузвельтом щелкнуть! Поможешь?

— Это нам, что стакан водка хлопнуть! — смеялся Гопкинс. — Это нам, что два пальца, как ты выражаешься, пис-пис.

И ведь — устроил. Несмотря на то, что Рузвельта с Черчиллем всегда фотографировали „большие чины", а погон лейтенантский Шейнина не проходил по габаритам.

Забегая далеко вперед, замечу, великолепные снимки Уинстона Черчилля и Франклина Рузвельта, выполненные Борисом Шейниным, в 1985 году появились в том же журнале „Лайф", где появлялся уникальный снимок „Гибель фашистского стервятника".

Услуга за услугу и кое-что в придачу! Ричард Гопкинс захотел заполучить „Лейку“ Бориса Шейнина. Он обнял Шейнина:

— Борья,