Советская элита от Ленина до Горбачева. Центральный Комитет и его члены, 1917-1991 гг. - Эван Модсли

элиты, родившееся в последние десятилетия XIX в., состояло из профессиональных революционеров, вступивших в большевистскую партию в то время, когда она находилась в оппозиции или действовала в подполье. Эти люди выдвинулись на руководящие посты после октября 1917 г., и многим из них, как отмечал нарком (министр) иностранных дел Чичерин, было сложно привыкнуть к тому, что они выступают от имени состоявшегося правительства, а не революционной партии, удалённой от власти[745]. Второе поколение, родившееся в первые десятилетия нового столетия, достигло зрелого возраста уже при Советской власти. Этому новому режиму они обязаны своим, зачастую очень быстрым карьерным ростом, для них это была система, которая победила в войне и привела страну к стабильности и повышению уровня жизни людей в 1960–1970-е гг. Третье поколение, появившееся на свет после 1920 г., в своём большинстве было слишком молодо, чтобы непосредственно участвовать в войне, но оно политизировалось под влиянием десталинизации, начавшейся с XX съезда партии в 1956 г., и стало главной движущей силой перестройки 1980-х гг. (сам Горбачёв принадлежал к этому поколению).

Итак, наша первая задача состоит в том, чтобы рассмотреть, как происходила смена поколений в политической элите, начиная с первого поколения подпольщиков и заканчивая четвёртым поколением, родившимся после 1940 г., представители которого только начинали отвоёвывать себе позиции в элите, когда режим в целом приблизился к своему краху. Мы также заглянем вперёд, чтобы проанализировать процесс перехода от партийной монополии на власть к посткоммунистическим 1990-м гг. Центральный Комитет прекратил своё существование летом 1991 г., но его члены, составлявшие советскую элиту на протяжении 70 лет, вовсе не были намерены сдавать свои позиции в ходе сложного процесса преобразований, который они сами инициировали. В отличие от большинства стран Центральной и Восточной Европы, коммунистическая власть в России не потерпела поражения на выборах и не была свергнута в результате народного восстания. Напротив, руководители времён перестройки придали ей некоторые признаки законности посредством проведения ряда социально-экономических преобразований. Кроме того, новое, посткоммунистическое руководство России возглавил бывший член Политбюро, а не политический заключённый вроде Вацлава Гавела в Чехословакии, Йозефа Антала в Венгрии или Леха Валенсы и других лидеров «Солидарности» в Польше. Сколько членов прежней элиты в этих особых обстоятельствах сумели сохранить влиятельные позиции в посткоммунистической России? И как были связаны происходившие изменения в элите с введением частной собственности в рамках полностью государственной в прошлом экономики?

Элита в истории

В своей знаменитой повести «Скотный двор» Джордж Оруэлл высказал немало гипотез о природе русской революции и её последствий. Его книга повествует о формировании элиты, о том, как элита, состоящая из «умных свиней», возглавивших революцию на скотном дворе, свергла власть хозяина, м-ра Джонса, и его работников, но преобразилась со временем в некое подобие того самого Джонса, которого сама когда-то прогнала[746]. Безусловно, Оруэлл смотрел на СССР из 1945 г., когда советский эксперимент не достиг ещё и середины, но привилегии, завоёванные в нём элитой, особенно во времена Брежнева, полностью соответствуют его предвидению. Как уже отмечалось в главе 7, с самого начала слабостью режима была жажда власти и материальных благ, которой отличалась некоторая часть бывших революционеров. В последующие годы эта слабость стала проявляться ещё отчётливее. Но подобное объяснение причин перерождения советской элиты представляется недостаточным.

Более общее объяснение этого процесса развития советской элиты заключается в её эволюции и смене поколений. Подобное объяснение опирается не столько на индивидуальную психологию людей, сколько на изменения самого общества и его потребностей. Состав элиты и её поведение менялись с переменой ситуации в стране. Поэтому в разное время требовалась разная элита. Одна из возможных причин подобных изменений заставляет обратиться к Дарвину. На ранней стадии, после захвата власти в октябре 1917 г., и особенно в годы гражданской войны процесс естественного отбора был нацелен на выявление тех членов элиты, чьи способности и личные качества больше приспособлены к административной деятельности, нежели к подпольной работе[747]. С этой точкой зрения во многом совпадают выводы Троцкого, особенно высказанные им в книге «Преданная революция», хотя описываемый в ней процесс скорее следует называть деградацией, нежели эволюцией элиты. Результатом того, что коммунизм не сумел вырваться за границы Советского Союза, стало оттеснение от власти старой гвардии революционеров бюрократией крестьянского происхождения, ведущим представителем которой был Сталин[748].

Политологи и социологи, обдумывавшие коммунистический эксперимент в 1950-х гг. десятилетие спустя после Оруэлла и двумя десятилетиями позднее Троцкого, значительно большее значение придавали экономическим преобразованиям. Представителям социологических школ модернизации и развития было ясно, что для организации массового движения и строительства предприятий требуются люди разного типа. «Для того чтобы процесс модернизации приводил к успешным результатам, — полагали они, — интеллектуалы, столь блистательно рассуждавшие о её необходимости и создавшие партию, приводящую этот процесс в движение, обязательно должны быть погребены могильщиками из числа управленцев, которых они сами и породили»[749]. Подобная интерпретация существенно отличается от той, что мы наблюдали до неё, поскольку она охватывает более продолжительный период времени и объясняет радикальность изменений. Изменения в элите, согласно этим представлениям, происходят не в связи с индивидуальной коррупцией или жаждой власти отдельных её членов или с отдельными случаями выживания наиболее приспособленных к новым условиям среди старых большевиков, а в результате полной смены поколений внутри руководства. Как показано в исследовании Милована Джиласа, индустриализация в сочетании с административными потребностями Сталина стали главными факторами в рекрутировании «нового класса»[750].

Все приведённые выше теории вносят свой вклад в объяснение [процессов, происходивших в элитах], но содержат взаимно несовместимые элементы. Какое событие, например, больше повлияло на трансформацию советской элиты — гражданская война или первые пятилетки? Если во время гражданской войны на первый план выдвинулись реально мыслящие администраторы, то как они могли позволить, чтобы их сумели перехитрить, а потом и уничтожить во время Большого террора 1937–1938 гг.? В то же время, почему долго находившиеся у власти «могильщики» старого поколения, принадлежавшие к поколению Брежнева, оказались столь плохими администраторами, не сумевшими поддерживать жизнеспособность советской экономики в 1980-х гг.? Кроме того, оба приведённых объяснения процесса эволюции советской элиты, которые в широком смысле можно описать термином «функциональное развитие», не учитывают ряда других важных факторов, действовавших помимо того уровня политической элиты, который был представлен в Центральном Комитете. Один из них — сама идеология ленинизма, которая настаивала на необходимости наличия авангардной партии, состоящей из профессиональных революционеров, то есть людей, по определению оторванных от народных масс, не в последнюю очередь благодаря