Советская элита от Ленина до Горбачева. Центральный Комитет и его члены, 1917-1991 гг. - Эван Модсли

членов новыми, а посредством расширения перечня должностей, дававших право на членство в ЦК. Отставки были крайне редкими. Егорычева в 1971 г. вывели из состава ЦК из-за возникших у него разногласий с Брежневым, и его случай являлся тем исключением, которое подтверждало общее правило. Но даже ему был предоставлен утешительный пост посла, правда, не того ранга, который давал право оставаться членом ЦК. Ещё некоторых, как например Журина, подвело действительно плохое состояние здоровья.

Второе поколение элиты являло собой лучшие и худшие стороны политики стабильности кадров, которую Брежнев сделал своим главным лозунгом. Именно при нём обновление состава Центрального Комитета упало до самого низкого уровня — до 20% в 1976 г.[751] Безусловно, низкие темпы обновления состава ЦК на съездах партии были не причиной, но симптомом застоя. Люди по многу лет занимали высокие должности в партии или правительстве, которые автоматически обеспечивали им членство в ЦК. Среди тех, о ком рассказывалось выше, Нуриев и Новиков являлись заместителями Председателя Совета Министров СССР 12 и 15 лет соответственно, Первышин провёл 17 лет на одной и той же должности министра, Байбаков возглавлял Госплан 20 лет, а Патоличев пробыл на одной министерской должности 27 лет. Журин был секретарём нескольких обкомов партии 15 лет, Добрик — 18, а Всеволжский занимал место первого секретаря одного и того же обкома целых 19 лет. В Вооружённых силах положение было почти таким же, например, генерал Горчаков 14 лет занимал одну и ту же должность в командовании Ракетных войск стратегического назначения.

Не приходится удивляться тому, что Брежнев мало задумывался об обновлении элиты, которое в середине 1960-х гг. не являлось, прежде всего, функционально необходимым. Опыт свержения Хрущёва доказал, насколько ценным является культивирование элиты посредством расширения её рядов и сохранения постоянства кадрового состава. Именно тогда впервые оказалось возможным, чтобы лидер партии и большая часть членов Центрального Комитета принадлежали к одному и тому же второму поколению элиты[752].

При Брежневе на ответственные посты выдвинулись некоторые представители третьего поколения элиты. Например, Михаил Горбачёв и Борис Ельцин (оба 1931 года рождения) стали первыми секретарями региональных партийных комитетов в 1970 и 1976 г. соответственно, а членами ЦК — в 1971 и 1981 г. Некоторые из тех, о ком шла речь в предыдущих главах, выдвинулись примерно в те же годы: Добрик (1927 года рождения) и Первышин (1932 года рождения) вошли в состав ЦК в 1966 и 1976 г. соответственно. Но высшие руководящие должности, причём не только в Политбюро, по-прежнему занимали представители предыдущих поколений. Этот кадровый застой внёс критически важный вклад в экономическую и технологическую стагнацию СССР.

На долю Горбачёва (и в какой-то мере его предшественника Андропова в 1982 г.) выпала необходимость борьбы с геронтократией и попытка совершить третью кадровую революцию в России. Уже в 1986 г. обновление состава ЦК оказалось достаточно высоким, на уровне 45%, но не столь решительным, как в 1952 и 1961 г. или (в среднегодовом исчислении) — в 1934 г. Самое значительное (88%) за всю историю партии обновление состава её Центрального Комитета произошло на съезде в 1990 г. Оно совпало по времени с первым сокращением численности ЦК с 477 до 412 человек, правда, все они теперь были полномочными членами ЦК. Некоторые члены ЦК, включая Косыгина, Суслова и Брежнева, к тому времени уже скончались, а многие, в том числе Патоличев, Байбаков, Новиков, Всеволжский, Нуриев и Горчаков, примерно в то же время ушли на пенсию с постов, дававших право на членство. В результате Горчаков, Новиков, Патоличев, Нуриев и Всеволжский не были переизбраны в состав ЦК в 1986 г., а Байбаков и Добрик, кроме того, подпали под массовый вывод из ЦК так называемых мёртвых душ, состоявшийся в апреле 1989 г. Но все эти меры, предпринятые в 1980-е гг., оказались запоздалыми. Если Сталин мог призвать новое, совсем иное поколение элиты, то у Горбачёва такой возможности не было. Действительно, представители четвёртого поколения элиты почти не фигурируют в настоящей книге. Виктор Мишин (1943 года рождения) вошёл в состав ЦК в 1986 г., иные же, например Геннадий Зюганов (1944 года рождения), бывший заместителем заведующего Идеологическим отделом ЦК, так и не успел пробиться в члены ЦК до краха коммунистической власти. Остаётся открытым вопрос, могло ли более быстрое выдвижение на первые роли представителей четвёртого или хотя бы третьего поколения элиты придать системе большую адаптивность и позволить ей выжить?

Процедура «выборов» состава Центрального Комитета уже рассматривалась в предыдущих главах книги. Практически во всех случаях, кроме съезда 1990 г., она основывалась на представлении руководством партии делегатам съезда заранее составленного, единственного списка кандидатов. Составление окончательного варианта этого списка порой, очевидно, включало консультации с региональными лидерами. Но на протяжении почти всего времени существования Советской власти большая часть избирательного списка формировалась исходя из утверждённого руководством перечня должностей, которые должны быть представлены в ЦК. Фактически, выборы ЦК имели немало общего с номенклатурной системой. Со временем перечень этих должностей корректировался. В революционные и 1920-е гг. небольшая по численности элита ЦК состояла преимущественно из представителей ключевых центральных ведомств, а региональное представительство ограничивалось Москвой и Ленинградом. Это вполне соответствовало изоляции правящего режима во времена проведения новой экономической политики, когда его внимание было в основном сосредоточено на небольшом числе городов с их пролетарским населением, окружённых безбрежным морем крестьянских хозяйств, остававшихся вне поля его зрения. В те времена более значительным, чем в последующие годы, весом обладали руководители профсоюзов. Напротив, руководство Красной армии не входило тогда в элиту. Вооружённые силы, небольшие по численности и своему политическому значению, в значительной своей части находились под командованием бывших офицеров царской армии.

По иронии судьбы именно в 1930-е гг., примерно одновременно с развязыванием Большого террора, приведшего к тяжёлым потерям личного состава элиты, когда её члены были наименее защищены, окончательно утвердилась должностная система его формирования. Это стало следствием обретения зрелости советской административной системой (особенно этому способствовали создание отраслевых министерств, а также введение административно-территориального деления союзных республик на области и районы). Командование Красной армией к середине 1930-х гг. также перешло в руки новых людей, составивших заметную часть Центрального Комитета. С точки зрения системы формирования состава ЦК не имело особого значения то, что первая группа людей, занимавших должности уровня ЦК, была безжалостно истреблена в ходе Большого террора. Система должностных вакансий в ЦК сохранилась и в основном оставалась в неприкосновенности ещё почти 50 лет. При Хрущёве и Брежневе, а также вплоть до 1986 г. расширение состава ЦК