Да будет свет... - Анатолий Федорович Дьяков

разбираются специалисты. Страшно другое: до сих пор не осознаны все страшные последствия взрыва на ЧАЭС. Как считал один из крупнейших генетиков мира, ныне покойный академик РАН Николай Петрович Дубинин, чернобыльская авария по загрязненности территории трех государств долгоживущими радионуклидами «эквивалентна действию взрыва двухсот-трехсот бомб, сброшенных американцами в 1945 году на Хиросиму». По данным шведских ученых, уже 28 апреля 1986 года чернобыльские «осколки» были зафиксированы на восточном побережье Балтийского моря, а в течение трех недель мая того же года, согласно некоторым научным публикациям, они дважды достигали западного побережья Северной Америки.

Многих «ликвидаторов» сегодня уже нет среди живых. Большие дозы облучения получили Щербина и Майорец. Борис Евдокимович, как истинный партиец, на ликвидацию аварии бросался грудью. Потом у него было обнаружено сердечно-сосудистое заболевание. Несмотря на предупреждения врачей, он старался жить активно. За три дня до смерти Борис Евдокимович «для разминки» еще что-то копал на дачном участке.

Взрыв на 4-м блоке станции тяжело отразился на состоянии и последующем развитии атомной энергетики нашей страны. Изначальная причина катастрофы на Чернобыльской АЭС была заложена в недооценке на самом высшем уровне фундаментальных принципов безопасности. Хотя некоторые администраторы и ученые, в том числе академик Александр Петрович Александров и бывший министр среднего машиностроения Ефим Павлович Славский, продолжали выступать за развитие АЭС на реакторах большой мощности канальных (РБМК).

Получив сообщение о трагедии, Горбачев заявил, что за такие дела министра надо снимать с работы и судить. В Политбюро ЦК КПСС был поставлен вопрос о строгом наказании руководства Минэнерго СССР. Но кого надо было наказывать? Нового министра энергетики и электрификации СССР Майорца? Так он никакого отношения к этому происшествию не имел, так как был недавно назначен. В результате рассмотрения дела Анатолий Иванович получил выговор и понес его по жизни, словно тяжкий крест. А Петр Степанович Непорожний родился в рубашке. Не уйди он в то время на пенсию, его бы просто растоптали. Видимо, действительно, нет худа без добра. Обстоятельства сложились таким образом, что для России был сохранен крупный руководитель и ученый, которого мы по праву называем патриархом энергетики Советского Союза.

В 80-е годы XX века перед человечеством возникла еще одна, тогда не до конца осмысленная, угроза с грозно рычащим названием «терроризм», ставшая, по меткому определению Жака Ширака, «оружием безграничной и чаще всего безликой войны». Если с 1970 по 1980 год во всем мире было совершено 1814 террористических актов, то с 1980 по 1986 год их число увеличилось более чем вдвое. Главной целью терроризма стала дестабилизация государственных режимов, возбуждение у населения обеспокоенности из-за своей беззащитности перед лицом насилия, смена государственной власти в стране и осуществление иных политических, национальных или религиозных чаяний. Стремясь своими варварскими акциями вызвать в обществе страх, панику и депрессию, а во властных структурах — безволие и неспособность принимать адекватные решения, террористы пытаются ускорить осуществление тех задач, обсуждение которых за столом переговоров заранее обречено на провал.

Советские граждане об этой напасти узнавали главным образом из сообщений средств массовой информации. Но мало кто из них мог предположить, что разнесенные ветром ненависти семена терроризма, упав на почву нерешенных социально-экономических и национальных проблем, вскоре дадут буйные всходы в ряде регионов нашей страны, в том числе и на родном для меня Северном Кавказе.

Задумываясь над этим новым для нашей страны явлением, я прихожу к выводу, что терроризм, как и другие ростки зла, произрастающие на земле со времен создания мира, невозможно искоренить изданием «хороших» указов и постановлений. В каждой цивилизации настает время, когда старое подвергается пересмотру и перелицовыванию, но проходит еще немало времени, прежде чем станет ясно, правильными или ошибочными были проведенные преобразования. Окончательный вывод возникает в результате длительных раздумий и изысканий, да и то, если эти изыскания пойдут в верном направлении. Однако не всех обнаруженная истина может удовлетворить — и не только потому, что она не абсолютна, но и потому, что она одной из сторон не выгодна. А если учесть, что процесс поиска истины осложняется еще и человеческой предрасположенностью к ошибкам, то возникает благоприятная среда, в которой гордиев узел терроризма затягивается еще туже.

1986 год памятен и приятными для меня событиями. 9 мая в семье моей старшей дочери Светланы и Геннадия родился сын. С этого времени в этот день наша семья отмечает годовщину Великой Победы, день рождения Светланы и день рождения внука Андрея. Этот малыш был ниспослан нам свыше в ознаменование памяти о моем отце, унесенном неумолимым шквалом прошлой войны, а также в знак вознаграждения за мое трудное сиротство. Светлана, не советуясь ни с кем, назвала сына в честь моего деда. Что я не смог сделать сам — воплотить себя в сыне и назвать его в честь любимого деда, полного Георгиевского кавалера, — то сделала моя дочь. Она с детских лет знала о моей мечте и переживала вместе со мной. Я горжусь своей дочерью: Светлана окончила 1-й Московский медицинский институт, стала провизором, фармацевтом. Она любящая жена и заботливая мать.

10 ноября 1986 года, в самый разгар «сухого закона», я отметил свой полувековой юбилей, который совпадал с 50-летием моей родной Ставропольской энергосистемы и Баксанской ГЭС. Меня пришли поздравить все заместители министра, но праздника не получилось. В воздухе висело ощущение какой-то неловкости. Дело в том, что хотя столы и ломились от разнообразных закусок и прохладительных напитков, на них не было ни одной бутылки спиртного. Накануне из партии с шумом был исключен один заместитель министра по сельскому хозяйству, употребивший спиртное на охоте. Когда он под винными парами сошел с трапа самолета, кто-то зафиксировал «жареный» факт.

Официальная часть чествования проходила на заседании коллегии Минэнерго СССР. Несколько теплых слов сказал Анатолий Иванович Майорец, отметивший мой вклад в развитие энергетической отрасли страны. Он выразил мне благодарность за работу и зачитал приказ министра о присвоении мне звания «Почетный энергетик СССР». Он напомнил также о высокой правительственной награде — уже врученном мне ордене Октябрьской Революции, как неоспоримом свидетельстве государственной оценки моих усилий, направленных на развитие Экибастузского топливно-энергетического комплекса. Мне вручили памятные адреса от коллективов многих энергосистем.

Большую радость вызвало у меня поздравление от коллектива Ставропольской ГРЭС, который в этом году отмечал свой праздник — 10-летие со дня пуска станции. В этой станции была заложена и частица моего труда, о чем мне напоминал орден Трудового Красного Знамени. Земляки вручили мне памятный адрес, фотоальбом о ходе строительства электростанции и настольный символ Ставропольской ГРЭС: на плоской мощной каменной плите прикреплен бронзовый контур ГРЭС с цифрами, указывающими дату ее рождения. Приятным сюрпризом прозвучало