Да будет свет... - Анатолий Федорович Дьяков

электрификации сельского хозяйства. К большому удивлению Петра Степановича Горбачев не проявил никакого интереса к информации, свидетельствующей о тревожном положении в электроэнергетике. Более того, он даже выразил недовольство по поводу просьб П. С. Непорожнего и заявил о своем негативном отношении к пришедшему к нему на прием министру энергетики и электрификации СССР. М. С. Горбачев явно забыл, какой огромный объем работ по развитию большой энергетики и электрификации Ставрополья был выполнен под руководством этого министра. Разговор состоялся ровно за два месяца до избрания М. С. Горбачева на пост Генерального секретаря ЦК КПСС.

По завершении года, после ухода Непорожнего, никого из энергетиков не представили к наградам. Только лишь два человека получили ордена: директор Экибастузской ГРЭС — Трудового Красного Знамени, да я — Октябрьской Революции.

С приходом Анатолия Ивановича Майорца на должность министра энергетики и электрификации СССР в министерстве на более высокий уровень была поднята работа по контролю над качеством энергетического оборудования, поставляемого на электростанции и сети машиностроительными заводами всех министерств и ведомств. Под его руководством была создана по-настоящему действенная система противодействия браку и недоработкам. Основной причиной, подтолкнувшей к созданию такой системы, стали поставки некачественного оборудования на Экибастузскую ГРЭС–1, Березовскую ГРЭС–1, да и на многие другие энергообъекты. Первой серьезной реакцией союзного министерства на некорректные действия поставщиков был возврат с Березовской ГРЭС–1 (с предъявлением штрафа на двенадцать миллионов рублей) на Подольский машиностроительный завод им. С. Орджоникидзе (ныне «ЗИО — Подольск») котла П–67 первого 800-мегаваттного блока. А вес котла был более 20 тысяч тонн, да и высота внушительная — 110 метров.

В преамбуле к претензионному письму Анатолий Иванович написал, что возврат предпринят для восстановления «чистоты отношений» между производителем оборудования и потребителем, коим является Минэнерго СССР. Это вызвало бурю негодования в Министерстве энергетического машиностроения СССР. Владимир Макарович Величко открыто материл Минэнерго СССР и лично его руководителя Анатолия Ивановича Майорца: «В гробу я видел эту чистоту отношений!» Но завод все-таки переделал котел и заплатил штраф, что, несомненно, оказало воспитательное воздействие на другие ведомства и организации, поставлявшие оборудование на наши энергетические объекты.

Отставание объемов ввода новых энергетических мощностей от Энергетической программы заставило нас думать о продлении ресурса действующего энергетического оборудования. Для активизации и повышения эффективности работы в этом направлении в Минэнерго СССР под моим руководством работала комиссия по техническому перевооружению и реконструкции. Членами комиссии являлись представители Академии наук СССР и Государственного комитета СССР по науке и технике, видные ученые и инженерно-технические специалисты машиностроительных министерств, проектных, научно-исследовательских институтов, эксплуатационных главков и других организаций и ведомств.

Так, ГКНТ СССР в комиссии активно представлял легендарный энергетик, организатор, ученый Дмитрий Георгиевич Жимерин — выпускник Московского энергетического института 1931 года. Первый трудовой опыт он получил, работая в ЦК профсоюза электриков и в Наркомате тяжелой промышленности СССР. В 1939–1940 годах Дмитрий Георгиевич последовательно занимал должности главного инженера и начальника Главного управления электростанций и электросетей Юга, а затем — первого заместителя наркома электростанций и электропромышленности СССР. 20 января 1942 года Жимерин занял пост министра электростанций СССР. При укрупнении министерств 5 марта 1953 года он был назначен на должность первого заместителя министра электростанций и электропромышленности СССР. Позже Дмитрий Георгиевич занимал высокие посты в Бюро Совета Министров СССР по химии и энергетике и Госплане СССР. В период с 1964 по 1971 год он возглавлял Государственный научно-исследовательский энергетический институт им. Г. М. Кржижановского (ЭНИН), а с 1971 года работал в Государственном комитете науки и техники на должности первого заместителя председателя. Жимерин — доктор технических наук, член-корреспондент АН СССР.

Комиссия заседала не реже одного раза в месяц и проработала вплоть до распада Советского Союза. Большой вклад в проделанную работу внес ответственный секретарь комиссии И. Н. Кравченко. Ранее он занимал должность начальника Главсеверовостокэнерго и очень много сделал в области развития энергетики и электрификации региона. Комиссией была подготовлена Концепция технического перевооружения и реконструкции отрасли. На базе этой концепции были утверждены «Основные положения по техническому перевооружению и реконструкции тепловых электростанций Минэнерго СССР до 1990 г.». Через комиссию, после предварительного обследования, были пропущены все ТЭС, выработаны предварительные рекомендации и разработаны технико-экономические расчеты их технического перевооружения. Всего за этот период были выполнены технико-экономические расчеты технического перевооружения и реконструкции 109 ТЭС, а работы по реконструкции велись на 61 электростанции.

Программа по реконструкции и расширению действующих гидроэлектростанций до 1990 года предусматривала реконструкцию 17 и расширение 8 объектов гидроэнергетики за счет установки дополнительных агрегатов. Пробуксовка в выполнении запланированных объемов технического перевооружения и реконструкции происходила из-за срыва поставок электроэнергетического оборудования и узлов к ним.

Глава 33

Цена своеволия

Занимаясь энергетикой Казахстана, я имел счастье участвовать в работах, связанных с обеспечением космических запусков с космодрома Байконур, расположенного рядом с городом Ленинском.

Кто в Советском Союзе знал тогда об этом городе, основанном 5 мая 1955 года, но так и не обозначенного на картах? Только лишь местные жители, да военные, выполнявшие свои особые задачи. В Ленинске находилась ТЭЦ, обеспечивавшая город теплом, а космодром — электроэнергией. Электростанцию эксплуатировали военные, и она была доведена «до ручки». О какой-то надежности электроснабжения космодрома не могло быть и речи. А ведь в период запуска ракеты была необходима четкая, бесперебойная и надежная поставка электроэнергии на все установки, пульты управления, главный вычислительный центр запуска.

Передо мной была поставлена четкая задача — обеспечить такую надежность. Первым моим шагом было строительство подстанции 500/220 кВ. Основными источниками энергии, подававшейся по линиям 220 кВ, являлись Джамбулская ГРЭС им. 50-летия Октябрьской революции (ныне — Жамбылская ГРЭС им. Т. И. Батурова) и Кызылордынская ТЭЦ. Резервным источником питания являлся Карагандинский энергетический узел, подававший энергию по линиям электропередачи в габаритах 500 кВ, но работавших на напряжении 220 кВ. С введением такой схемы надежность электроснабжения была резко повышена, но стопроцентной гарантии все равно дать было нельзя. Поэтому при космических запусках все время приходилось волноваться и задавать себе один и тот же вопрос: «А не произойдут ли непредвиденные сбои, которые повлекут за собой тяжелые последствия?» К счастью, таких сбоев не было.

За несколько суток до запуска я получал совершенно секретное оповещение, после чего начиналась подготовка к обеспечению надежного энергоснабжения. Для энергетиков этого региона вводился режим работы «особый период», который действует, как правило, только в военное время. Основная тяжесть при этом ложилась на ОДУ энергосистем Казахстана и сетевые предприятия Южказэнерго, где управляющим был Калык Абдуллаевич Абдуллаев, вскоре назначенный первым заместителем министра энергетики и электрификации Казахской ССР. Я уважал и поддерживал этого молодого, энергичного руководителя и в меру своих возможностей способствовал