Да будет свет... - Анатолий Федорович Дьяков

Примерно в этот период в Москву приезжал Александр Петрович Кустов. На проходной министерства ему назвали мой внутренний телефонный номер «03», говорящий о том, что обладатель магических цифр — третье лицо в энергетической иерархии. Трудно было не узнать его голос:

— Звонил в вашу приемную. Мне сказали номер телефона «03». Помните, я вам говорил, что вы далеко пойдете?

Я ему ответил коротко:

— Я помню все, что связано с вами, и хочу за все сказать вам большое спасибо.

Так уж устроено вокруг, что мир непрерывно обновляется: одна жизнь стареет, отходит в прошлое, а другая нарождается, молодеет, расцветает, берет инициативу в свои руки. Но ничто в жизни не кончается, не пропадает, никто не уходит бесследно. То, что начинает один, продолжает другой. От одного поколения к другому переходит эстафетная палочка добрых и полезных дел.

После смерти Константина Устиновича Черненко в кремлевском окружении началась напряженная суета, словно все понимали, что на пьедестале советской истории осталось не так уж и много места. На созванном в срочном порядке мартовском Пленуме ЦК КПСС вопрос избрания нового генсека не занял много времени. По предложению А. А. Громыко Генеральным секретарем ЦК КПСС был единодушно избран М. С. Горбачев. В июле 1985 года поступок Андрея Андреевича был вознагражден: он был избран Председателем Президиума Верховного Совета СССР.

Узнав о перестановках в Кремле, я сразу позвонил первому секретарю Ставропольского крайкома партии Ивану Сергеевичу Болдыреву. Тот назвал назначение Горбачева «историческим событием». «Как это важно, что наш земляк, Михаил Сергеевич, стал Генеральным секретарем ЦК КПСС!» — захлебывался от восторга Иван Сергеевич. Более прозорливым оказался мой двоюродный брат, Николай Николаевич. «Ну, все, Советскому Союзу — конец!» — был его приговор. Аналогичное заявление прозвучало и от бывшего секретаря Ставропольского крайкома партии Земцова. Тогда в это было трудно поверить. Но пророчества трезвомыслящих людей сбылись.

Началась перестройка, идеи которой не свалились неизвестно откуда. Созрев на базе социально-нравственного опыта самого советского общества, они породили в кремлевском руководстве иллюзии о возможности достижения народного благоденствия путем декретирования сверху мобилизационных, ударных действий. Государственную программу подменили сумбурными призывами к «избиению» то директоров предприятий, то секретарей обкомов партии. Никто тогда не имел ни малейшего представления о какой-либо выстроенной системе перехода к рынку. В экономике возник хаос, а в обществе — разброд и шатания. Партия потеряла рычаги управления, ее роль была сведена к нулю. А ведь можно было пойти и «другим путем»…

В марте 1985 года, находясь в командировке на Невинномысской ГРЭС, я узнал из телевизионных новостей об отправке на пенсию Петра Степановича Непорожнего, проработавшего на министерском посту почти четверть века. Энергетики это сообщение восприняли тяжело, да и сам Непорожний долго не мог привыкнуть к своему положению. Но мне тогда показалось, что уход Петра Степановича на заслуженный отдых спасет его от какой-то неприятности. Не зная, что делать с экономикой страны, в верхах искали пути повышения эффективности работы. Началось передвижение руководителей по горизонтали. Но как бы музыканты не садились…

На место Непорожнего в марте 1985 года пришел Анатолий Иванович Майорец. Значительная часть трудового пути Анатолия Ивановича связана с Запорожским трансформаторным заводом. Здесь с 1953 по 1965 год он прошел путь от электромонтера до директора завода. В течение двадцати лет он занимал посты заместителя и первого заместителя министра, а затем — министра электротехнической промышленности СССР.

Энергетика для Майорца была неисследованным полем деятельности. Вначале мы к нему присматривались: «Как начнет мести новая метла?» Анатолий Иванович — надо отдать ему должное — ничего не стал сразу ломать, сохранил цепочку преемственности в кадровой политике: на освобождавшуюся руководящую должность всегда выдвигал заместителя ушедшего руководителя. Видно было, что у него была своя система в работе, чего нельзя было сказать о Петре Степановиче, который в последние годы руководил так, как считал нужным, был, может быть, излишне демократичным.

С Анатолием Ивановичем у меня сложились неплохие взаимоотношения. Он полностью мне доверял, поручив одну из самых тяжелых миссий в министерстве: обеспечение надежной эксплуатации всех энергосистем страны и диспетчерское управление ими. Но, вместе с тем, итоги работы энергетической отрасли в 1985 году были плачевными. Утвержденная в 1982 году постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР Энергетическая программа СССР на длительную перспективу была поставлена под удар. Выступая на Пленуме ЦК КПСС 15 июня 1983 года, Ю. В. Андропов заявил, что, «если не принять неотложные меры, Энергетическая программа будет сорвана». Энергетическая программа, как подчеркнул Генеральный секретарь ЦК партии, — это план ГОЭЛРО в новых условиях, а поэтому партии и государству необходимо уделять ей больше внимания, необходимы опережающие темпы развития большой энергетики.

До Ю. В. Андропова к проблемам энергетической отрасли серьезно относились Н. С. Хрущев и Л. И. Брежнев. Еще будучи вторым секретарем ЦК КПСС, отвечающим за военно-промышленный комплекс, Леонид Ильич — сам опытный инженер — оказывал огромную помощь и поддержку в разработке и производстве уникального оборудования для энергетиков. Когда он стал Генеральным секретарем ЦК, эта помощь была усилена во много раз. С приходом к власти в период глубокого застоя К. У. Черненко экономическое положение страны еще более усугубилось. Поскольку лидер партии не являлся специалистом и не знал особенностей экономики государства, он не мог оказать квалифицированную помощь в работе по выполнению Энергетической программы СССР.

Поэтому, начиная с 1984 года, в развитии электроэнергетической отрасли начался период снижения вводов энергомощностей, что привело к необходимости использования оборудования электростанций, уже выработавшего свой ресурс, для покрытия растущего электро — и тепло-потребления. А это повлекло за собой невыполнение плана по удельному расходу топлива по отрасли и вынужденные отключения потребителей для поддержания частоты в Единой энергетической системе.

На работу Минэнерго СССР неблагоприятно влияло негативное отношение Председателя Совета Министров СССР Н. А. Тихонова к нашему министру П. С. Непорожнему, что чувствовалось почти на всех заседаниях правительства. Заместитель Председателя Совета Министров СССР В. Э. Дымшиц неоднократно говорил Петру Степановичу о том, что Николай Александрович недоволен его деятельностью на посту руководителя министерства. Начало такого рода «недружеским» отношениям было положено еще в то время, когда Тихонов занимал должность заместителя Председателя Совета Министров СССР и ведал металлургической промышленностью. А причина состояла в постоянной недисциплинированности металлургов, допускавших перебор лимитов потребления электроэнергии.

В январе 1985 года П. С. Непорожний добился, чтобы его принял М. С. Горбачев — самый молодой, подающий надежды секретарь ЦК КПСС. Министр доложил о положении дел с развитием электроэнергетики страны в целом и, в частности, по вопросам