Кэтрин, принцесса Уэльская - Роберт Джобсон

Прямо накануне её дня рождения, приходившегося на 9 января 2007 года, Уильям отбыл в свой полк, расквартированный в казармах Бовингтон в Дорсете. Три-четыре часа езды между ними отныне означали серьёзное сокращение времени, отведённого им на пребывание вместе, и, как следствие, породили трещины в их отношениях, которые не замедлили дать о себе знать. На день святого Валентина Уильям преподнёс Кэтрин золотую пудреницу Van Cleef & Arpels. Дорогущая безделушка, но зачем она ей?

Не находя себе места от неуверенности в будущем, она решила устроиться на работу и возглавила отдел закупок аксессуаров в головном офисе модной женской сети Jigsaw в Кью. Опять же, это место воспринималось ею как чисто временное пристанище. Зачем ей понадобилось ставить свою жизнь на паузу, пока Уильям всё определялся и никак не мог определиться со своими чувствами? Ответ на этот вопрос известен одной Кэтрин. При всей неопределённости циркулировавших в СМИ слухов об их неизбежной скорой помолвке именно эти слухи и служили главным препятствием для них обоих. Как раз к двадцатипятилетию Кэтрин они достигли воистину лихорадочного накала. Полсотни с лишним репортеров и фотографов осаждали её апартаменты в Челси. Она вышла из дома с очаровательной улыбкой на устах в непритязательном платье Topshop за £40, которое за считаные часы разлетелось из всех магазинов, но внутри у неё царил истовый ужас от того, что ей приходится переживать.

Когда Уильям увидел нарезку ТВ-хроники медийной шумихи вокруг неё, он оторопел. Он реально испугался, что Кэтрин теперь переживает столь же неприемлемое вторжение в её частную жизнь, с каким довелось столкнуться его матери. Чувствуя себя обязанным принять против этого действенные меры, он выпустил заявление с предельно жесткими требованиями к СМИ отступиться от неё. И адвокаты её родителей из Harbottle & Lewis также призвали журналистов к порядку.

На этот раз, однако, в двери Кэтрин ломились не какие-то фрилансеры, а ещё и штатные корреспонденты ведущих газет и уважаемых агентств наподобие Associated Press и Press Association. Вскоре к числу осаждающих присоединились и бригады телевизионщиков с различных каналов, включая ITN. И даже BBC, формально воздержавшись от отправки на место собственной съёмочной группы, транслировала кадры, отснятые коллегами из агентства APTN, следовавшими в первых рядах папарацци. Так же поступили и в Sky News.

Придворные чиновники приняли ситуацию к сведению, но поделать ничего не могли. Адвокаты Кэтрин вроде бы подготовили официальное представление, но давать ему хода не решались. Один лишь бывший глава службы личной охраны принцессы Дианы Кен Уорф осмелился публично выразить серьезные опасения по поводу безопасности Кэтрин: «История, похоже, повторяется вопреки заявлениям о том, что все уроки после гибели Дианы усвоены. Насколько я могу судить, никто предупреждениям не внял».

Кен даже вышел на Кэрол Миддлтон и предложил ей бесплатно охранять Кэтрин до тех пор, пока хаос не уляжется. И Патрик Джефсон, первый и последний личный секретарь Дианы, вторил опасениям Уорфа и настаивал на усилении мер наземного наблюдения. И Дики Арбитер, бывший пресс-секретарь Дианы, присоединился к этому хору, требуя немедленно пресечь вмешательства в личную жизнь Кейт во избежание повторения трагедии, назвав в интервью BBC обращение с нею прессы «запредельным безумием»[55].

Тут в бой вступила Комиссия по рассмотрению жалоб на прессу. Её председатель в который раз повторил аксиому о недопустимости фотографирования частных лиц в частных местах без их согласия. Понятно, что эти границы допустимого в данном случае были попраны неоднократно. Некоторые комментаторы в СМИ, однако, отпирались от общего хора голосов неодобрения, намекая на то, что недобросовестные юристы хотят использовать щекотливую ситуацию, в которой оказалась Кэтрин, для проталкивания через чёрный ход законов о недопустимости медийной травли запретов на публикацию в новостях законно снятых фотокорреспондентами снимков.

В разгар этого шторма подконтрольные Мердоку и его News International редакции The Sun, The Times и более не существующей News of the World объявили об эпохальном решении прекратить публикацию на своих страницах фотографий Кэтрин, сделанных папарацци. Порка пошла-таки впрок, и лучше поздно, чем никогда. После трагической гибели Дианы никто не хотел повторения подобной истории.

После смерти Дианы политикам хотелось показать, что они не намерены впредь терпеть разгула журналистики до беспредела, чреватого подобными эксцессами, а уж тем более в отношении молодых членов королевской семьи и их близких. Комитет по культуре, СМИ и спорту Палаты общин счёл своим долгом провести 6 марта 2007 года слушания по вопросу о вторжении прессы в частную жизнь с участием ведущих экспертов разного профиля. Однако на первые полосы газет в итоге попали отнюдь не подробности новых регламентов, ограничивающих свободу действий папарацци, а сенсационные заявления королевского фотографа Артура Эдвардса, поставившего парламентариев в известность о том, что принц открыто говорил о намерении жениться на Кейт. «Она влюблена в принца Уильяма, – сказал Эдвардс. – Я уверен, что однажды они поженятся. Я с ним говорил об этом, и он дал мне ясно понять, что <…> хочет жениться».

Его комментарии в палате общин, попав на первую полосу London Evening Standard, вынудили Кларенс-хаус выпустить официальное заявление: «Помолвка в планы принца Уильяма не входит». И не важно, правдой это было или нет, поскольку самим своим появлением это короткое и ясное отрицание возбудило новую волну лихорадочного ажиотажа в СМИ и у букмекеров, некоторые из которых, к примеру, William Hill, даже вынуждены были прекратить приём ставок на королевскую помолвку.

В своей статье 2008 года Адам Хелликер, колумнист Sunday Express, уведомил публику о том, что Кэтрин частным образом выразила страстное пожелание, чтобы её отныне прекратили величать «Кейт» и называли строго полным именем. «Наслышан о том, что в последние недели бывшая закупщица аксессуаров негласно проинформировала друзей о том, что ей хотелось бы отбросить неформальное “Кейт”, и в будущем она желает быть известной под её полным именем: Кэтрин».

Запрос этот был ею озвучен в шутливой форме в электронном письме близким друзьям. Было не вполне ясно, то ли ей резко разонравилось привычное с детства обращение по уменьшительному имени Кейт, то ли это такой хитрый ход в миттельшпиле партии по подготовке себя к вступлению в публичную роль супруги принца Уильяма, но, в любом случае, её пожелание называться полным именем звучало вполне искренне. Однако оно только подлило масла в огонь домыслов.

Всё это неизбежно привело к мощному всплеску спекуляций на тему о потенциальном будущем королевского титула, хотя слухи о помолвке теперь категорически отрицал ещё и Пэдди Харверсон, пресс-секретарь принца Чарльза. Далее всплыли сведения о том, что старшее поколение королевской семьи, включая лично королеву Елизавету, весьма обеспокоено отсутствием у Кэтрин карьерных перспектив. Обозреватели писали, что ей следует