Российский колокол №3-4 2020 - Коллектив авторов

class="a">[15]. Это правило начинает работать уже в ранних, юношеских стихах Набокова (1916) и не находит завершения в «Лауре» (1977). Эта трагичность выражается в утрате жизни или определенного состояния (например, детства) или удачно сложившейся комбинации вещей. «…Всем своим беззащитным бытием я служил заманчивой мишенью для несчастья»[16], признается Смуров. Ганин никогда не увидит Машеньку. Умирает Марта из «Король, дама, валет». Умирает ослепший Бруно Кречмар, а незадолго до него – его маленькая дочь Ирма. Цинциннат проходит через смертную казнь. Лужин делает спасительный ход в окно. Умирает под колесами грузовика Артур из «Волшебника», умирает при родах Лолита, в которой за несколько лет до этого умирает нимфетка. Ее дочь рождается мертвой. Под колесами автомобиля гибнет мать Лолиты Шарлотта. Умирает на войне и рыжий Чарли. Из рассказа Гумберта мы также знаем, что несколько лет назад умерли и отец Лолиты, и ее младший брат. Умирает великий мыслитель Себастьян Найт. Умирает некрасивая дочь Шейда…

Это правило Мак-Фатума работает практически без перебоев, исключение – разве что Ван Вин и Ада.

В произведениях Гоголя также много трагичных судеб. Но трагическое правило Мак-Фатума начинает работать в его сочинениях не сразу. Повести из его первого сборника «Вечера на хуторе близ Диканьки», будучи достаточно страшными и с «чертовщинкой», заканчиваются обычно хорошо, потому что личности Гоголя-художника в них еще не так много, а происходят они из малороссийского фольклора. Например, повесть «Сорочинская ярмарка» заканчивается свадьбой Грицко и Параски, так же, как и «Майская ночь» – свадьбой Левко и Ганны, «Ночь перед Рождеством» – свадьбой Вакулы и Оксаны, а в «Пропавшей грамоте» дед благополучно возвращается домой. Исключение здесь составляет повесть «Страшная месть», где Петро из зависти к подаркам короля убивает своего брата Ивана вместе с маленьким сыном – скидывает его в пропасть, за что и будет обречен на вечные муки.

Но уже совсем другое дело в отношении повестей из сборника «Миргород» (1835). В «Старосветских помещиках» старики, муж с женой, Афанасий Иванович и Пульхерия Ивановна, доживают свой век, и уже само это обстоятельство наполнено мягким, но устойчивым трагизмом уходящей дворянской культуры. А тут вскоре и смерть приходит: сначала за Пульхерией Ивановной, а затем и за Афанасием Ивановичем. Хому Брута из «Вия» настигает смерть от проклятия ведьмы, прекрасной панночки, которая напустила на него разных чудовищ, в том числе Вия, взгляд которого и стал роковым для Хомы. Трагичную любовь переживет и герой «Невского проспекта». Никогда так и не помирятся Иван Иванович и Иван Никифорович. Ужасна судьба героев повести «Тарас Бульба». В сражении с поляками Тараса предает один из сыновей, Андрий, который влюбляется в прекрасную польскую панночку и переходит на сторону войск Потоцкого. В сражении под Дуб-но отец и сын – теперь противники – сталкиваются лицом к лицу в бою, и Тарас убивает Андрия. Затем другого сына Тараса, Остапа, поляки захватывают в плен. Тарас присутствует при его казни и слышит его последние слова – обращение к отцу. В конце повести поляки убивают и самого Тараса. Художник Чартков, попав под влияние необычного портрета, сходит с ума и скоропостижно умирает. Аксентий Иванович Поприщин из повести «Записки сумасшедшего» попадает в сумасшедший дом. Так и не выйдет замуж Агафья Тихоновна…

Кроме того, все персонажи произведений Гоголя подвержены какой-либо странности, которая тяготеет над ними. В каждом из них есть изначальный изъян, который никак не позволил бы нам назвать данный персонаж счастливым. Потому, что на каждом из них лежит печать пошлости. Это относится ко всем героям и «Ревизора», и «Мертвых душ». Первым, конечно, вспоминается Плюшкин, жадность которого возведена в ранг абсурда. А Чичиков? Кто он такой? У него нет человеческого прошлого, нет семьи, нет какой-либо цели в жизни, кроме скупки всеми правдами и неправдами у помещиков мертвых душ их давно умерших крестьян. Набоков, по-моему, очень подходяще называет Чичикова в своем эссе о Гоголе «агентом дьявола» и «адским коммивояжером»[17]. В постоянном беспокойстве живут все герои «Ревизора», которые затрачивают большие деньги, как они думают, на взятки для ревизора, а на самом деле просто отдают их проходимцу Хлестакову. А Городничий еще и успевает выдать за него замуж свою дочь.

Параллели по теме «Утрата земного рая детства».

Тема «Утрата земного рая детства» является одной из основных для Набокова. Доказательства этому содержатся практически во всех его произведениях – данная тема, начинаясь со стихов Набокова и его ранних романов и рассказов (утрата первой любви в «Машеньке», трагедия гениального ребенка в «Защите Лужина», «Рождество» и др.), получает максимальное раскрытие и усложнение в «Лолите» и не завершается в «Лауре».

Ответ, почему детство имеет для Набокова священный смысл, можно найти в «Других берегах», где Набоков признается, что, пытаясь узнать, о станется ли его личность в какой-либо форме неизменной после смерти, он изучил все религии, множество мистических учений и практик, но, не найдя ответа, обратился к своему детству как к состоянию, максимально приближенному к смерти, – только с другой стороны, не к моменту нашего ухода, а к моменту нашего еще не-существования.

В «Других берегах» Набоков не только с феноменальной точностью воспроизводит даже самые мелкие детали своего детства, но и мифологизирует его, те. придает ценность, не требующую доказательств, и признание того, что изъятие этой ценности невозможно. Тема счастливого детства часто переходит у Набокова в трагедию утраты детства (Ганин, Эдельвейс, Смуров, Адам Круг, Лужин, С. Найт и брат его В., Гумберт, Пнин, Вадим Вадимыч, Ван Вин, Ада, Кинбот и др.), которая выражается в трагичных судьбах детей, особенно в их смерти (Давид Круг, Лолита, Люсетта, дочь Шейда, сын героя рассказа «Рождество» и др.), включая и смерть нимфетки в ребенке-девочке (Лолита). А завершается эта тема гротескным трагизмом судьбы дочери Шейда, которая является некрасивым ребенком (Как! Ребенок всегда красив!).

Если читать только художественные произведения Гоголя, то трудно найти доказательства тому, что тема «Утрата земного рая детства» является для Гоголя и Набокова общей. Но если обратиться к гоголевской переписке с друзьями, становится видно, что детство является для него самым ценным периодом жизни. Именно об этом Гоголь делает запись в альбом В. И. Любича-Романовича: «Свет скоро хладеет в глазах мечтателя. Он видит надежды, его подстрекавшие, несбыточными, ожидания неисполненными – и жар наслаждения отлетает от сердца… Он находится в каком-то состоянии безжизненности. Но счастлив, когда найдет цену воспоминанию о днях минувших, о днях счастливого детства, где он покинул рождавшиеся мечты будущности, где он покинул друзей, преданных ему сердцем» (Нежин. 10 мая 1826 г.)[18].

В письме