Волнорез по имени Культура - Евгений Александрович Ямбург

Но почему, – вопрошает отец, – Конни врал на своем сайте? Но почему он утаивает то обстоятельство, что одновременно на борт были подняты более тысячи моряков-подводников и триста семьдесят девушек-военнослужащих из вспомогательных подразделений ВМС, а также расчеты зенитных установок, спешно смонтированные на корабле?

Так что, с одной стороны, это было госпитальное судно с беженцами на борту, а с другой – военный корабль.

Могу только догадаться, что толкнуло Конни на подлог: желание иметь четкий незамутненный образ врага.

Образ врага облегчает и упрощает жизнь. Между тем в жизнь вступают новые поколения, не имеющие страшного опыта двадцатого века. В эпоху всеобщего смятения умов их неискушенность создает благоприятную почву для попыток подкрасить тоталитаризм и выдать его методы за спасение.

Что требовать с подростков, когда взрослые оказались не в состоянии извлечь уроки прошлого? Сколько их сегодня, «из вечно вчерашних, вроде моей матери, которые стараются вновь подогреть коричневое варево, живут ностальгией по прошлому и, подобно треснутой заезженной пластинке, поют осанну тысячелетнему рейху»? Повествователь ненавидит мать за то, что она внушила ребенку прямую и ясную цель, но сам он этого сделать не смог. Найдя в сети явно нацистский сайт сына, он задается вопросом:

Разве может молодой человек, воспитанный в довольно леволиберальном духе, быть сбитым с толку и уйти так далеко вправо?

Вопрос сродни недоуменной реакции некоторых наших соотечественников: откуда в стране, внесшей главный вклад в борьбу с фашизмом, молодые нацисты? Еще как может. Девушка Е. Хасис, соучастница убийства адвоката антифашистов Маркелова, производит впечатление ребенка из интеллигентной семьи.

С нарастающей тревогой отец следит в сети, как его сын, взявший псевдоним Вильгельм в память Мученика, на сайте ведет истребительную войну со своим оппонентом, присвоившим себе имя Давид в честь давосского стрелка. Эка невидаль – брань и взаимные оскорбления подростков в интернете. Да сегодня они все поголовно уходят в сеть, убегают от невнятицы и разноголосицы нашей жизни, от лицемерия и лжи «промотавшихся отцов». Стоит ли относиться к виртуальным играм серьезно? Мне ли, практикующему педагогу, не знать, что границы между виртуальной и реальной жизнью подвижны и относительны. На моей памяти не раз бывало так, что взаимные оскорбления «ВКонтакте» оборачивались реальным выяснением отношений, приводили к дракам, возникающим по самому ничтожному поводу. Здесь тот самый случай: незнакомые лично идеологические противники встретились для выяснения отношений в зловещем месте – на развалинах мемориала, где когда-то стоял памятник Мученику. На этой мрачной сценической площадке прозвучали четыре выстрела Конни: так «наши сети притащили мертвеца». Позже сын повествователя уточнил, что «попал он столько же раз, сколько в свое время это сделал еврей Франкфуртер в Давосе». Виртуальный Давид на самом деле оказался чистокровным немцем Вольфгангом Штремплином. Что ничуть не смутило убийцу, который заявил на суде:

Сути дела это не меняет. Мне самому надлежало принять решение, говорил ли и действовал ли человек, известный мне под именем Давид, как еврей или нет… <…> Я стрелял, потому что являюсь немцем и потому что в Давиде говорил Вечный жид.

Непосредственное общение родителей убийцы и жертвы в ходе судебного процесса выявило довольно распространенную педагогическую картину: утерю контактов с подростками; причиной их отчуждения послужила индифферентность родителей при оценке исторических событий, нежелание обсуждать с сыновьями проклятые вопросы бытия. В результате один зациклился на возмездии, а другой на покаянии. Оба выходили из юношеского одиночества через интернет. Но это микрородительское собрание явно запоздало. После оглашения приговора отец посетил сына в тюрьме: «Разговор шел с запинками, но, главное, сын говорил со мной» (!). Мать-учительница нечасто посещала его, «нередко ссылаясь на занятость профсоюзными делами, поскольку вела общественную работу в секции „Воспитание и наука“». В последнем, сделанном как бы мимоходом замечании усматриваю едкую иронию по поводу так называемых научных подходов к воспитанию, которую, впрочем, разделяю.

А что проклятая бабка?

…Мать вернулась к вере своих детских лет. Она сделалась католичкой, устроила в уголке гостиной подобие домашнего алтаря, где между цветами – белыми лилиями – стояли иконки Девы Марии, а рядом в странном соседстве находился портрет товарища Сталина в белом кителе, мирно покуривающего свою трубку.

Ну и кто после прочитанного будет отрицать, что текст романа Гюнтера Грасса являет собой ценнейший педагогический источник? Увы, источник печальный – своего рода энциклопедия культурно-исторической, а следовательно, педагогической беспечности в борьбе с гидрой тоталитарного сознания, которая, как показывают текст романа и личный опыт, о многих головах. Вывод автора беспощаден: «Никогда этому не будет конца. Никогда».

Но честный, трезвый взгляд во всех отношениях ценнее избыточных иллюзий. Люди в массе своей всегда будут жить мифами, сказками и легендами, ибо этот способ существования придает осмысленность жизни обычного человека, возвышает его в собственных глазах. Лишение же иллюзий всегда вызывает отчаянное сопротивление, поскольку при этой болезненной операции затрагивается не сознание, а глубокие ментальные эмоции. Весь миф русского коммунизма укладывается в четыре строчки детского стихотворения, которые все малыши советской страны заучивали в детских садах.

Так в октябре упала власть

буржуев и дворян,

Так в октябре мечта сбылась

рабочих и крестьян.

Миф невозможно отменить, его лишь можно заменить другим мифом. Часто мифы причудливым образом наслаиваются друг на друга, что с точностью отражено автором в образе Туллы Покрифке, матери повествователя, чье сознание являет собой своеобразную матрешку из нахлобученных друг на друга мифов, прекрасно уживающихся между собой.

Итак, тоталитарный миф в сознании большинства людей неистребим, но это лишь повышает ответственность творческого меньшинства, к которому я отношу праведников, трезвых мыслителей и проницательных художников; среди последних, безусловно, и Гюнтер Грасс. Их вечный удел – всегда плыть против течения, терпеть поношения и сохранять бдительность. «Держи ум свой в аду, но не отчаивайся» (св. Силуан), «Не надо убегать от предметов страха, потому что, убегая, вы всё равно страх с собою унесете. А если пойдете на них с обнаженной шпагой, то убедитесь в том, что это лишь воздух и тени» (Рене Декарт).

Никогда прежде и, к сожалению, до сих пор педагогика не ставила и не ставит перед собой глубоко осмысленной задачи профилактики духовных эпидемий и, следовательно, не предпринимает осмысленных попыток ее решения. А жаль. В ночь с 9 на 10 ноября 1989 года пала Берлинская стена. Вся Германия триумфально праздновала это событие. Но среди сограждан, переживавших всеобщую эйфорию, нашелся учитель гимназии, который на своих уроках подробно рассказывал о том, как в ночь с 9 на 10 ноября 1938 года