Георгиевские чтения. Сборник трудов по военной истории Отечества - Коллектив авторов

д. и водного транспорта и раскритикована его деятельность за «формально-бюрократический стиль руководства»[1218]. В ходе проверки выяснилось, что Главное управление по делам линейных транспортных судов «с 1 января 1950 по 1 мая 1951 г. обревизовало все суды водного транспорта, за исключением Западно-Сибирского бассейна <…> Причем в ряде случаев <…> мы проводили по два-три раза ревизию одного и того же суда».

Отчеты и отчетность органов транспортной юстиции

Не менее важным в системе управления и контроля за деятельностью органов транспортной юстиции являлись периодические отчеты и их анализ НКЮ. Их количество нередко изменялось. Так, в конце 1940 г. были отменены полугодовые отчеты и введены квартальные[1219]. С началом Великой Отечественной войны были введены следующие отчеты для военных трибуналов транспорта: за две недели (первую и вторую половины месяца), за месяц, за квартал, за половину года, за год. Также в начале 1940-х гг. увеличивается количество секретных сведений в органах транспортной юстиции. Например, в 1941 г. были засекречены статистические сведения «по формам 1, 3, 6, 10»[1220].

Отмечу, что анализу отчетов трибуналов придавалось большое значение. Так, председатель военного трибунала Мурманского бассейна Елфимов получил выговор за то, что «прислал доклад о работе военного трибунала за второй квартал 1942 г., в котором ничего не сказано о работе трибунала и лишь воспроизведены данные статотчета без какого бы то ни было анализа последних и даже без элементарных пояснений статданных»[1221].

После войны контроль отчетных документов военных трибуналов транспорта также был достаточно строгим. По итогам IV квартала 1945 г. был даже составлен «Обзор докладов о работе военных трибуналов водного транспорта», в котором было указано на отсутствие анализа причин роста судимости отдельными трибуналами, неудовлетворительную работу трибуналов Балтийского, Днепровского, Камско-Вятско-Бельского, Нижне-Волжского, Нижне-Иртышского, Средне-Волжского, Тихоокеанского, Черноморского бассейнов и Шексинско-Сухонского пароходства, а также наличие «грубых опечаток» («калидорная система» вместо «коридорная система»)[1222].

В транспортной прокуратуре была весьма похожая ситуация. Так, нередко указывалось на то, что отчеты о работе транспортных прокуратур «не выверены»[1223].

Периодически НКЮ требовал внеплановые отчеты. Так, в апреле 1942 г. были обобщены доклады председателей трибуналов о выполнении постановления ГКО от 22 января 1942 г. «Об усилении борьбы с расхищением и разбазариванием продовольственных и промышленных товаров». Результаты были неутешительными. «В установленный срок доклады были представлены не всеми военными трибуналами и линейными судами. Часть представила доклады с большим опозданием, а часть (шесть военных трибуналов и линсудов. – Прим. Д. Ш.), несмотря на напоминание по телеграфу, не представила их». «Председатели некоторых военных трибуналов (четыре военных трибунала и линсуда. – Прим. Д. Ш.) к составлению докладов отнеслись формально, (не осветив вопросы… – Прим. Д. Ш.) о взыскании причиненного осужденными ущерба по рыночной стоимости продовольственных товаров и пятикратной и коммерческой стоимости промышленных товаров, о сроках расследования дел, о служебном положении осужденных». В результате «недисциплинированность и формальное отношение <…> трибуналов и линейных судов <…> не дали Управлению военных трибуналов транспорта возможности быстро исправить ошибки, допущенные военными трибуналами и линейными судами при рассмотрении этих дел»[1224].

Ситуация повторилась в мае 1942 г., когда были собраны и обобщены доклады транспортных трибуналов о борьбе с простоями подвижного состава за январь – апрель этого года[1225]. Их деятельность подверглась суровой критике за «недисциплинированность и порочный стиль работы», т. к. ряд военных трибуналов не прислал отчетов, некоторые недостаточно проанализировали свою деятельность. Также НКЮ указал на «низкое качество предварительного следствия» по этим делам.

По мнению И. Железко, начальник Главного управления военных трибуналов транспорта (далее – ГУВТТ) Г. Пуговкин «заставлял ревизоров и председателей трибуналов транспорта собирать массу мелких сведений. Бумажный поток, поступавший в ГУВТТ, был так велик, что работники не могли его обработать»[1226].

После завершения Великой Отечественной войны в практику входят индивидуальные отчеты председателей военных трибуналов транспорта. Так, председатель военного трибунала Эстонской ж. д. Сарин отчитался о собственной работе за 1946 г. В отчете были даны сведения о количестве рассмотренных дел, проведенных совещаний, обобщении судебной практики, представлениях в хозяйственные и партийные органы[1227].

Социалистическое соревнование и издание сборников законодательных материалов и методических указаний

Практически в течение всего рассматриваемого периода в качестве одного из инструментов управления органами транспортной юстиции использовалось социалистическое соревнование. Несмотря на начало Великой Отечественной войны, существовали коллективные договоры о социалистическом соревновании, например, между прокурорами Западной и Восточной Сибири и Иртыша[1228]. В 1947 г. И. Никитченко делал доклад на тему «О социалистическом соревновании сотрудников ВЖК в честь 30-й годовщины Великой Октябрьской Социалистической революции», по итогам которого работников канцелярии и инспекторов ВЖК обязали «взять на себя конкретные обязательства по работе»[1229].

Важное значение, особенно в период войны, приобрело издание сборников законодательных материалов и методических указаний НКЮ, Верховным судом СССР, прокуратурой. В 1941–1945 гг. был составлен сборник директив для военных трибуналов транспорта с грифом «совершенно секретно». Благодарность за составление этого сборника получили старший лейтенант юстиции А. Пятаков, майор юстиции С. Егиазаров, майор юстиции В. Успенский, капитан юстиции А. Иодковский[1230]. Все подобные сборники были пронумерованы и находились на особом контроле. К примеру, за утерю сборника совершенно секретных документов и секретных приказов НКЮ СССР и ГУВТТ члена военного трибунала Туркестано-Сибирской ж. д. Ю. Черкасова было приказано «арестовать домашним арестом на 10 суток с исполнением служебных обязанностей и удержанием 50 % суточной заработной платы за каждый день ареста»[1231].

После завершения войны эти сборники было приказано уничтожить, а вместо них были разосланы новые издания[1232]. Так, 15 октября 1946 г. военный трибунал Азербайджанской ж. д. отчитался о получении «нового издания сборников важнейших приказов и указаний Министерства юстиции СССР и начальника ГУВТТ, экземпляры 155, 156, 157, 158 и 159» и об уничтожении путем сожжения сборников «важнейших приказов и директив НКЮ СССР и начальника ГУВТТ по состоянию на 15.11.1943, экземпляры № 628, 634, 658, 675»[1233].

Среди методических указаний можно отметить сборник А. Иодковского, раскрывающий вопросы организации системы органов транспортной юстиции, особенности подсудности и процесса, а также «нструкцию по статистической отчетности[1234]. Также Министерство юстиции достаточно активно издавало различные материалы просветительского характера[1235]. В данной работе принимали участие Верховный суд СССР и Всесоюзный юридический заочный институт[1236], а также Военно-юридическая академия РККА[1237].

Однако эти материалы далеко не всегда использовались в работе сотрудниками трибуналов. Поэтому Г. Пуговкин даже издал приказ № 158 (от 11 ноября 1943 г.) с требованием «всем работникам военных трибуналов железнодорожного и водного транспорта изучать руководящие материалы, опубликованные в