Беспокойные боги - Кристофер Руоккио

Если я ударю того, кто стоял слева от меня, локтем в подбородок, то наверняка смогу выхватить у него копье, убить второго и Самек до того, как сомкнутся катары. Если я поспешу по лестнице, то смогу добраться до ворот до того, как меня схватит охрана, и таким образом окажусь под стражей у Аврелиана и как можно ближе к друзьям.

Слова из письма Эдуарда жгли, как огонь, в самых темных уголках моего сердца.

Возможно, попытаются применить насилие. Все, что я знаю.

Я вынул руки из карманов пальто, но не сделал ни одного движения - ни для того, чтобы ударить своего сопровождающего, ни для того, чтобы бежать. "Кантор Самек!" громко сказал я, повернувшись к ней лицом.

"Могу я пройтись с вами?" - спросила она. "Я хотела бы поговорить".

"Говорите, что хотите", - вызывающе ответил я.

"Будет лучше, если мы поговорим об этом наедине", - сказала она.

Я предполагал, что она намерена устроить из меня зрелище, но теперь, когда она, похоже, желала уединиться, я намеревался отказать ей в этом. Левиафан двинулась ко мне, спустилась по лестнице, сложив руки перед собой.

"Неужели?" Я не шелохнулся.

Ее губы поджались, и она сказала: "Позавчера вечером вы принимали Лориана Аристида в своих апартаментах".

Я почувствовал странное облегчение от того, что она не спросила об Эдуарде.

"Мои апартаменты под наблюдением", - сказал я. - "Я полагаю, вы слышали каждое слово".

"Да, действительно", - не стала отрицать она.

"Тогда вы знаете, что ничего нет", - развел руками я.

К тому времени она стояла внизу лестницы, в нескольких шагах от меня. "Я здесь не поэтому", - сказала она. "Нам действительно нужно поговорить наедине".

Я окинул взглядом марсианских гвардейцев, стоявших у основания лестницы, посмотрел, как троица логофетов поднимается вверх и направо.

"Вы верите, что он все еще ваш друг, не так ли?" - спросила Самек. "Вы видели, во что он превратился. Вы не можете ему доверять. Никто из нас не может. Его хозяин стремится унизить императора, лишить нас норманских провинций".

"Мы уже потеряли их".

"Передав их без боя, мы оттолкнем от себя наших союзников в Пространстве. Возникнет всеобщее восстание. Хаос". Она стояла тогда очень близко, теребя свое кольцо в манере, напоминающей Селену. Ее нахмуренные брови сморщили финикийский самек (буква финикийского алфавита, равная числу 60 - прим.пер), вытатуированный между ними. "Вы считаете его рассказы о телеграфном детекторе заслуживающими доверия?"

Я моргнул, глядя на нее. Это был не тот разговор, которого я ожидал.

"Я… Я не маг, жрец", - сказал я.

"Теория, изложенная Аристидом и его демоническими соотечественниками, - чепуха", - сказала она. "Возмущения в квантовой пене... мгновенно обнаруживаемые на расстоянии в несколько тысяч световых лет, достаточно чувствительные, чтобы понять смысл закодированных сообщений?" Она покачала головой. Я почувствовал запах стимулятора веррокса в ее дыхании, горький и щелочной. "Ваш друг лжет".

"Вы хотите сказать, что гранд-адмирал Кулл прав", - предположил я.

"Кулл - мерзость, такая же, как и Аристид, - сказала она приглушенным голосом, - но да. Это их устройство не может работать. Они продадут нам фальшивый товар за часть галактики".

"И их поддержку в войне", - заметил я. "Лориан будет командовать их армадой против сьельсинов".

Самек фыркнула и оглянулась через плечо. "И теперь он просит, чтобы мы снабдили его армаду усиленным радиационным оружием нейтронного класса. Почему?"

"Атомики?" спросил я, внезапно почувствовав, что Самек была права, что нам следует вести этот разговор наедине. Мимо нас прошла пара женщин в шелковых платьях, одна щебетала другой из-за узорчатого веера. "Вы лжете".

"Я часто это делаю, милорд", - сказала она, глядя на меня широко раскрытыми стеклянными глазами, - "но не сейчас".

"Зачем Лориану тайник с атомиками?"

"Это вы и должны выяснить, милорд", - сказала она, делая шаг вперед. Я почувствовал, как темные воды закружились вокруг нас, почувствовал приближение левиафана. "Мы не можем доверять этим варварам. Вы знаете это. Кален Гарендот давно вступил в союз с этими колдунами, с этим… МИНОС".

Каждая клеточка во мне кричала, чтобы я отступил. Самек был существом силы и холодной злобы, воплощением организации, которая на протяжении стольких веков стремилась к моему уничтожению. Именно они руководили убийцей Иршаном; они сфальсифицировали обвинения, из-за которых я провел двенадцать лет в плену на Термоне; они пытались убить меня, когда их фиктивный суд обернулся против них. Они заплатили Удаксу и его сородичам, чтобы те напали на меня на Гододдине, и, возможно, даже были той силой, которая настроила императрицу против меня.

Но я стоял на своем.

"Он был вашим другом, я знаю", - сказала Самек, снова крутя кольцо. "Но вы не можете доверять ему, лорд. Если вы действительно, как говорите, слуга Империи, вы должны выяснить, что задумал его хозяин".

"Должен ли я?" спросил я и повернулся, чтобы уйти.

Ее рука, унизанная кольцами, метнулась вперед и схватила меня за запястье. Разъяренный, я посмотрел в лицо Самек. "Ради блага королевства", - произнесла она, и в ее словах была резкость, убежденность, которой не было мгновение назад.

Триумф.

Королевства. Высвободив руку, я отвел взгляд, посмотрев сначала на землю у нас под ногами, а затем на Кампус Рафаэля. В этот момент мы находились в самом сердце этого королевства, танцуя на острие булавки, которая была осью, вокруг которой вращался каждый наш мир. "Ты действительно в таком отчаянии?" спросил я, потирая запястье, чтобы избавиться от воспоминаний о ее прикосновении. "Ты смеешь говорить со мной, именно со мной, о благе королевства? Кто во всей Империи дал больше? Ты пришла сюда, пытаясь настроить меня против одного из последних друзей, которые у меня есть во всей галактике… и с помощью чего? Слухов? Лориан Аристид - мой друг, Кантор. Я бы скорее не доверял себе".

Разве я не доверял ему двумя днями ранее? Разве я не обнаружил, что он изменился?

Лориан, которого я знал, ушел или был похоронен. Хороший командир уступил место генерал-коменданту. Я был стар, устал, и меня коснулась демоница Ушара. Другой демон забрал Лориана, даймон по имени машина. Он сказал, что его имплантаты были всего лишь протезами нервов, заменой его растянутых связок и изнашивающихся сухожилий. Но что, если он солгал? Не мог ли какой-нибудь железный змей обвиться вокруг ствола его мозга, изменяя его мысли или неся троянские мысли, заложенные его царственным хозяином? Не может ли он быть одержим?

И все же он чуть не заплакал, увидев Кассандру, стоящую