Вячеслав Молотов. От революции до Перестройки. - Александр Владленович Шубин

и Керр наконец договорились о формировании польского правительства. 28 июня было объявлено, что его главой останется Осубка-Моравский, а вот первым вице-премьером стал Миколайчик, что удовлетворило западных лидеров. Ведь Миколайчик был самым известным политиком польской эмиграции. Объединенное правительство было признано союзниками и получило право представительства в ООН. Но большинство в нем осталось за просоветскими деятелями. Это было важным успехом советской внешней политики, Молотову удалось додавить союзников, чтобы они согласились на такое польское правительство.

На волне советского триумфа Молотов попытался продвинуть и некоторые важные вопросы, замороженные войной с Германией. 7 июня 1945 года он встретился с турецким послом С. Сарпером и поставил вопрос о пересмотре советско-турецкого договора, которым СССР «был обижен в территориальном вопросе», что предполагало возвращение Карса и Ардагана; а также о «совместной обороне» Босфора и Дарданелл[956]. Раз теперь СССР возвращает российские территории, потерянные в 1905 году, почему бы не замахнуться и на то, что было потеряно в 1918 году? Но Турция уступать не собиралась. Эта тема получила развитие как на Потсдамской конференции, так и после завершения Второй мировой войны.

Все эти многочисленные проблемы развития послевоенного мира предстояло обсудить в Потсдаме, где «Большая тройка» собиралась в новом составе.

15. Потсдамская конференция и разгром Японии

Сталин и Молотов сели в поезд, заполненный дипломатами и военными, и двинулись по маршруту, памятному Молотову с 1940 года – на Берлин. 15 июля Сталин и Молотов посетили разрушенный Минск. Затем перед окнами проплывали картины Германии, разоренной войной. Месть судьбы за надежды большинства немцев на процветание в результате агрессии и покорения других народов. Но за что гибель и разорение пришли в советские дома?

16 июля Сталин, Молотов и другие члены советской делегации разместились в Потсдаме в особняке на Кайзерштрассе. Президент США Трумэн был новой звездой «Большой тройки». С ним Сталин и Молотов встретились 17 июля. Затем во дворце Цецилиенхоф открылась конференция. По предложению Трумэна был учрежден Совет министров иностранных дел (СМИД) из представителей СССР, США, Великобритании, Китая и Франции, который должен был разработать проекты мирных договоров с Италией, Румынией, Болгарией и Венгрией и предложения по разрешению территориальных вопросов в Европе. Союзники требовали применить польский опыт в отношении восточноевропейских государств, потерпевших поражение, и реорганизовать их правительства с участием достаточного количества представителей довоенных некоммунистических партий. Только с такими правительствами можно подписывать мир.

На встрече министров иностранных дел 18 июля в компетенцию СМИД была включена подготовка мирного урегулирования для Германии. Молотов договорился о том, что и встречи министров иностранных дел трех основных победителей будут продолжаться.

И. В. Сталин, Г. Трумэн и В. М. Молотов на Потсдамской (Берлинской) конференции. Июль 1945. [РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 1697. Л. 33]

Сталин и Молотов обсудили с Трумэном, как им лучше взаимодействовать с искавшей посредничества СССР Японией, чтобы в Токио не заподозрили советскую армию в подготовке к нападению. Конечно, в Токио не могли не испытывать таких подозрений, но до поры до времени следовало оставлять японцам надежду на сохранение советского нейтралитета.

Как бы между делом Трумэн сообщил Сталину об испытании атомной бомбы. Молотов вспоминал, как американский президент в ходе конференции сообщил им о бомбе: «Трудно за него сказать, что он думал, но мне казалось, он хотел нас ошарашить. А Сталин очень спокойно к этому отнесся. И Трумэн решил, что тот ничего не понял. Не было сказано „атомная бомба“, но мы сразу догадались, о чем идет речь»[957]. В.А. Никонов считает, что «фактор бомбы сыграл огромную роль в Потсдаме: поддержка СССР в войне с Японией становилась не обязательной»[958]. Это все же преувеличение. Бомба могла немного напугать японское руководство, но она не была способна уничтожить все японские укрепления и тем более что-то сделать со стратегическими резервами империи в Маньчжурии. Одержать быструю победу над Японией можно было только с помощью СССР.

26 июля Трумэн, Черчилль и Чан Кайши выдвинули ультиматум Японии, потребовав безоговорочной капитуляции. Советская сторона была поставлена перед фактом.

Конференция увязла в дискуссиях: с Трумэном Сталину было тяжелее договариваться, чем с Рузвельтом – к удовлетворению Черчилля. Не достигнув соглашения, тему передавали на проработку министрам иностранных дел. А Молотов не мог принять решение без одобрения Сталина.

Новым вопросом, где наметился конфликт, оказалась Северная Африка. Развивая агитационную кампанию против колониализма, СССР в то же время стал зондировать передачу под опеку СССР Ливии или хотя бы ее части Триполитании. Это было новой темой для партнеров – советская игра в Африке только начиналась. Первоначально реакция государственных секретарей США Стеттиниуса и Бирнса на эти колониальные притязания СССР была благожелательной[959]. 22 июля Молотов официально выдвинул претензию СССР на часть бывших итальянских колоний. Советский нарком также заявил, что «в некоторых частях мы считаем границу между СССР и Турцией несправедливой». Речь шла об областях Карса, Артвина, Ардогана. Молотов снова поднял и вопрос о Черноморских проливах. Ведь по конвенции Монтрё «Советского Союза в Черноморских проливах такие же, как права японского императора»[960].

В 1940 году Молотову не удалось договориться с Гитлером о совместном давлении на Турцию. Теперь он попытался решить эти вопросы вместе с новыми партнерами. Тем более, что армянский народ принял активное участие в борьбе с фашизмом, а турецкий – нет. Но и на этот раз территориальные претензии СССР к нейтральному (а с 23 февраля 1945 года и союзному) государству не вызвали понимания партнеров. Черчилль при поддержке Трумэна выступал за регулирование плавания через Черноморские проливы тремя великими державами. Молотова это совершенно не устраивало – Черное море следовало запереть для нечерноморских держав. Он парировал: «А как регулируется проход через Суэцкий канал, применяется ли к нему тот же принцип»[961].

К. Эттли, Г. Трумэн и И. В. Сталин на Потсдамской конференции. 28 июля – 2 августа 1945. [РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 1697. Л. 2]

В острых дискуссиях Молотов, которым тактично руководил Сталин, отстоял продвижение польской границы до Одера, а для СССР – присоединение северо-восточной Пруссии с Кенигсбергом. В 1946 году здесь будет создана Калининградская область.

На этом наступила пауза – Черчилль должен был вернуться в Великобританию, где 26 июля объявлялись итоги выборов. Премьер-министр надеялся вернуться в Потсдам в ближайшие дни. Ведь он доказал свое право считаться величайшим из британцев по крайней мере в ХХ веке – как победитель в