Шпаргалка для ленивых любителей истории. Комплект из 3 книг - Александра Маринина

то имеет возможность при любой непонятке спросить: «А что, собственно говоря, вы имеете в виду? Что хотите сказать этой фразой?» – получить ответ и предложить свой вариант, более внятный и лишенный двусмысленности. Когда же мы имеем дело с рукописями давно почивших авторов, то спросить не у кого и нам приходится исходить из того, что есть. А ведь автор мог быть не в ладах с грамматикой, допускать орфографические или синтаксические ошибки, заметно влияющие на смысл написанного.

Разберем один только небольшой пример из монографии Элисон Уэйр «Французская волчица – королева Англии Изабелла», переведенной на русский язык и изданной в Москве в 2010 году. Сама же монография имеет копирайт 2005 года, то есть написана недавно, всего за пять лет до перевода, автор доступен для контакта, и можно было задать любой вопрос.

Смотрим стр. 155 русскоязычного издания, где описывается ситуация со скандальным поведением принцесс – невесток Филиппа Четвертого.

«Бланку Бургундскую также, обрив голову, заточили в подземелье замка Гайяр – но папа римский, несмотря на мольбы ее мужа Карла, отказался расторгнуть их брак. Лишь спустя десять лет, после того, как Бланка произвела на свет ребенка от тюремщика, папа пошел на уступки, и ей позволили принять монашеский сан в обители Мобиссон. Но здоровье Бланки было уже подорвано суровыми условиями заключения, и год спустя, в 1326 году, она умерла».

Обратите внимание на расстановку знаков препинания в выделенной фразе. Видите, где стоят запятые? Давайте начнем определять хронологию событий согласно этим запятым. Итак, судебное заседание, на котором Бланку и Маргариту признали виновными, состоялось в апреле 1314 года, в мае их обеих приговорили к пожизненному заточению и заперли в Шато-Гайяре. Спустя десять лет Бланка производит на свет ребенка от тюремщика, после чего папа смягчается и разрешает Карлу Четвертому расторгнуть брак с неверной супругой. Получается 1324 год, правильно же? Тогда непонятно, как Карл мог в 1322 году получить папскую буллу и в том же году жениться на Марии Люксембургской. Имеющаяся у нас перед глазами расстановка знаков препинания не позволяет толковать написанное никак иначе: все, что находится между запятыми, начиная со слов «после того» и заканчивая «от тюремщика», является уточнением. Убираем уточнение и получаем: «спустя десять лет папа пошел на уступки». С точки зрения грамматики все безупречно. А вот с точки зрения смысла – сомнительно.

А теперь давайте уберем первую запятую и прочитаем: «спустя десять лет после того, как Бланка произвела на свет ребенка от тюремщика, папа пошел на уступки…». Видите, что получилось? Сначала был ребенок «от тюремщика», потом прошло десять лет, потом папа передумал. Да, получается уже не 1324 год, а 1325, то есть хронологии брачных затей короля Карла это все равно не соответствует, но зато время рождения непонятного ребенка совсем другое, и рассуждения о происхождении дитятки тоже совсем другие выходят. Если 1315 год (как указано в ряде источников) – то возможных отцов трое (муж, любовник или тюремщик), если 1325 год – то один.

Вопрос: что это за коварная запятая, мешающая однозначно осмыслить написанное? Откуда она взялась? Кто ее поставил? Соответствует ли она точному смыслу того, что написано в английском оригинале, или переводчик допустил ошибку? А может быть, переводчик сделал все правильно, но редактор внес правку, чтобы улучшить стиль, и нарушил тем самым суть авторской мысли? А может быть, запятую поставил корректор, который увидел слово «после» и решил, что здесь именно уточнение времени действия, а не последовательность событий?

Да, Элисон Уэйр жива-здорова, можно посмотреть в английский оригинал, и если останутся сомнения, то задать вопросы непосредственно ей самой, что, вероятно, и должен был сделать добросовестный редактор. Заодно можно было бы выяснить, почему такие расхождения в датах (а это уже задача научного редактора). На самый крайний случай текст после редактора и корректора должен был бы посмотреть переводчик, то есть автор русскоязычной версии. В приличных издательствах именно так все и происходит. Но представьте себе, что такая вот запятая стоит в древнем рукописном тексте. И что мы будем делать? Как толковать его?

Это я к тому, что никогда нельзя опираться на один-единственный источник информации, будь то научно-популярная книга, серьезная монография, чьи-то мемуары или одобренный «наверху» учебник. Только в сравнении нескольких источников может появиться более или менее приблизительное представление о том, что же произошло на самом деле, какие события были сначала, а какие потом.

В конце 1325 года, в декабре, скончался дядюшка Карл Валуа. Теперь Карлу Четвертому приходилось руководить самому. Но получалось не очень. Ладно, дяди больше нет, но ведь есть кузен Робер Артуа, женатый, между прочим, на дядиной дочке! С ним Карл был дружен и на его советы и рекомендации полностью полагался: Робер Артуа и его тесть Карл Валуа были близки по духу и думали одинаково. Ну и о сестренке Изабелле король не забывал, помогал ей, когда королева Англии устроила мятеж против своего мужа-короля и свергла его. Заодно и заручился клятвой верности от сына Изабеллы, Эдуарда, которому предстояло стать королем Англии Эдуардом Третьим. Впрочем, здесь еще бабушка надвое сказала: у одних историков написано, что оммаж за Гиень и Понтье был принесен Эдуардом Третьим королю Филиппу Шестому в 1329 году, другие же настаивают на том, что это произошло при Карле Четвертом, и юный Эдуард в то время был не королем, а только принцем Уэльским и действовал пока еще в рамках процесса по лишению власти своего нелепого отца Эдуарда Второго. Но на самом деле одно утверждение не особо противоречит другому: вассальная клятва дается не «раз и навсегда», а конкретному правителю. Если правитель меняется, клятву приходится приносить снова. Так что Эдуард мог поклясться и Карлу Четвертому, и его преемнику. Согласно хроникам, 11-летний принц Эдуард принес оммаж Карлу Четвертому в конце сентября 1324 года как полномочный представитель своего отца, правящего короля Эдуарда Второго Английского.

Сыновья Филиппа Четвертого Красивого были поистине невезучими: и сами умирали молодыми, и выживших сыновей после себя не оставляли. Людовик прожил 26 лет, Филипп – 30. Про младенчика Иоанна я вообще молчу. Вот и Карл Четвертый заболел, несколько месяцев пролежал в постели и скончался 1 февраля 1328 года в возрасте 33 лет. А супруга Жанна, сестрица двоюродная, между прочим, беременна…

И снова страна замерла в тревожном ожидании. Прямых потомков под рукой больше не нашлось, так что на арену вышел сынок покойного дядюшки Карла Валуа, Филипп Валуа, кузен скончавшегося короля. Должен же кто-то взять в свои руки бразды правления, пока не наступит