Церковь плененная. Митрополит Никодим (1929-1978) и его эпоха (в воспоминаниях современников) - Гусейнова

Приходилось ублажать «государево око» из архиерейских «фондов». О тех «временах и нравах» вспоминает один из клириков костромской епархии.

У меня был приятель – священник. Когда он ходил в Совет по делам религий (читай: филиал КГБ), то брал с собой саквояж с самыми изысканными спиртными напитками. Так вот, после него в тех отделах Совета делать было нечего – все были в стельку пьяные.

Допустим, возникла необходимость принять монаха в Свято-Духов монастырь, что в Вильнюсе. А для этого нужна прописка. Милиция прописки не даёт. Тогда в епархиальном управлении устраивалась грандиозная пьянка, на которую приглашался соответствующий «чин». Потом под белы руки его выводили, сажали в монастырский «ЗиМ», в багажник грузили осетрину, балык, несколько килограммов кофе. А через несколько дней мы получали прописку. То же самое происходило при рукоположении, когда кто-то должен был стать священником [495] .

В те годы бытовала такая шутка: что такое высшая степень опьянения?

– Уполномоченный.

– ?

– Упал намоченный…

Владыка Михаил был выше этих игр с «жариновыми», что обрекало его на провинциальное житие – «далеко от Москвы»…

Вот одна история, случившаяся в те годы. Полночь. Врата храма открыты настежь, начинается торжественный пасхальный крестный ход. Бородатые мужички-хоругвеносцы идут впереди, за ними хор и духовенство во главе с настоятелем собора. Один из певчих – могучий бас, ревностно следит, чтобы всё вокруг было «благообразно и по чину». Заметив мужчину в кепке, стоящего в сторонке, бас подходит к нему и назидательно рокочет: «А кепочку, уважаемый, надо снять! Ведь несут крест, иконы. Евангелие!»

Но в ответ – никакой реакции. Тогда певчий снимает «кепарь» с головы ослушника и всучивает ему в руки. Но это ещё не всё. Критически осмотрев бедолагу, «Шаляпин» продолжает: «А если мимо несут святыню, то надо перекреститься. Не умеешь – научим, не хочешь – заставим!». И, схватив упрямца за правую кисть, силой осеняет его крестным знамением. После чего, довольный, догоняет хор и подхватывает: «Христос воскресе из мёртвых…».

Процессия возвращается в храм. Певчие занимают места на клиросе. Из алтаря выходит бледный настоятель и обращается к басу дрожащим тенором: «Ты знаешь, кого перекрестил? Уполномоченного!! Держи деньги на дорогу, с первым поездом уезжай из города и ближе, чем за две епархии устроиться в храм и не пытайся!».

Вологда

Конфликт с астраханским уполномоченным привёл к тому, что владыка Михаил «впал в немилость», и опальному архиерею предстояло отправиться с тёплого юга на холодный север. Правда, горькую «пилюлю» подсластили: 2 сентября 1977 г. распоряжением Святейшего патриарха Пимена и постановлением Священного синода владыка Михаил был возведён в сан архиепископа. Но в декабре 1979 г. он был перемещён в Вологду и стал архиепископом Вологодским и Великоустюжским. Причём повод для перемещения был избран «климатический».

Определение Священного синода от 27 декабря 1979 года.

Слушали; прошение Преосвященного архиепископа Вологодского и Великоустюжского Феодосия о перемещении его, по состоянию здоровья и согласно рекомендации врачей, на кафедру с более тёплым климатом.

Постановили:

1. Принимая во внимание болезненное состояние Преосвященного архиепископа Вологодского и Великоустюжского Феодосия и в связи с этим противопоказанность проживания в холодном климате, назначить его архиепископом Астраханским и Енотаевским.

2. Архиепископом Вологодским и Великоустюжским назначить Преосвященного архиепископа Астраханского и Енотаевского Михайла, о чём и послать соответствующие указы [496] .

В те годы Вологодская кафедра была самой бедной: она насчитывала всего 17 приходов. В 1930-е годы некоторые вологодские архиереи, предшественники владыки Михаила, были репрессированы. В 1931 г. был арестован архиепископ Вологодский Амвросий (Смирнов), в 1936 г. – архиепископ Вологодский Стефан (Знамировский).

До революции только в одной Вологде на 18 тысяч жителей было 2 монастыря и 51 храм. Великий Устюг в своё время называли «городом храмов», «городом церквей». Владыка Михаил застал в обоих городах по одной действующей церкви.

С этого времени его кафедральным храмом был тот самый храм в честь Рождества Пресвятой Богородицы, в котором он стал священником и впервые самостоятельно совершил Божественную литургию. Может быть, ещё и поэтому ему всегда была так по-особенному дорога эта северная русская земля, связи с которой он никогда не терял. Вспоминая его епископское служение на разных кафедрах, важно отметить, что при нём в эти сложные годы не был закрыт ни один храм.

Владыке часто приходилось бывать в Череповце. Он ездил туда на поезде как раз тем путём, по которому в 1919 г. еженедельно курсировал «Карательный поезд». До Москвы доходили устрашающие сведения о карательных экспедициях Особого Отдела ВЧК во главе с Кедровым в Вологде и других местах. Карательные экспедиции – это были ещё новые формы как бы выездных сессий Особого отдела ВЧК. Кедров, попавший потом в сумасшедший дом, прославился своей исключительной жестокостью.

Карательный отряд поезда «Вологда – Череповец» состоял преимущественно из латышей и матросов. «Поезд» останавливался на какой-нибудь станции и по своему усмотрению или доносу начинал производить обыски, реквизиции, аресты и расстрелы [497] .

«Революционную сознательность» проявляла и «боевая подруга» Кедрова – Ревекка Майзель, расстрелявшая собственноручно свыше 100 человек. В Вологде чета Кедровых жила в вагоне около станции. В вагонах происходили допросы, а около них расстрелы. При допросах Ревекка била по щёкам обвиняемых, орала, стучала кулаками, исступлённо и кратко отдавала приказы: «к расстрелу, к расстрелу, к стенке!» [498] .

То, что вологодская епархия была одним из самых «глухих углов», отнюдь не гарантировало безмятежную жизнь. Первый секретарь райкома партии в Вологодской области вспоминал о собрании, на котором высокий партийный функционер обещал: «Товарищи! К 2000 г. коммунизм победит во всём мире! Вы должны быть готовы занять руководящие посты в Европе, Азии, Африке и Америке!» [499] .

Щупальца КГБ «доставали» владыку не только в Астрахани, но и на этой кафедре. В 1991 г. член Священного синода Русской православной Церкви митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл заявил, что в Церкви было немало лиц, сотрудничавших с КГБ. Это заявление и послужило основой разговора корреспондента еженедельника «Аргументы и факты» со священником костромской епархии о. Георгием Эдельштейном, в своё время служившим в вологодской епархии. Вот выдержки из этого интервью.

Когда я служил в г. Кадникове Вологодской области, ко мне регулярно приходил сотрудник местного УКГБ. На первой встрече он сразу спросил: «Вы мне подписку о сотрудничестве дадите?» Я говорю: «Нет». –