Книга 2. Война и мир Сталина, 1939–1953. Часть 2. «О дивный новый мир…», 1945–1953 - Андрей Константинович Сорокин

в годы войны на первые роли, но и воспринимался, в том числе за рубежом, как преемник Сталина и самостоятельная политическая фигура, имеющая влияние среди советского истеблишмента. На протяжении целого ряда лет Сталин станет третировать своего некогда ближайшего соратника по самым разным поводам.

Что же послужило основанием конфликта? В сентябре 1945 г., как мы помним, Молотов направился в Лондон на первую сессию Совета министров иностранных дел. В первый же день ее работы Молотов допустил довольно серьезный (так воспринял это Сталин и так представляется это многим и сегодня) просчет. На заседании был поставлен вопрос о том, можно ли допустить представителей Франции и Китая, не имевших полноценных прав держав-победительниц, к обсуждению всех вопросов, включая мирные договоры с сателлитами Германии. Такое решение формально стало бы нарушением договоренностей, достигнутых в Потсдаме. Молотов счел возможным самостоятельно принять решение и пойти навстречу союзникам, которые выступили с этим предложением. В ходе начавшихся переговоров союзники решили воспользоваться сложившейся ситуацией и стали апеллировать к мнению большинства. Сталин, узнав об этой уступке Молотова и последовавших за ней затруднениях, 21 сентября направил ему резкое по тону послание: «Пока против Советского Союза стояли англосаксонские государства — США и Англия — никто из них не ставил вопроса о большинстве и меньшинстве. Теперь же, когда в нарушение решений Берлинской конференции и при Вашем попустительстве англосаксам удалось привлечь еще китайцев и французов, Бирнс [государственный секретарь США. — А. С.] нашел возможность поставить вопрос о большинстве и меньшинстве»[1136]. Молотов признал, что сделал «крупное упущение», и пообещал его исправить. Однако обещание свое исполнил не лучшим образом. Потребовав немедленно прекратить общие заседания пяти министров, он сослался на указание Сталина и таким образом предстал в глазах союзников в положительном свете, то есть деятелем, в большей степени склонным к компромиссам. 3 октября Сталин отправился в отпуск в Сочи. Там он продолжал активно работать с документами, в том числе знакомиться с материалами ТАСС, включавшими и обзоры зарубежной прессы. В течение осени Сталин ознакомился с целым рядом таких обзоров, содержавших домыслы о его серьезной болезни, намерении уйти в отставку и скором «восшествии» Молотова на высшую ступень властной иерархии СССР. Все это создало крайне негативный фон, что в значительной степени объясняет нарастающее раздражение Сталина и последовавший целый ряд «выволочек», которые он устроил Молотову[1137]. Маленков, будучи членом правящей «четверки», оставленной Сталиным на хозяйстве на период своего отсутствия, стал одним из участников разгоравшегося конфликта. В самом начале декабря Сталин, все еще находившийся на отдыхе в Сочи, ознакомился с очередной секретной сводкой ТАСС. В обзоре статьи из английской «Дейли геральд» сообщалось, что «на сегодняшний день политическое руководство в Советском Союзе находится в руках Молотова», который вскоре будет восстановлен на посту руководителя правительства СССР. Молотову в качестве министра иностранных дел было поручено наблюдение за сообщениями иностранных корреспондентов из Москвы. Сталин позвонил ему и выразил свое недовольство. По итогам разговора Молотов пообещал ужесточить цензурный контроль. Разговор этот состоялся в первых числах декабря, а через несколько дней Сталин прочел изложение сообщения агентства «Рейтер» от 3 декабря об ослаблении в СССР цензуры, приписанного именно Молотову. Ночью 5 декабря Сталин направил «четверке» послание с требованием найти виновного: «Если Молотов распорядился три дня назад навести строгую цензуру, а отдел печати НКИД не выполнил этого распоряжения, то надо привлечь к ответу отдел печати НКИД. Если же Молотов забыл распорядиться, то… надо привлечь к ответу Молотова». «Четверка» попыталась переложить ответственность на Отдел печати НКИД. 6 декабря Сталин направил Маленкову, Берии и Микояну шифротелеграмму, в которой телеграмму «четверки» назвал совершенно неудовлетворительной и расценил как попытку «замазать вопрос». Молотова Сталин подверг жесточайшей критике и заключил: «Я не могу больше считать такого товарища своим первым заместителем»[1138].

В ходе этой переписки Сталин трансформировал «четверку» и в новом послании адресовался уже к «тройке», которой поручил вызвать Молотова и прочесть ему эту телеграмму, но копии ему не передавать. «Тройка» на следующий день сообщила Сталину об исполнении его указания[1139]. Направил Сталину покаянное письмо и сам Молотов: «Сознаю, что мною допущены серьезные политические ошибки… твоя шифровка проникнута глубоким недоверием ко мне, как большевику и человеку, что принимаю, как самое серьезное партийное предостережение для всей моей дальнейшей работы, где бы я ни работал. Постараюсь делом заслужить твое доверие, в котором каждый честный большевик видит не просто лично доверие, а доверие партии, которое мне дороже моей жизни»[1140]. 9 декабря буря утихла. Сталин направил «четверке» шифровку, в которой решил завершить конфликт, переведя его в плоскость тактических разногласий по внешнеполитическим вопросам: «Мы выиграли борьбу по вопросам, обсуждавшимся в Лондоне, благодаря нашей стойкости… Одно время Вы поддались нажиму и запугиванию со стороны США, стали колебаться, приняли либеральный курс в отношении иностранных корреспондентов и выдали собственное правительство на поругание этим корреспондентам, рассчитывая умилостивить этим США и Англию. Ваш расчет был, конечно, наивным… Но случай помог Вам, и Вы вовремя повернули к политике стойкости» [1141].

Шифротелеграмма И. В. Сталина Г. М. Маленкову, Л. П. Берии и А. И. Микояну о недопустимом поведении В. М. Молотова

6 декабря 1945

[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 99. Л. 96–97]

Таким образом, Сталин на самом деле «дисциплинирует» не одного только Молотова, которому была продемонстрирована недопустимость самостоятельных действий, «проявлений либерализма», а тем более появления на «информационных радарах» Запада. Урок получили и члены «тройки», попытавшиеся проявить корпоративную солидарность. Вероятно, именно проявленная ими сплоченность стала одной из причин тех мер дисциплинирующего порядка, который Сталин вскоре опробует на каждом из них.

Сталин вернулся в Москву в конце декабря и 29-го провел заседание Политбюро, о кадровых решениях которого мы расскажем несколько ниже.

Что касается Молотова, то Сталин начал проводить последовательное понижение его формального и неформального статуса. В декабре 1946 г. Сталин выразил недоумение по поводу телеграммы Молотова руководителям Академии наук СССР с благодарностью за избрание того почетным членом. Неудовольствие Сталина вызвала подпись «Ваш Молотов», которая показалась вождю подобострастной. Сталин порекомендовал ему «как государственному деятелю высшего типа… иметь больше заботы о своем достоинстве»[1142].

Шифротелеграмма И. В. Сталина В. М. Молотову о внешней политике СССР и возвращении В. М. Молотова к стойкой политике

9 декабря 1945

[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 99. Л. 127]