Наследие Рима. Том 1. Oт Византии дo Кордовского Халифата и Османскoй империи - Нурлан Аманович Наматов

набирать слуг и воинов из совершенно нового источника людей: рабов или kapı kulları. В середине XV века власть государственных деятелей рабского происхождения достигла такого уровня, что султан использовал баланс сил между ними и государственными деятелями из племени улемов для сохранения своей абсолютной власти.

Было показано, что после завоевания Константинополя Завоеватель изменил баланс внутри османской государственной машины в пользу первой группы. Детальный анализ появления османской бюрократической элиты и класса улемов выходит далеко за рамки настоящего исследования. Здесь достаточно констатировать, что к концу XV века уже сформировалась «османская правящая элита» с четко определенными культурными, интеллектуальными, идеологическими и социальными границами. Будучи чрезвычайно привязанными к классической ближневосточной исламской космополитической культуре, они были полностью отчуждены от простой культуры и «образа жизни» туркмен.

Испания

Реконкиста, без сомнения, является концепцией полной силы в современном обществе. На самом деле в нашей стране многие путают еe со средневековьем в целом. Это часть национальной исторической мифологии. Это не что-то беспричинное и не зависит исключительно от невежества неисториков. Бывший президент Аснар зашел так далеко, что заявил, что «я никогда не слышал, чтобы какой-либо мусульманин извинялся передо мной за то, что я завоевал Испанию и сохранял свое присутствие в Испании на протяжении восьми веков».

Связь с астурийским неоготицизмом очевидна. Это не мнение знатока, но его, несомненно, разделяет больше людей, не только консерваторов, чем наиболее образованные и обязательно более сложные историографические интерпретации[1046]. Реконкиста – историки обозначают этим термином процесс территориальной экспансии испано-христианских монархий, не подразумевая принятия их неявных предположений: право кастильской монархии на завоевание андалузской территории как наследника власти вестготов.

С другой стороны, реконкиста не перестает порождать отражения иного характера в историческом дискурсе. Загнав в угол любую легитимность, интерес был сосредоточен на объяснении причин, почему на протяжении всего средневекового периода, и в основном между X и XIII веками, андалузское общество было бессильно сдерживать экспансию явно менее населенных и богатых королевств.

В любом случае мы должны учитывать, что мы не говорим о строго полуостровной реальности. Фактически реконкисты нельзя понять вне геоисторического контекста. Отвоевание полуострова от мавров представляет собой хронологическое совпадение с другими экспансивными явлениями в Западной Европе.

Столкнувшись с агрессией, пережитой между V и X веками, Европа начала демонстрировать элементы динамизма и проецировалась на окружающие пространства с заметной воинственной и колонизаторской способностью. Это произойдет на Пиренейском полуострове и на славянской границе. Точно так же это позволит контролировать Средиземное море и развивать действия в Палестине, несмотря на удаленность и соответствующие стратегические трудности. Неоготическая концепция, лежащая в основе идеи отвоевания, узаконивает экспансию, которая была бы невозможна без военной и колонизаторской способности испано-христианских обществ.

Но это не единичный случай. Это проявление западной экспансии и нового политического и военного центра Западной Европы. Причины, объясняющие завоевание и кризис андалузских держав, интересовали прежде всего арабистов. Размышления Пьера Гишара должны были понять значительный, хотя и частичный, вклад в понимание испано-христианской экспансии. Его работа «Аль-Андалус перед лицом христианского завоевания» вращается вокруг этого феномена. Его идея социальной демилитаризации Аль-Андалуса кажется очень полезной. Он был не единственным автором, который проявил интерес к вопросу такой важности, но он, несомненно, был тем, кто сформулировал более систематический ответ[1047].

Этот интерес арабистов заставил размышления сосредоточиться, прежде всего, на Аль-Андалусе. Мы не видели, кроме общих слов и интереса к идее реконкисты, аналогичного отражения для испано-христианских обществ, которое предназначено для Запада. Расширение считается само собой разумеющимся, но структурные механизмы и обусловливающие факторы не были объектом систематического анализа.

Тем не менее это элемент наибольшего геоисторического значения, приходящийся на средневековый период. Одной ссылки на феодализм или на феодальное насилие недостаточно. Hужно отметить, что этот термин кажется нaм все более неподходящим; нами предпочитается крестьянский способ производства. Убедительное объяснение феномена отвоевания требует глобального подхода как к андалузскому или исламскому обществу, так и к испанско-христианскому или западному обществу.

Две модели, не являющиеся специфически автохтонными, интегрированные в соответствующие им геоисторические пространства, обращены друг к другу на полуострове. Объяснение завоевания требует адекватного объяснения функционирования средневековых западных и исламских обществ.

Экономика, общество и военный потенциал должны быть объединены, чтобы дать последовательное объяснение завоеванию и западной экспансии. Традиционная историография использует термин «реконкиста» с XIX века для того, что ранее было известно как «восстановление» христианских вестготских королевств, понимаемое как завоевание новых земель новыми монархиями, стремившимися восстановить существовавший ранее политический и религиозный порядок.

Начало Реконкисты отмечено битвой при Ковадонге (718 или 722 г.), первой известной победой христианских вооруженных сил на Пиренейском полуострове после военной интервенции объединенных арабо-берберских сил в 711 г. В этом небольшом сражении группа во главе с дворянином Пелайо нанесла поражение мусульманскому патрулю в горах Кордильеры Кантабрика и основала независимое христианское королевство Астурия.

Реконкиста закончилась завоеванием эмирата Гранады, последнего мусульманского государства на полуострове, в 1492 году; завоеванию и падению предшествовала капитуляция Гранады или Гранадский договор (1491). После 1492 года весь полуостров находился под контролем христианских правителей.

За Реконкистой последовал Гранадский эдикт (1492 г.), изгнавший евреев, не принявших христианство, из Кастилии и Арагона, и ряд указов (1499–1526 гг.), которые заставили мусульман в Испании обратиться в христианство, а в 1609–1610 гг. изгнание мусульман. С середины XIX века в Испании укоренилась идея «реконкисты», связанная с ее растущим национализмом и колониализмом.

Термин «реконкиста» много обсуждался некоторыми учеными, и даже его использование подвергалось сомнению из-за того, что оно якобы не отвечает средневековой исторической реальности полуострова. Реконкиста представляла собой для различных королевств и владений, возникших в изоляции горного севера полуострова, восстановительный и освободительный процесс не только территории, но и большого испано-вестготского (мосарабского) христианского населения, которoе веками оставалoсь на оккупированной территории.

Они оказались истинными наследниками вестготского королевства, и их постоянное обращение за помощью к христианским королевствам ставило перед мусульманскими властями периодически возникающую проблему, которая решалась гонениями и депортациями разной степени.

Согласно той же традиционной точке зрения, ранняя реакция на побережье Кантабрии против ислама (дон Пелайо отверг сарацинов в Ковадонге всего через семь лет после того, как они пересекли Гибралтарский пролив) и неприятие того, что сейчас является территорией Франции после битвы при Пуатье 732 года, поддерживают идею о том, что Реконкиста почти сразу следует за арабским завоеванием.

Даже «большая часть упомянутого Кантабрийского побережья так и не была завоевана». Это оправдывает идею о том, что арабское завоевание и христианское завоевание очень разной продолжительности (первое было очень коротким, а второе чрезвычайно долгим) перекрывались.

Принимая во внимание это возможное совпадение, его можно было бы рассматривать как единый исторический этап, особенно если принять во