Машина смерти - Джин Мастейн

он делился многими сведениями, предоставлял Доминик. Это означало еще больший объем работ для оперативной группы. Он обеспечил работой и федеральных агентов в Лос-Анджелесе, слив имена нескольких крупных торговцев кокаином в Южной Калифорнии. К счастью для него, ему никогда не приходилось говорить о Баззи Шоли – у оперативной группы было и без того много дел, и она попросту забыла о Баззи, потому что он не был членом банды.

Благодаря своему положению Доминик знал о Поле и Нино больше, чем Вито, – а ведь теперь, когда Рой, которого Вито знал лучше всех, был мертв, они стали главными целями. Доминик также был больше осведомлен о правилах и обычаях «семьи» Гамбино, ее истории, структуре и отношениях с другими группировками – эту информацию можно было использовать против остальных капо «семьи» и прочих преступных группировок, таких как ирландско-американские «западлячки». Их предводитель Джимми Кунан и его подельник Микки Физерстоун уже сидели в тюрьме, но не по обвинению в рамках РИКО, и скоро должны были выйти.

– С тех пор как умер Карло, несмотря на то что боссом является Поли, наша семья фактически стала двумя семьями, – сказал однажды Доминик. Затем он объяснил, как и почему Пол Кастеллано за версту обходил манхэттенскую группировку под руководством Аньелло Деллакроче. Детективы не поверили своим ушам, когда Доминик добавил:

– Я говорил вам, что они сделали Поли боссом в моем доме? Я там был. Мой дядя велел мне занять позицию наверху и перестрелять всех, кто выйдет из дома, если встреча пройдет не так, как мы хотим.

Будучи глазами и ушами Нино, Доминик также имел за плечами больше опыта общения с бандой Демео, чем Вито Арена. Чем больше он рассказывал, тем больше члены оперативной группы убеждались, что они расследуют дело не одного жестокого убийцы, Роя, но и еще четырех: Криса Розенберга, Генри Борелли, Джоуи и Энтони. Доминик добавил столько убийств к списку расследований – среди прочих пять жертв «Карибского кризиса», Дэнни Грилло и неизвестный молодой человек, оскорбивший Роя в «Джемини» однажды ночью, – что оперативная группа в темпе взялась за разработку планов по раскопкам участков свалки на Фаунтин-авеню, относящихся к тому периоду времени. Впрочем, планы эти были позже отменены как нецелесообразные, учитывая стоимость и малую вероятность достоверной идентификации костей.

Уолтер, однако, потратил-таки двести тысяч долларов на раскопки подземных резервуаров бензоколонки, на которую Рой однажды указал, бросив Доминику: «Надо бы поставить там надгробный камень. Точнее, два надгробных камня – мы ведь там два тела похоронили». Тела не были найдены, хотя и удалось обнаружить кусок синего брезента, который используется как покрытие в бассейнах. Оперативная группа пришла к выводу, что по какой-то причине банда переместила тела; согласно архивным записям, станция в то время строилась, поэтому эксгумация среди ночи была обычным, хотя и жутким делом.

Доминик понимал, почему детективы снова и снова спрашивали, что́ ему было известно об убийствах ни в чем не повинных жертв таких, как Винсент Говернара, Чери Голден, наркоторговцы-любители – отец и сын Чарльз и Джейми Пэдник, а также продавец пылесосов Доминик Рагуччи. Эти убийства обладали «особой привлекательностью для присяжных». Однако он был удивлен тем, что дознаватели хотели знать каждую деталь о каждой из жертв, независимо от того, насколько недостойно этот человек вел себя при жизни.

– Я не понимаю, почему вы так горячитесь из-за некоторых из них, – сказал он однажды Фрэнку Перголе. – Иногда просто один преступник убивал другого преступника из-за какого-то конфликта. Они имели на это право.

Фрэнк и Доминик теперь разговаривали друг с другом как братья.

– Не будь говнюком, – сказал Фрэнк. – Никто не имеет права убивать. Ни у кого нет такого права, ни по каким правилам.

– Только не по правилам Нино.

– Но ты ведь больше не с Нино.

Тем временем члены оперативной группы продолжали собирать улики и в других местах. Банда уже давно обчистила арсенал Роя в подвале «Джемини Лаундж», но и обыск в клубной квартире Дракулы принес несколько улик.

– Держу пари, вы ни хрена не найдете, – заявил неудавшийся грабитель банков, когда группа захвата, вооруженная ордером на обыск, принялась вскрывать стены и полы пилами и молотками. – Даю сто к одному.

– Сто к одному, говоришь? – переспросил Ронни Кадьё. – Не очень-то ты разбираешься в законах уличной жизни, как я погляжу. Как ты думаешь, трудно мне будет положить пистолет на пол и сказать, что он твой? Но сегодня твой счастливый день: мы честные парни – это тебе на руку.

К тому времени, когда обыск был закончен, они нашли несколько десятков пуль, застрявших в стенах и полу, – причем некоторые прямо там, где и посоветовал их искать Фредди Диноме.

Арти Раффлз и детективы также обыскали дом Фредди в Ширли, на Лонг-Айленде. Они нашли видеокассету с записью вечеринки по случаю Дня независимости в доме Роя и висевшую на внутренней стороне двери шкафа в прихожей фотографию размером с добрый плакат, на которой обнаженный и необычайно упитанный Фредди позировал в собственном «Диагностическом центре».

– Очень странный человек, – сказал Арти остальным. – Чтобы такое висело в шкафу, которым пользуются его дети!..

Сотрудничая с представителями властей Кувейта, Гарри Брэйди и Джон О’Брайен, лейтенант из отдела автопреступлений, провели три недели в пустыне, выявляя автомобили, угнанные в Нью-Йорке. В Кувейте отсутствовала как продуманная национальная система регистрации автомобилей, так и сама проблема угона; за год до этого во всей стране был угнан только один автомобиль. Тем не менее Брэйди и О’Брайен вернулись в Нью-Йорк с достаточным количеством VIN-номеров, чтобы засвидетельствовать крупные поставки – но не сами автомобили; с точки зрения логистики и международного права сделать это было бы практически невозможно.

Дело выглядело все более запутанным и продолжало разрастаться. Поскольку Доминик был свидетелем по этому делу, он предоставил следствию внутреннее ви́дение подставы на процессе Эпполито. Это стало особенно приятным откровением для Ронни Кадьё, все еще сильно переживавшего оправдательный вердикт для Нино и убийство Патрика Пенни, которого он безуспешно убеждал покинуть Нью-Йорк. Доминик рассказал, что он был частью банды, посланной к брату Пенни, Роберту, чтобы договориться с Патриком. Это означало, что Нино оказался уязвим для нового обвинения – препятствования правосудию, предиката РИКО. Это также предполагало, что Нино умудрился «достучаться» до кое-кого из присяжных, – то, о чем Ронни и прокурор Стивен Сэмьюел думали с первого дня.

– Мне кажется, вам, ребята, следует допросить всех присяжных, – сказал Уолтер Фрэнку и Ронни. – Надо узнать, что́ происходило в комнате присяжных.

– А это законно? – осведомился Ронни.

– Вы задавайте свои вопросы, а об этом