Жизнь Степана Бандеры: терроризм, фашизм, геноцид, культ - Гжегож Россолински-Либе

цитировать только те архивные документы, которые не противоречили идеологическим стандартам и не бросали вызов советским догмам. Так, искусственное закрепление за Теодором Оберлендером и батальоном «Нахтигаль» статуса убийц польских профессоров стало одной из самых распространенных советских догм, связанных с именем Бандеры. Этих людей также обвиняли в том, что они были главными виновниками Львовского погрома и исполнителями многих других массовых убийств, произошедших после немецкого вторжения в СССР. После речи Гомулки, произнесенной им в 1959 г., советская пресса все чаще стала называть Оберлендера «профессиональным убийцей». В одних статьях говорилось, что Оберлендер чуть ли не лично убивал польских профессоров, в других - что к этому преступлению Оберлендера и гестапо подстрекал Бандера, а грех за содеянное отпустил солдатам капеллан батальона Гриньох1922.

Несмотря на цензуру и обязательную идеологическую прошивку материала, качество советских публикаций о бандеровцах и украинских националистах было неодинаковым. В семидесятые и восьмидесятые годы появилось несколько исследований, в которых фактическая сторона вопроса не полностью игнорировалась. Среди авторов таких работ были историки В. Чередниченко и В. Трощинский, которые были знакомы с английскими, немецкими и польскими публикациями, написанными Дж. Армстронгом, Р. Ильницким и Р. Тожецким, и работали с архивными документами. Однако и эти исследования являются не вполне достоверными, поскольку их авторы щедро «разбавляли» исторические факты советской идеологией, а слова советского политика могли оказаться для них более надежным источником, чем оригинальный архивный документ. Так, Чередниченко процитировал члена ЦК СЕПГ Альберта Нордена как источник, доказывающий, что с 1 по 6 июля 1941 г. батальон «Нахтигаль», находившийся под командованием Оберлендера, уничтожил во Львове 3 тыс. поляков и евреев. А самым лучшим доказательством любого утверждения была, конечно, цитата из Ленина1923.

Очень важной особенностью советских пропагандистских произведений было использование эмоционального и оскорбительного языка. Советские писатели и журналисты - Поликарп Шафета, Клим Дмитрук и Владимир Беляев - писали свои сочинения о бандеровцах с простым намерением посеять ненависть к националистическим «врагам народа». Изображая украинских националистов, советские писатели часто использовали ряд уничижительных определений. Так, ОУН они называли «преступной бандой ОУН», бандеровцев - «бандеровскими палачами», Бандеру - «фюрером», а не Провідником или Вождем (как он сам себя

называл и как его называли сторонники). Стецько называли «слабоумным денди» или «заносчивым мини-фюрером». Советские писатели также утверждали, что лидеры ОУН-УПА насиловали женщин, а Шухевич лечился от «венерического заболевания»1924.

В ряде советских публикаций, опубликованных на английском языке, авторы прибегали к инструментализации военных преступлений украинских националистов и выступали с осуждением стран Западного блока за оказываемую поддержку военным преступникам. Так, в одной из брошюр рассказывалось о Дмитрие Сачковском, «бывшем начальнике полиции в с. Колки Волынской обл., впоследствии получившем убежище в г. Виннипег (Канада). Фашистам пришлись ко двору его садистские наклонности, и они поручили ему руководить расстрелами еврейского населения. Сачковский с удовольствием согласился исполнить этот приказ. В один из дней лета 1941 г. он объявил тревогу, и силами своего полицейского подразделения организовал в городе облаву. Согнав на поляну несколько десятков людей, среди которых были женщины, старики и дети, он скомандовал: “На колени!” Перепуганные люди опустились на землю.

“Паситесь, жрите траву”, - выкрикивал начальник полиции, примявшись избивать шомполом всех без разбору.

Дети зарыдали, а женщины и старики стали взывать к его жалости. Но Сачковский только входил в раж.

“Ну что, пожрали, еврейский скот, - снова крикнул повеселевший Сачковский, - теперь к реке, надо запить водой!”

Евреев загнали в реку Стир; вода была им по шею, а сверху сыпался град ударов. Люди, измученные всем этим, стали падать в реку.

“Так вам и надо!” - удовлетворенно ухмылялся полицай, радуясь возможности посмеяться над чужими страданиями. Затем всех людей насильно вытащили из воды и погнали дальше.

Бенциону Станкеру было 80 лет, от этих страшных истязаний он обессилел и уже не мог передвигаться. Сачковский в него выстрелил. Старик упал и схватился за грудь, скорчившись на песчаной дороге.

“Прикончи меня”, - чуть слышно попросил он.

“Хочешь легкой смерти, еврей! - усмехнулся Сачковский. - К вечеру ты все равно подохнешь”.

Люди из соседних сел и по сей день помнят, как этот фашистский прихлебатель убил мальчика из еврейской семьи Калманов, спрятавшегося от бандитов в дымоходе. Ребенок целовал сапоги Сачковского, умоляя нанять его пастухом, но только не убивать. Убийца был неумолим. Услышав детский крик, из дома выбежала женщина. Она умоляла его о пощаде, но Сачковский убил и ее.

Итак, как видите, еще один Ковальчук сбежал за границу от народного возмездия»1925.

Бандеровцев, таких как Сачковский, изображали садистами, убивавшими ради удовольствия. В советских публикациях писали, что бандеровцы и другие украинские националисты убивали «советских людей», но в английских переводах этих жертв называли «евреями». Это позволяло западным читателям воспринимать эти рассказы с большей степенью доверия, и иногда то, что было изложено таким образом, действительно было более достоверным. Евреев, которые - «чтобы спасти свою шкуру» — служили в нацистской полиции, называли сионистами, а самих сионистов считали союзниками украинских националистов. Дмитрук назвал этот альянс «пагубным партнерством Звезды Давида и националистического трезубца». Сионисты были не менее жестоки, чем бандеровцы, они так же, как и нацисты, убивали евреев и других советских людей1926. Хотя антисемитизм был запрещен в СССР в официальном порядке, в действительности его проявления имели место на многих уровнях. В шестидесятые годы, в контексте антисионистской кампании, направленной против Израиля, сионистов и евреев называли нацистскими коллаборантами, а сионизм - «мировой угрозой»1927.

Еще одним средством, с помощью которого конструировали образ Бандеры, были украинские советские фильмы об ОУН-УПА, украинском национализме и Второй мировой; названия некоторых из них были такими: «Народ обвиняет» (1959)1928, Відколи пам’ятає історія (1969)1929, «Убийца известен» (1972)1930, «С маршрута не вернулись» (1975)1931 и «Воинствующие атеисты» (1985)1932. Одной из тем, которую часто затрагивали в таких фильмах, была причастность украинских националистов к уничтожению мирного населения. Как и советские писатели, режиссеры акцентровали внимание на злодеяниях, совершенных ОУН-УПА и другими украинскими националистическими формированиями, с тем чтобы возбудить ненависть ко всем врагам Советского Союза, которых, руководствуясь инерционной логикой, предлагали называть бандеровцами. В таких фильмах часто показывали людей без конечностей, рассказывая, что этих людей изуродовали украинские националисты. Другими распространенными приемами были сцены эксгумации массовых захоронений и судебные процессы над членами ОУН-УПА, на которых националисты признавались в убийствах «советских людей», совершенных по приказу Бандеры, Шухевича или Кубийовича.

Деятельность бандеровцев стала популярной темой исторических романов и фильмов, выходивших в свет в социалистических Польше и Чехословакии1933. В Польше