Жизнь Степана Бандеры: терроризм, фашизм, геноцид, культ - Гжегож Россолински-Либе

же прапором залишиться воно і по смерти цього Провідника української національно-визвольної революції, аж допоки Батьківщина наша не позбудеться остаточно - раз і назавжди - із своєю кров ю Героїв освяченої землі всякого врага і супостата!»1944.

В некрологах и траурных статьях Бандеру называли истинным патриотом и национальным героем, бесстрашным врагом нацистской Германии и СССР. После гибели Бандеры любые упоминания о том, что он был фанатиком, радикальным националистом, сторонником фашизма и нацистским коллаборантом расценивались то ли как советская пропаганда, то ли как еврейская или польская провокация. Всем, кто солидаризовался с Бандерой, особенно не нравилось, когда в посвященных ему материалах упоминали о военных преступлениях ОУН и УПА. В ответ на подобные статьи националисты из эмигрантских кругов часто обвиняли таких авторов в распространении антиукраинской пропаганды, напоминая, в свою очередь, о том, как НКВД, поляки или немцы убивали украинцев1945.

5 ноября 1959 г. в газете Українська думка вышел материал, в котором Юлиуша Сокольницкого отчитывали за «позорный проступок» - в газете Daily Telegraph вышла его статья, в которой он упоминал имя Бандеры в контексте рассказа об этническом насилии УПА против польского населения. Редакция газеты Українська думка потребовала от автора извинений. Союз українців у Великій Британії (СУБ) попросил Daily Telegraph опубликовать письмо-опровержение, но после того как редакция отказала ему в этом, СУБ разместил это письмо на страницах Української думки. Деятели СУБ утверждали, что они были шокированы материалом Сокольницкого, который «предоставил читателям ложную информацию о жизни и карьере пана Бандеры»: Бандера с июля 1941 г. по апрель 1945 г. находился в заключении, и «поэтому не может быть привлечен к ответственности за все, что происходило в Украине в 1944 г., и тем более на протяжении 1943 г.». Они также заявили, что главные «злодеяния совершали войска [советского партизанского командира Сидора] Ковпака, направленные по приказу Москвы на истребление [украинских националистических борцов за свободу]». В статье также напомнили о «гонениях, которым подвергались жители Западной Украины в результате польской оккупации», и добавили, что «необходимо наладить сотрудничество между нашими двумя народами перед лицом нашего общего врага -русского коммунизма»1946. Фигурирующая в письме неправильная дата окончания заключения Бандеры говорит о том, что сторонники Провідника мало что о нем знали. Более интересным, однако, является то, как они попытались выбелить военные преступления ОУН и УПА с помощью виктимизации и инструментализации образа Бандеры. Такое

отрицание злодеяний ОУН и УПА будет продолжаться более полувека. Однако остается верным и то, что во многих своих материалах оппоненты Бандеры возлагают на неп личную ответственность за те Преступления, которые совершали члены его движения, а не он сам.

В общем потоке религиозных и политических коммемораций октября-ноября 1959 г., устроенных в эти месяцы во внушительном перечне стран (Аргентина, Австралия, Австрия, Бельгия, Бразилия, Канада, Франция, Западная Германия, Новая Зеландия, Великобритания и США) претензии людей, которые решались напомнить о злодеяниях ОУН-УПА, оставались малозаметными1947. На этих глубоко ритуализированных церемониях, характер проведения которых отличала смесь религиозных и политических мотивов, часто звучали проповеди священников, где ненависть к СССР и Росссии (а иногда - к еврееям и полякам) была одной из ключевых тем. Собрания и демонстрации, проводимые после богослужений, часто превращались в оргию политической ненависти к «красному дьяволу», опять-таки со смесью политики и религии1948.

В адрес семьи Бандеры поступило несколько сотен писем, в которых свои соболезнования выразили представители десятков различных диаспорных организаций, включая, студенческие, школьные, религиозные, ветеранов УПА и дивизии СС «Галичина»1949. Националистические торжества, ранее запланированные на 15 октября 1959 г. или на ближайшие к этому дню даты, прошли под именем Степана Бандеры (например, мероприятие, организованное 18 октября в Торонто ассоциацией бывших воинов УПА)1950. В конце 1959 г. в некоторых городах, как в Лондоне, коммеморации Бандеры состоялись повторно1951.

Репортажи о похоронах Бандеры разместили все украинские газеты - не только те, которые находились под контролем ЗЧОУН, но и многие другие, например, главная американская газета украинской диаспоры Свобода (Нью-Джерси). На первой полосе выпуска за 31 октября 1959 г. газета Гомін України опубликовала статью под названием «Последний путь Провідника Бандеры», авторы которой в патетическом тоне рассказали, что в «последний 500-метровый путь Бандеру» проводили 1500 человек, среди которых было десять священников. Попрощаться со своим Провідником, который «погиб на переднем краю кровавой, затяжной войны против жестокого, Товарного и ничтожного врага», приехали поклонники со всего мира. Свобода и Українська думка сообщили, что похороны посетили более 2 тыс. человек. Масштаб трагедии, поразившей украинский народ, читатели газет могли оценить по фоторепортажам. Газета Гомін України разместила фотографию похоронной процессии, на которой несколько

мужчин несут гроб Бандеры. Перед гробом шествуют один мужчина в костюме (в центре) и четыре девушки в униформе (по-видимому, члены СУМ), лица которых исполнены печали и тревоги. Одна из девушек плачет, опустив глаза. Взор мужчины, сосредоточившегося на прощании с Провідником, не только грустен и задумчив, но и кажется сердитым. Выражения лиц людей, запечатленных на фотоснимке, передают общее для всех состояние - невосполнимую утрату (ил.248)1952.

На похоронах Бандеры выступил Стецько; текст его речи опубликовали в нескольких газетах. Лидер АБН заявил, что имя Бандеры стало символом современной антимосковской борьбы Украины за независимое государство и личную свободу. Стецько заявил, что феномен Бандеры вышел за рамки революционно [обособленной] ОУН, став общеукраинским достоянием, представляющим весь сражающийся народ. Стецько с похвалой отозвался о религиозности Бандеры, обозначив ее как мотивацию его борьбы: «Неотъемлемой частью его духовности было христианство; в основе его жизнедеятельности и глубинного патриотизма лежали вера в Бога и христианская мораль. Его национализм был интегрально связан с христианством. Он осознавал, что против Москвы, центра воинствующего безбожия и тирании, успешно бороться можно только в том случае, когда Украина в очередной раз докажет свою историческую миссию в Восточной Европе - борьбу за Христа против Антихриста-Москвы». В конце выступления Стецько прозвучали духовные и метафизические мотивы: «Сегодня мы прощаемся с тленными останками тела Бандеры, но Он останется жить в наших сердцах, в душах украинского народа, и никакая сила Москвы, какой бы брутальной, мощной, варварской она ни была, не способна вырвать из наших рядов ЭТОГО СТЕПАНА БАНДЕРУ»1953.

Представители украинской диаспоры, не сумевшие приехать на похороны в Мюнхен, устраивали поминовения Бандеры по месту своего жительства. В Эдмонтоне Організація визвольного фронту (ОВФ) начала готовиться к коммеморациям Бандеры еще с 15 октября 1959 г. В день похорон Бандеры, 20 октября, почти во всех украинских церквях Эдмонтона прошли поминальные службы. 25 октября в 19:00