Атаман Платов. К 270-летию со дня рождения (1753–2023) - Михаил Павлович Астапенко

Когда Париж был захвачен союзными войсками, Скотт прибыл сюда и познакомился с Барклаем де Толли, Чернышевым и Платовым. С донским атаманом, которого он называл «атаман Платофф», он подружился. Во время встреч со знаменитым английским писателем Платов рассказал ему о многих интересных эпизодах и мелких подробностях из истории сражений с наполеоновскими войсками. Писатель, восхищенный подвигами казаков в борьбе с опаснейшим врагом Англии Наполеоном, интересовался не только личностью знаменитого атамана, но и рядовыми казаками, вынесшими на своих плечах все тяготы войны. Знаменитый романист писал: «Вид истинного казака предубеждает в его пользу. Черты лица его благородны, в глазах блестит огонь мужества и целеустремленности, в оружии и одежде его, часто вышитой серебряными узорами, виден вкус уже довольно образованный».

Однажды Платов совершенно неожиданно для себя встретился с английским писателем прямо на улице. Скотт прогуливался по одной из парижских улиц, как вдруг услышал за собой топот лошадей и, обернувшись, заметил донского атамана, стремительно несшегося на лошади в сопровождении небольшой группы казаков. Поравнявшись с писателем, Платов умелым движением остановил коня, подняв его на дыбы. Спешившись, атаман кинул поводья своему адъютанту, а сам стремительно спрыгнув, обнял и расцеловал Скотта в обе щеки. После этого он снова вскочил на коня и вихрем умчался по гулкой мостовой парижской улицы[1186]. Вторично Платов и Вальтер Скотт встретятся в июне 1814 года в Лондоне.

В дальнейшем знаменитый английский романист, увлеченный эпохой наполеоновских войн, напишет «Историю жизни Наполеона», вышедшую в Париже в 1827 году, в которой отразит многие моменты участия донских казаков в сражениях против французов. Справедливости ради, надо отметить, что в этой книге Скотт наделает много невольных ошибок, ибо будет пользоваться не вполне надежными источниками. Например, в восьмой главе романа о Наполеоне он писал, что «Платов следовал за второй армией с двадцатью тысячами детищ пустыней». В то время, как на самом деле атаман имел в своем распоряжении девять тысяч всадников («детищ» скорее степей, чем пустыней!) и принадлежал Первой Западной армии.

В девятой главе романа Скотт объявляет, что уже в сражении при Мире Платов открыл партизанскую войну против Наполеона, в то время как это случилось позже. В двенадцатой главе английский романист описывает нападение казаков Платова на Наполеона близ Городни, некорректно называя при этом казаков «мародерами»[1187].

Позже на все эти и другие неточности, допущенные им в романе, Вальтер Скотт получил скрупулезные и тактичные замечания известного партизана Дениса Давыдова.

В своем романе «Сент-Ронанский колодец» Вальтер Скотт понравившимися ему чертами атамана Платова наделил мистера Тачвуда. Кроме Вальтера Скотта, героическими делами донских казаков в борьбе против Наполеона интересовались и другие английские прозаики и поэты. Знаменитый лорд Байрон[1188], радуясь разгрому армии Наполеона и восхищаясь мужеством донцов, с гордостью называл себя «казаком».

В Париже Платов встречался с князем Шарлем Морисом де Талейраном, бывшим министром иностранных дел Наполеона, которого называл Талерандом. Этот опытный и беспринципный политик давно предал своего императора, получая взятки от враждебных Наполеону держав. Как только Бурбоны появились во Франции, он перешел на их сторону и был назначен 13 мая 1814 года министром иностранных дел Франции. Император Александр Первый наградил Талейрана орденами Святого Андрея Первозванного, Святого Александра Невского и Святой Анны 1-й степени[1189].

Среди новых парижских знакомых Платова была и Лаура (Лора) Жюно, герцогиня д’Абрантес[1190], дальняя родственница императора Наполеона, вдова известного наполеоновского сподвижника генерала Жюно[1191]. В своих мемуарах герцогиня, описывая визит к ней графа Платова, рассказывает, что атаман донцов долго играл с её маленьким сыном и, уже собравшись уходить, поделился историей, случившейся с ним в Шампани. Он стоял на квартире у одной женщины, у которой была девочка лет полутора. Однажды, когда Платов, любивший детей, взял ребёнка на руки, мать неистово заголосила и, обливаясь слезами, бросилась к его ногам. Удивлённый Платов долго не мог понять причину её отчаяния, пока наконец не уяснил, что женщина умоляет «не есть её дочь!»[1192]

Близко познакомился Платов и с бывшим послом Франции в России герцогом Виченцским Арманом де Коленкуром, который на балконе Бурбонского дворца, где находилась резиденция императора Александра I, «рекомендовал ему маршала Нея»[1193].

Интересно, что на Бородинском поле и в других сражениях эпохи наполеоновских войн маршал Ней и атаман Платов бились смертным боем, а в весенннем Париже пришли к выводу, что лучше вино пить, чем воевать!

На Британских островах

Виват, атаман Платов!

Англичане – Платову

В теплые весенние дни 1814 года бурное веселье полыхало по всей Европе: страны и народы «Старого Света» праздновали окончание многолетней эпохи кровопролитных наполеоновских войн.

В это радостное для русских и их союзников время английское правительство передало императору Александру Первому приглашение во главе делегации посетить Британские острова с дружественным визитом. Приглашение было принято, и вместе с царем в Англию определено было ехать М. Б. Барклаю де Толли, П. А. Толстому, А. И. Чернышеву, Ф. П. Уварову – боевым генералам – а также видным дипломатам К. В. Нессельроде, Адаму Чарторыйскому и Адаму Ожеровскому. В состав делегации включили и донского атамана Платова, о чем особо просили государя англичане.

Имя Матвея Ивановича еще до вступления русских дивизий в Западную Европу и приезда атамана в Лондон было известно в Англии. В конце 1812 года одна из лондонских газет писала по поводу ошеломляющих побед русского оружия в войне с Наполеоном: «Непрестанно получаемые здесь известия об успехах российского оружия, можно сказать, приводят в восторг всю Англию. Повсеместные пиршества изъявляют совершенно искреннее участие в сих торжествах над общим неприятелем… Имена Кутузова, Платова, Витгенштейна носятся из уст в уста во всех обществах и беседах. Рюмки стучат, вино разливается повсюду: и если русские продолжат и далее успехи свои, то они лишат не только неприятелей своих французов их могущества на твердой земле, но и у нас от сих побед не станет вина, или, по крайней мере, оно очень вздорожает»[1194].

К утру 24 мая 1814 года все было готово к отплытию. Пролив Ла-Манш заполонили различные суда, стоявшие в два ряда от побережья Франции до берегов Англии. В час дня при ясной погоде и легком ветерке русская делегация погрузилась в Булони на фрегат и в шесть часов вечера прибыла в английский порт Дувр. Через два часа под гром пушек и восторженные крики