Матрона Московская - Ирина Ордынская

дороге, у меня живет крестная. Поехали мы с нею к Матрюшеньке. Я у нее спрашиваю про свою боль. Она мне сказала: „Пей святую водичку“» (София Васильевна Ефремова, жительница села Куликовка). «Еще у одной дочки моей, Натальи, была сильная пупковая грыжа, величиной с кулак. Матрона тоже сказала, что все пройдёт. Дала воды, читала молитвы над головой, и всё прошло» (П. С. Аносова).

Позже упоминание святой воды, которую Матрона давала людям, вызвало много соблазнов и сомнений. Почему? Православные всегда верили в чудодейственную силу святой воды, особенно, к примеру, Крещенской, то есть освящённой в праздник Крещения Господня. Святой водой окропляли жилища, ею поили больных, давали её пить детям как лучшее из лекарств. Всю свою жизнь Матрона вела строгую христианскую жизнь, постоянно посещала службы, причащалась, всегда имела духовного отца. У неё не могло быть недостатка в святой воде, она могла её в достаточном количестве брать в храмах.

Никто из близких и излеченных людей не вспоминал, что Матрона шептала над водой что-то другое, кроме молитв. Да и то до конца было непонятно – за человека ли она молилась в этот момент или её молитвы были обращены к воде. Ни в одном из воспоминаний нет прямого упоминания, что за воду она давала посетителям, то есть она не наливала её из чайника, бутылки или кувшина. Поэтому домыслы «о заговорах» можно считать только домыслами. Давала Матрона людям иногда «маслице» (скорее всего, из лампады в красном углу) или, к примеру, освящённое пасхальное крашеное яичко, это полностью соответствует традициям блаженных и старцев на Руси. Святую воду, масло из лампады или освящённое яичко давал приходящим к нему людям, скажем, тот же преподобный Серафим Саровский.

Нет оснований полагать, что Матрона, строго придерживавшаяся всех православных правил и традиций, могла их нарушать в случае со святой водой. Это было бы святотатством – считать святой воду, над которой просто прочитаны молитвы. Строгое, неукоснительное соблюдение всех христианских правил и норм для Матроны всю жизнь оставалось главным.

Нужно сказать, что знахарство на Руси было практически всегда семейным делом и достаточно прибыльным, за эти услуги брали плату. Мать или отец учили этому своих детей, иногда бабушка или дедушка – внуков. Считалось, что способности к этому передаются по наследству. Чужих в это дело не допускали. Учили в семье знахарству долго, с самого детства. У Матроны не было родственников-знахарей. Никто не мог её научить ремеслу знахарства, тем более если вспомнить, что начала она помогать людям в семь-восемь лет. К тому же знахарство никогда не сочеталось со строгой благочестивой христианской жизнью. А во всех воспоминаниях современников семья Матроны описывается как глубоко верующая и благочестивая, близкая к церкви и священникам. Такой они воспитали и дочь. «Заговорённые воды» и сами заговоры, конечно, к блаженной не могут иметь никакого отношения. К тому же с самого начала и до конца жизни Матрона никогда не просила за свою помощь вознаграждения. Максимум соглашалась взять в подарок какие-то продукты, сладости или недорогие вещи. Если ей предлагали деньги или что-то дорогое, она непременно отказывалась.

Люди, которые доверялись Матроне, открывали ей свои сокровенные мысли, просили совета в самых личных, можно сказать практически интимных, делах, выслушивая её мнение, принимая его, вынуждены были однозначно для себя решать, что Бог и светлые силы стоят за её спиной. Потому что если бы было в этом хотя бы малейшее сомнение, то благочестивые крестьяне, прихожане храма, служившие в церкви священники никогда бы не приняли Матронушкин дар, не помогали бы ей и не поддерживали бы её. А Матроне их участие было необходимо, потому что к двенадцати годам она, по сути ребёнок, незрячий, слабый, несла на своих плечах груз ответственности за людей, которых спасала от болезней, которым помогала советами. Конечно, Матронушка была необыкновенно смелым человеком, стойко терпевшим свою немощь и вверившим свою судьбу в руки Божьи. И обращавшиеся к ней люди не могли этого не чувствовать.

Но духовные подвиги, добро, которое Матронушка делала людям, вызывали ненависть к ней тёмных сил. Её постоянная, тяжёлая борьба со злом, о которой знали только близкие, требовала великих душевных сил. Поэтому хорошо знавшие Матрону люди называли её воином. «Однажды Матрона по осени сидела на завалинке, которую делали около дома до окон, для тепла. Мать ей говорит: „Что же ты сидишь, холодно, иди в избу“. Матрона отвечает: „Мне дома сидеть нельзя, огонь мне подставляют, вилами колют“. Мать говорит: „Там никого нет“. Матрона отвечает: „Ты же мама не понимаешь, сатана меня искушает“» (А. Б. Малахова).

В житиях многих святых есть момент, когда после долгого молчания, или затвора, или истинно монашеской жизни, или благочестивой мирской судьбы праведник больше не может скрывать себя, по воле Божьей он должен начать служение страждущим. Он начинает помогать людям. Пророчествует. Лечит. Наставляет. Учит. Такой момент был и в жизни Матроны. Сначала изредка происходили по её молитвам исцеления, или она предсказывала грядущие события. Люди её помощи не просили, Матронушка по собственной инициативе им помогала. Порой от её участия даже отказывались. Однако в один момент всё изменилось, она целенаправленно стала каждый день принимать ищущих её помощи и поддержки немощных. С определённого времени к ней стали ежедневно приезжать множество людей. Можно только догадываться, как ей открылось, что пришла пора начинать явное, широкое служение миру. Известно только, что перед этим призванием она попросила, чтобы священник её причастил. Сама Матронушка назвала этот переход в притчевой манере «свадьбой», будто принимала «в свою семью» весь православный мир, будто с этого момента не оставалось для неё людей чужих, а все становились для неё родственниками – родными.

К счастью, об этом событии сохранились воспоминания её родных. «Однажды она проснулась и говорит своей маме: „Мама, подготовься, у меня скоро будет свадьба“. Мать пошла к священнику, рассказала ему, священник пришел к ним, причастил Матренушку на дому, её всегда причащали на дому по её желанию. И вдруг, через несколько дней, едут и едут повозки к их дому, идут люди, везут больных, со всеми бедами и горестями, и все почему-то спрашивают Матрюшу и по пять или шесть подвод каждый день, а то и больше. Матрюшенька читала над ними молитвы и очень много исцеляла. Ей мама и говорит: „Матрюшенька, да что же это такое?“ Матрюшенька отвечала: „Я ж тебе говорила, что будет свадьба“. К ней приезжали издалека, никто им словом не обмолвился, никто не оповещал и никто никому ничего не говорил, ехали…» (Ксения Ивановна Сифарова, двоюродная