Крестный путь патриарха. Жизнь и церковное служение патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского) - Михаил Иванович Одинцов

Карпов вернулся в Совет, где сотрудники озабоченно сновали по кабинетам, выполняя поручения председателя о необходимых мерах по подготовке к похоронам патриарха. Пройдя в свой кабинет, Карпов буквально за несколько минут написал срочное секретное письмо Сталину с докладом о смерти патриарха Сергия, его завещании и с информацией о местоблюстителе. Здесь же высказывалась мысль о возможности захоронения почившего патриарха в Богоявленском соборе.

Во вторник, 16 мая, в два часа дня гроб с почившим патриархом в сопровождении архиереев был торжественно перевезен в кафедральный Богоявленский собор. Здесь уже собралась многочисленная толпа верующих, желавших проститься со своим патриархом. Гроб был установлен посреди собора. Наполовину он был закрыт зеленой патриаршей мантией, на ней лежал венок из живых белых роз. В ногах на особом возвышении были поставлены икона и белоснежный патриарший куколь, тут же находились предносный патриарший крест и посох, а вокруг гроба множество живых цветов. В левом Никольском приделе собора была приготовлена могила для патриарха.

Два дня, 16 и 17 мая, Москва прощалась с патриархом. К Богоявленскому собору стекались тысячи и тысячи верующих, делегации епархий и приходов.

Забрезжил рассвет третьего дня… Длинной вереницей потянулся народ в кафедральный собор… Богомольцы заполнили огромный зал…

Отпевание патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского)

Москва, Богоявленский (Елоховский) собор. 16 мая 1944

[Из открытых источников]

На правой солее расположились представители дипломатического корпуса и военных миссий. Здесь же в качестве представителя советского правительства находился Г. Г. Карпов. В час дня началось отпевание. Все участвующее духовенство (11 епископов и 100 человек московского духовенства) выстроилось в два ряда, тянувшихся от середины храма вокруг гроба и в алтарь. А вокруг престола образовался еще третий ряд. Надгробное, очень прочувствованное, слово произнес патриарший местоблюститель митрополит Ленинградский Алексий:

«Не только отца лишились мы с кончиной святейшего патриарха, мы лишились в нем доброго пастыря и мудрого кормчего корабля церковного. Церковь православная скорбит об его утрате. Он весь принадлежит Церкви Божией… На короткое время судил ему Господь восприять высокое звание патриарха Московского и всея Руси, главы Церкви Российской, как бы для того только, чтобы дать ему полноту славы церковной в воздаяние его великих заслуг церковных, и для того, чтобы увенчать его церковные заслуги.

Не одна Русская церковь, но и весь православный Восток приветствовал его избрание и свидетельствовал о его высоких достоинствах… Когда страну нашу постигло испытание вражеского нашествия, тогда с особой силой проявилась в почившем патриархе присущая ему горячая любовь к Родине. В многочисленных посланиях и обращениях к пастырям и пастве он призывал всех русских людей стать на защиту любимой Родины…

Господь не судил ему дожить до победного конца, но он непрестанно молился о нашей победе, предвидел ее и уверенно говорил в одном из своих посланий, что “уже ясно занимается заря победы и вместе с нею радость освобождения от немецкого ига всех, имевших несчастье попасть в руки фашистов”. Патриотизм и деятельность в Бозе почившего Святейшего Отца нашего поставит его в ряды продолжателей дела печальников Русской земли – патриарха Гермогена и преподобного Сергия»[366].

После слезного целования – прощания с умершим – священники подняли гроб и величественным крестным ходом обнесли его вокруг храма по улицам, наполненным толпами народа. Впереди несли патриарший крест, хоругви и запрестольные иконы. Длинными рядами в белых облачениях, по два в ряд, шли диаконы, священники, протоиереи и архимандриты, за ними – архиереи. Шествие замыкал патриарший местоблюститель митрополит Алексий. Западными дверями крестный ход вернулся в собор, и гроб поднесли к могиле. Архиереи закрыли гроб крышкой и опустили его в могилу. Установили надмогильную плиту, расставили подсвечники и среди них поставили на аналое икону, с которой почивший патриарх не расставался всю жизнь, – изображение преподобных Сергия и Германа Валаамских.

Бесчисленные свечи затеплились над почившим – молитвенная жертва любящих сердец…

Мы плачем, скорбим все и горько рыдаем,

Любимый отец наш родной, дорогой,

С печалью великой тебя провожаем

В мир горний, блаженный, святой, неземной…

Послесловие

На следующий день после торжественного погребения патриарха Сергия, 19 мая 1944 г., патриарший местоблюститель, митрополит Ленинградский Алексий (Симанский) направил на имя И. В. Сталина письмо, в котором информировал главу государства, что будет «неизменно и неуклонно руководствоваться теми принципами, которыми отмечена была церковная деятельность почившего патриарха»: следовать «канонам и установлениям церковным», сохранять «верность Родине и возглавляемому Вами Правительству нашему».

Гробница патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского)

Москва, Богоявленский (Елоховский) собор

[Из открытых источников]

Своей первостепенной задачей митрополит Алексий считал подготовку и проведение Поместного собора для избрания нового главы церкви. Мыслилось, что он будет проведен по образцу Собора 1917–1918 гг., что в условиях продолжающейся войны без поддержки со стороны государства было невозможно. Архивы свидетельствуют, что Совет по делам Русской православной церкви с августа 1944 г. был целиком занят оказанием поддержки и содействия Православной церкви.

Собор открылся 31 января 1945 г. в московском храме Воскресения, что в Сокольниках. Участвовал 171 делегат от 89 епархий: 46 архиереев, 87 священников и 38 мирян. Присутствовали иностранные гости – патриархи Александрийский Христофор (Даниилидис), Антиохийский Александр III (Тахан), Грузинский Каллистрат (Цинцадзе); делегации от ряда автокефальных православных церквей – Константинопольской, Иерусалимской, Сербской, Румынской.

В первый день, после торжественного богослужения и приветственных выступлений, слово было предоставлено представителю правительства СССР – председателю Совета по делам Русской православной церкви Г. Г. Карпову. Его выступление стало сенсацией[367]. По существу, впервые перед церковной отечественной и зарубежной общественностью предстал человек, о котором многие слышали и от которого, как все понимали, многое зависело в церковной жизни. Он произнес свою речь в гробовой напряженной тишине. То был акт чрезвычайной политической важности, могущий сыграть огромную роль и для церкви внутри страны, и для православия далеко за ее рубежами.

Сегодня, когда мы знаем, о чем говорили Сталин и три митрополита Русской православной церкви в Кремле в ночь с 4 на 5 сентября 1943 г., есть основание утверждать, что с трибуны Карпов фактически изложил основные принципиальные положения «конкордата», заключенного между государством и церковью. Он предрекал новые гармоничные государственно-церковные отношения и вселял надежду на безоблачность религиозно-церковной жизни.

Заседание 2 февраля было посвящено избранию патриарха. На вопрос протоиерея Н. Колчицкого о кандидате в патриархи, с которым он поочередно обращался к каждому из присутствовавших иерархов, ответ был единым: «Избираем патриархом Московским и всея Руси высокопреосвященнейшего Алексия, митрополита Ленинградского и Новгородского»[368].

Интронизация новоизбранного