Амхельн. Под знаком орла - Майя Олав Глакс

— То ты жалуешься, как тебя засовывают в бордель или в горячую боевую точку, то тебе не нравится быть нянькой жены, между прочим, твоего же кузена, — стряхнул пепел Рейн, стараясь не обращать внимания на болезненные покалывания, которые причинял ему целитель. — Оглянись вокруг, Рид, скажи спасибо, что у тебя есть алиби, иначе в твоих мозгах бы уже копался Стефан… А, Смерть, его же тоже убили!

Конечно, с большинством иссушенных скверной Рейн не был знаком лично, форма эпигонов нарочно обезличивала ее носителей, но симбионта Стефана Аллард знал, хоть его гибель и рядом не стояла с утратой верных капитанов. Не так давно Рейн смирился с гибелью Кейси в холодном и неприветливом Силдсе, теперь же пришла очередь Фела. Эфрейн мало было обжечь скверной Лазара, она не успокоилась, пока вовсе не убила его. А что в итоге? Помимо уже умертвленных ею пары десятков преданных последователей Орла, своей жизнью поплатились еще пятеро за то, что пытались остановить эту психопатку.

— Прошу прощения, если сделал больно… — обеспокоенно подал голос целитель, когда тени в кабинете генерала закрутились в опасном танце, а злость и негодование с новой силой вскипели в душе Алларда.

— Достаточно! — дернул плечом Рейн и поторопился надеть рубашку.

— Но, генерал, этого слишком мало для полноценного заживления…

— Пошел вон, я сказал! — рыкнул Аллард, а тени вокруг целителя скрутились, словно спрут.

И прежде, чем теневые щупальца сжались бы вокруг несчастного эфириста, тот без лишних вопросов постарался ретироваться из кабинета.

— Все еще не понимаю, как позволил тебе уговорить меня потратить время на эту царапину вместо того, чтобы заняться кое-чем более стоящим… — не застегивая рубашки, Рейн недвусмысленно двинулся к Еве, но остаться им наедине так и не было суждено.

— Приветствуем, Советник… — послышалось снаружи, от чего Аллард обреченно закатил глаза, а Ева испуганно сжалась на краю дивана.

Рейн несколько раз оглядел комнату в поисках места, где могла бы спрятаться Рид, но не придумал ничего лучше, чем указать ей на ширму.

— Нам нужно поговорить, — не допуская возражений, процедил Равен, презрительно скривившись от кружащегося плотными клубами дыма сигарет. Стремительно ворвавшись в кабинет, он окинул его взглядом, но не обратил никакого внимания на застывшую за ширмой Рид.

— Да неужели, — Аллард повернулся к Советнику, успевшему одеться в свежий костюм в серо-темную вертикальную полоску. — О чем же? О том, как мы глупо сгубили несколько отрядов под Эстером, или потеряли немногим меньше людей здесь, упустив ценных пленников, и все из-за одной ненормальной, которой любое сходит с рук?

— Что ж, должен признать, у меня тоже есть некоторые вопросы к тому, чем закончились переговоры с правителями Эстера, и какую цену придется заплатить за своенравность инфанты, — Галбрейт сложил руки на груди, окинув Рейна оценивающим взглядом. — Пока создается впечатление, что все это было тщательно разыгранной партией наших врагов.

— Надо же, а я-то думал, что все это невероятное совпадение, — генерал выдохнул в Советника очередной клубок дыма. Все вокруг так и норовили вывести его из себя. — Ведь мы такие самоуверенные. Нам наплевать на предупреждения Всадника Смерти, и плевать на меры безопасности здесь, в столице. Мы просто выглядим идиотами, которые забыли закрыть на замок взбесившуюся антеру, а она вдруг разнесла весь дом.

— Ты не дурак, Аллард, и должен понимать, что Эфрейн не могла все провернуть в одиночку, — сверлил его взглядом Равен. — Ей кто-то помог. Кто-то из наших. Они все спланировали прямо у нас под носом. Правитель такое не простит…

— Если бы он не развязал руки Эфрейн, ничего этого бы и не произошло, — Рейн прошел из одного угла кабинета в другой и снова уставился на Галбрейта, с трудом контролируя бушующую в нем ярость. — Мы раз за разом четко выверяем все свои шаги, а потом Орел устраивает что-то из ряда вон выходящее, и каждый раз последствия этого приобретают все большие масштабы. Сперва его проникновение в Эстер, потом провокация Всадника Смерти, теперь он сам чуть не погиб, да еще дал волю некромантке… А я виноват, что она нашла здесь себе союзников?

— Не ты, а мы, — вкрадчиво процедил Равен, который крайне редко признавал свои промахи. — Мы оба не заметили, когда и с кем успела сблизиться инфанта за время пребывания в Лонде-Бри. Нашей первостепенной задачей является сейчас найти предателя, а с остальным как-нибудь разберемся. У тебя есть подозрения на чей-либо счет?

— Равен, чтоб тебя, серьезно? Из всего озвученного меня должно волновать только это? То, что Орел убил ни в чем не повинных солдат лишь за то, что они верно исполняли свой долг, меня разве не должно волновать? И все, опять же, из-за этой психованной дряни.

— Дженнифер Эфрейн важна для него, — пожал плечами Равен. — Нам должно быть этого достаточно, чтобы не задавать лишних вопросов.

Аллард с подозрением прищурился, наблюдая за мнимым спокойствием на лице Галбрейта. Он достаточно успел выучить повадки соправителя, чтобы понять, когда тот спокоен, а когда его непоколебимая уверенность давала сбой. Сегодня Равен был явно лишен привычного самообладания.

— Что еще важно для повелителя? — с все тем же прищуром спросил Рейн. От захлестнувших эмоций он уже позабыл, что в кабинете они были не одни. — Некромантка? Хорошо, понял. Леди Тали со своим барьером? Безусловно! Иначе бы он так бы не рисковал сегодня. Что еще? Эстер? Не думаю, он уже не раз давал понять, что сам город под куполом не вызывает у него особого интереса. Амхельн? Что-то у меня тоже сомнения на этот счет. Иначе бы он так не раскидывался своими подданными и их верностью…

— Ты испытываешь проблемы со своей верностью? — удивленно вздернул бровь Галбрейт.

— Не придирайся к словам, Равен! Ну же, ты ведь знаешь Орла намного дольше меня. Скажи, ради чего мы сражаемся? Я же вижу, что он давно потерял интерес к внутренним делам Амхельна, как к таковым. Ему куда интересней эксперименты и провокации. И появление инфанты — лишнее тому подтверждение. Новая игрушка, которая оказалась важнее эпигонов, меня или тебя. Разве ты уже забыл, как она недавно и тебе угрожала скверной?

По тому, как дернулись желваки на лице Советника, Аллард