Наагатинские и Салейские хроники - Екатерина Ивановна Гичко

– Тебя поймала охрана? – Дейш удивился.

Поймать Шаша, которого с раннего детского возраста называли Тенью наагашейда, было весьма сложно. Он мог сидеть на самом виду и не привлекать внимание.

– Нет, – развалившись на подушках, Шашеолошу сощурился в насмешке, предлагая всем повеселиться над его неудачей. – Я случайно столкнулся с принцессой. Второй раз.

– Да ты везунчик, – тень недовольства сменилась ехидством, и наагашейд слегка приподнял уголки губ. – Её здесь пока никто не видел. Кроме тебя. Хорошенькая?

Кошка посмотрела на мужа с укором.

– Бесподобная, – не поскупился на похвалу сын. – На вид совсем ребёнок, но отчитала меня как мама.

Теперь укор достался Шашу. Когда это его отчитывали?

– Пришлось притвориться, что я сражён её красотой и пришёл в надежде на тайную встречу.

– Поверила? – с искренним интересом спросил отец.

– Нет, – уверенно ответил Шаш. – Назвала меня льстецом и лицемером, а потом ещё и советника натравила.

– Зубастенькая, – оценил Дейш.

– Господин Аркшаш дал понять, что не заблуждается насчёт моих истинных намерений. Но он должен был понимать изначально, зачем я приехал.

Про господина Аркшаша говорили едва ли с неменьшим почтением, чем про самого императора. Он имел огромную власть и мог принимать решения большой важности даже без предварительного согласования с его величеством. Впрочем, имея почти неограниченное доверие, советник не торопился им пользоваться, поэтому главы земель Давридании его терпели. Сквозь зубы, но терпели.

Появился граф Лирекс при дворе после восшествия императора Ашшидаша на трон. Императрица Дамадрия представила его как сына мало кому известного обедневшего рода. Многие никогда не слышали про Лирексов. Хранители основ аристократии, знавшие подноготную почти всех семей не только Давридании, но близлежащих стран, с горячностью заявляли, что были уверены – никого из семьи Лирекс не осталось. Как выяснилось, один-единственный росточек сохранился. И императрица его нашла, приблизила и взрастила верным соратником сына.

Более преданного семейству Митреск пса найти было сложно.

Господина Аркшаша отличала большая осторожность в принятии решений, деликатность в общении с властителями Давридании и глубоко скрытая хитрость, которая проявлялась резко и неожиданно. Главным образом, когда советник уже достигал желаемого, оставляя противника в дураках.

– И что думаешь делать? – Дейш лениво почесал жену хвостом под брюхом, и та также лениво на него огрызнулась. Опешив, наг запустил вниз уже руку и, ругаясь, выцепил из шерсти под ляжкой репей.

– Свести более тесное знакомство с принцессой.

– Хм… – в сомнении протянул наагашейд. – Есть ли смысл?

– Она не позвала охрану, усомнилась в моих намерениях и сообщила о моём визите именно советнику Аркшашу. Подозреваю, эта солнечная девочка может что-то знать.

Мать с возмущённым рычанием взметнулась. Она могла ждать такой циничности от Риалаша, но не от галантного Шашеолошу.

– О, я буду очень осторожен. Думаю, её высочество несильно воспротивится моей компании. Мне показалось, что ей очень, очень скучно.

Дверь открылась без стука, и внутрь заглянул наагалей Ссадаши. Выражение его лица было самым пакостным, и Дейш мгновенно подобрался.

– Где ты ползал?

– О, – наг проник в комнату полностью, – я столкнулся на входе с господином Аркшашем и немного с ним побеседовал.

Наагашейд мстительно прищурился и уставился на Уста жены куда благожелательнее.

– Мне кажется, – в голосе Ссадаши обида, – я ему не понравился.

– Очень на это надеюсь, – хмыкнул Дейш.

Обещанный Аркшашем новый знакомый действительно был молод и невероятно скучен. Лаодония предвкушала знакомство с ним всю ночь и утро, здорово волновалась, когда её представляли юному сыну виконта Ренца – столь же взволнованному, – но разочаровалась уже через пару часов общения.

Щеголеватый Унер не желал разговаривать на какие-либо темы кроме погоды, искусства и ездовых ящеров. Ладно, про ящеров было интересно. Парень страстно увлекался полётами. Но тема быстро исчерпала себя, а Лаодонии очень хотелось поговорить об обычной жизни, о людях, о самом Унере… Она хотела услышать о том, что желала увидеть, но парень был слишком воспитан, чтобы обсуждать с принцессой столь «низкие» темы.

К полудню он ей уже смертельно надоел. Лаодонии хотелось заняться чем-нибудь интересным – залезть на стену, к примеру, – но господин Унер считал своим долгом сопровождать её везде, а выдавать тайные места не хотелось. Нянечка сперва радовалась, глядя на них, умилялась, а потом поскучнела и посматривала на парня с плохо скрываемым осуждением. Лаодония так и слышала не высказанное ворчание. Менее всего няня привечала чопорно-воспитанных господ. Она была уверена, что такие мужчины не способны по-настоящему завоевать женщину. Наверное, потому ей и приглянулся наагасах: благовоспитан, вежлив, галантен, но сумел-таки пролезть на охраняемую территорию и как всамделишный мужчина бросился на помощь, когда Лаодония упала в обморок.

– Эти розы прекрасны, – Унер, откинув голову назад, с высокомерной изысканностью придержал пальцами алый цветок. – Помните, как в стихах непревзойдённого Ита̀ния…

Парень осёкся, уловив тень недовольства на лице принцессы. Лаодония видела цветы каждый день, они были символом её затворничества. И менее всего ей хотелось обсуждать их красоту и стихи, им посвящённые.

– Я утомил вас, – решил господин Унер.

Полагалось бы заверить, что нет, наоборот, беседа с ним освежила чувства. Но Лаодония поспешила ухватиться за возможность избавиться от скучного разговора.

– Мне со вчерашнего дня неможется, – со слабой улыбкой призналась она.

– Госпожа, – няня тут же бросилась к ней, обеспокоенно всматриваясь в её лицо.

– Я провожу вас.

– Не стоит, господин Унер. Я хочу посидеть в беседке. В тени и покое мне полегчает быстрее, чем в духоте комнат. Мне право жаль, что мы так быстро расстаёмся…

– Я приду вечером, – решительно заверил парень.

Глядя ему вслед, Лаодония расстроенно комкала подол юбки.

– Боги, что за мужчин воспитывают? – няня сокрушённо поцокала и потянула подопечную в тень беседки. – Смотришь, вроде муж. Слушаешь, и не понятно, кто он. Настоящего мужчину слышно по разговору. А тут всё какое-то безликое… Погода, картины, стихи… Мы с вами каждодневно говорит о том же, а мы женщины. Как понять, каков мужчина, если он говорит о том же, о чём говорят все ежедневно?

– А о чём говорят настоящие мужчины? – Лаодония любознательно вскинула голову.

Нянечка замешкалась.

Лаодония слышала разговоры Аркшаша с папой. Они говорили о политике, ценах, урожае… Пару раз, когда они не знали, что девушка рядом, до её слуха