Знание величия - Юлия Олеговна Чеснокова

А есть такие, смею предположить, какой стала бы Вика. Они лениво прозябают в борделе год за годом, ничем не занимаясь, не налаживая связи, не развиваясь, не уча языки, необходимые в таком интернациональном месте, как Сингапур. Они просто раздвигают ноги и считают это простым и доступным путём к беззаботной, обеспеченной и красивой жизни, и когда вдруг выходят из строя, и мужчины больше их не заказывают, они садятся в лужу, у них паника. Как же так, разве нельзя вечно спать с мужчинами и за это получать еду, красивые апартаменты, платья и драгоценности? Тэян им говорит: пошли вон. А они упираются, потому что не хотят ничего менять, это же надо будет начинать думать, нести за себя ответственность, да просто работать, а не лежать на лопатках! Стереть маникюр, приобрести на ладонях мозоли, делать что-то. Тогда Тэян им предлагает переехать в другой бордель, где можно продолжать заниматься тем же самым, только чаще и в условиях похуже. И соглашается каждая вторая. Да, увидев, что такое нижний бордель, они истерят и рвутся на свободу, потому что рассчитывали и дальше на санаторные условия. Но суть не в этом. Они добровольно выбирают путь проститутки до конца жизни, не потому, что им жестоким обращением вбили это в головы, а потому, что ощутили все прерогативы этого положения. - И что же, нет таких, которые получив «расчёт» в борделе Тэяна, вышли бы на свободу и попытались вернуться домой? - Есть. Изредка девушки отправляются в посольства своих стран, стараются восстановить документы и выехать. Я не отслеживаю каждый случай, но знаю, что регулярно получив паспорт, уезжают не на родину, а куда-нибудь на Филиппины или в восточный Китай, на заработки. Хотя мне запомнился один эпизод. Тайская девушка обратилась в своё консульство, ей там взялись помогать, а в итоге оказалось, что тайские чиновники были в сговоре с тайской мафией, и её перепродали в бордель Тайланда, где, скорее всего, она закончила жизнь, как и в нижнем. - Господи, - прошептала я, отвернувшись и потерев лоб. – Замкнутый круг и безысходность. Преступность повсюду, а она рождается из-за людей, которые считают, что у них есть права над другими людьми, или у них просто больше прав. И ты тоже так считаешь! - А разве это не так? Мы рождаемся разными, кто-то умнее, кто-то сильнее, кто-то красивее. И тогда происходит обмен - кто-то делится своим взамен на чужое, или захват, и кто-то применяет своё превосходство для того, чтобы получить или уничтожить чужое превосходство. Гуманизм – изобретение человечества и его «цивилизованности», а «цивилизованность» - искусственное понятие, подразумевающее положительность прогресса. Но это опять же мнение людей. Нигде не доказано объективно, что прогресс – хорошо. Единственное, что могут делать разумные люди, это расставлять приоритеты, пользуясь, как и я, например, оценкой окружающих по достоинствам. Достоинствами, опять же, для каждого является что-то своё. Моему пониманию достоинств соответствуешь ты, поэтому ты попадаешь в приоритетное отношение, исходя из которого я перестаю применять своё превосходство. - Как же вы, всё-таки, похожи с Джи, - вздохнула я. - Потому мы и друзья, - пожал плечами Сынхён. Теперь он сам посмотрел на время. – Во сколько Джи обещал заехать за тобой? - Сказал, что как только выспится и выпьет кофе – так сразу. Очень неопределенно, в его духе. - Тогда я его не дождусь, мне надо в офис, - поднялся Сынхён и, поблагодарив меня за порцию салата и чай, удалился собираться. Вымыв посуду и проводив его из дома, я и сама принялась приводить себя в порядок. Было около десяти часов, и я понимала, что как медленно ни стану причёсываться и выбирать наряд, всё равно буду готова задолго до того, как прибудет Джиён. У меня зазвонил мобильный. Я посмотрела на экран. Джиён! - Алло? - Я подъехал, спускайся. - Ты прикалываешься? Сейчас начало одиннадцатого, - я замерла с расчёской в руке, - ты говорил, что приедешь после одиннадцати! - Проснулся рано, что поделать? У нас же не официальная встреча, почему я не могу приехать пораньше? - На целый час? - Мне уехать обратно? - Нет, - кусая губы, я влетела в ванную, - подождёшь минут пятнадцать? - Ты же знаешь, я терпеть не могу ждать. - И что мне, голой и неумытой бежать? - Ты надеешься, что я буду против? – ухмыльнулся он. - Может, поднимешься и подождёшь здесь? - Нет, ладно уж, подожду пятнадцать минут. Не задерживайся. Пожалуйста, - ехидно добавил он слово вежливости. Так быстро я не собиралась никогда в жизни. Душ, чистка зубов, причёсывание, одевание и сбор сумочки – и всё это за пятнадцать минут! На счастье, я не имела привычки краситься, хотя всё равно успела немного подвести глаза и провести по ресницам тушью. Впрыгивая в сандалии, я чуть не захлопнула дверь, не взяв ключи, в последний момент о них вспомнила и, ногой придержав дверь, схватила их с тумбочки, после чего вызвала лифт. На подземной стоянке долго искать глазами не пришлось. Красное авто с изображением чёрнозолотого дракона на боку бросалось за километр. Оно такое было единственным в Сингапуре, а то и во всём мире. Я не успела зашагать по бетонированной площадке, как фары мигнули мне, показывая, что водитель меня заметил, мотор зажужжал, издавая звуки, вызванные нетерпеливым нажиманием на педаль газа, и машина подкатила прямо ко мне. Открыв дверцу, я плюхнулась внутрь. Салон был низким, поэтому всегда создавалось ощущение, что буквально падаешь на сидение. - Доброе утро, - улыбнулся за рулём Джиён. - Доброе, - буркнула я, устраивая сумочку на коленях. – Для мужчины ты слишком непредсказуем. Это отвратительно. - Я думал, что объяснил тебе схему своей жизни, и ты поняла. – Я действительно запоздало вспомнила, почему Джиёну постоянно приходится менять планы и не придерживаться никакого графика. - Но я-то тут при чём? Или ты думаешь, что к одиннадцати часам я бы успела организовать на тебя покушение, приобщив вражескую группировку? - Да нет, тут уже сработала привычка. Сказал в одиннадцать, значит, надо сделать в другое время. Честное слово, это всё подсознание и мой организм, - лукаво покосился на меня Джиён, включив негромко музыку. – Не знаю, почему встал сегодня в девять. – Он выехал с подземной парковки, и сквозь плотную тонировку в салон проникло солнце. Но кондиционер работал, поэтому оно давало только свет, а не тепло. – Ну что, готова