Давайте помолимся! - Аяз Мирсаидович Гилязов

что опираться? За что Космос посылает нам одно испытание за другим?.. Или он таким способом выражает свой гнев ко всему живому на Земле за то, что мы испортились, не оправдали его надежд?.. Хочешь ты этого или нет, но ленинизм был верой. Разве мало было таких простых, кто искренне верил, посвятил всего себя без остатка, не жалел жизни ради правого дела?! Разве не было среди наших надзирателей порядочных, кто не до конца верил сталинскому режиму? Они есть и будут, я думаю. Сменить веру в огромной, разномастной стране, занимающей одну шестую часть мира, будет нелегко. На землю сойдут дьяволы в ангельском обличье, всяческая нечисть в человеческом облике. Они не только простых людей, но и ангелов собьют с истинного пути… За что Космос поднимает на нас руку?! Почему придумывает всё новые и новые испытания и вываливает их на нашу дорогу? Да, нас сторожили азиаты, но танками-то управляли русские парни! Узкоглазым азиатам танков у нас не доверяют… Неужели придёт время, когда русские будут давить русских?.. В какую веру обратятся россияне?..» Дима на некоторое время смолкает, то ли устал, то ли с мыслями собирается. Затем он тем же слабым, страдальческим голосом продолжает: «О Конфуции178 ты слышал, знаю… Он превыше всего ценит нравственные каноны. А ленинизм выше мировых нравственных канонов ставит свою политику. А не придёт ли нам на смену поколение, которое не будет знать границ своим желаниям, не считающееся ни с какими границами?.. После смерти Сталина в нас вселились огромные надежды. Сейчас понимаю, небеса смешались, а не ошибается ли Космос, когда определяет дальнейшую судьбу Советской России?.. Что может стать опорой для российского народа, какие законы?! «Из гнилого дерева прекрасную статую не вырежешь», – сказал Конфуций. Разве Советская Россия не гнилое дерево?..»

Диму недолго продержали в нашей палате, отправили по этапу. Заходила Рахиль, глаза полны слёз, что-то прошептала Диме на ушко.

Если о Диме мне кое-что стало известно, то его взаимоотношения с Рахиль остались для меня вечной загадкой. «Они же в одной школе учились! В молодости любили друг друга, а теперь, когда он оказался в челябинской тюрьме, врач, чтобы выдернуть его из этапа, положила в больницу. А то ведь кингирских бунтовщиков в самые страшные места угоняют!» – довелось мне как-то услышать. Но определить истинность этих слов я не мог. По выходу из карантина меня отправили в Казань. Посидел в одиночке на Чёрном озере, пообщался с новым следователем, в Актас вернулся только в ноябре. На обратном пути снова побывал в челябинской тюрьме. Камеры почти опустели, героев Кенгира к тому времени развезли. Поговаривали, что всех их погрузили на одну баржу и утопили в бухте Ванина.

А почему бы и нет, вполне возможно! Раз уж Космос обиделся на русский народ за то, что тот нарушил законы Природы, то он многое мог свершить!.. И ещё свершит!..

Кто может сказать, что всё плохое осталось позади, и ничего такого больше не случится?!

4

Мне нечего предложить, кроме своей крови,

тяжкого труда, слёз и пота.

Уинстон Черчилль

Высококлассный специалист, трудолюбивый парень, пышущий здоровьем современник, всю жизнь тянущийся к учёбе, к знаниям студент города Киева, умница, в очень раннем возрасте научившийся отделять лицевую сторону жизни от изнаночной, обладатель феноменальной памяти, мягкий по природе, всегда стремящийся прийти на выручку Иван Семёнович Велягурский вышел на свободу и направился к Чёрному морю, к родителям, в знаменитый город Херсон! Возвращался домой Иван и проклинал, наверное, и Караганду, и лютые степные ветры, и дикую, никогда не улыбающуюся природу! Горящая неукротимым огнём душа, мыслящая личность! Был ли хоть один день, когда он не грустил бы, не вспоминал Херсон и Киев, а я Казань и Багряж?!

Удивительно, абсолютно необъяснимо: парень сбрасывает с ног стальные оковы, возвращается домой и вскоре по собственной воле уезжает в Караганду, строить 19-ю общину, вновь оказывается в том краю, где длительное время жил, как раб.

Что случилось? Какие обстоятельства заставили в одночасье измениться несгибаемого, казалось бы, юношу? Проделки нечистой силы? Или божья воля? Он что, превратился в Ивана, родства не помнящего?.. Почему оказавшийся по собственной воле в неприветной Караганде Иван не написал ни одного письма? О том, что Велягурский вернулся в проклятые места, мне поведал только Эскандер Даирский, беспокойная душа. В тюрьме люди меняются, это понятно. Но какие обстоятельства подстерегают нас на воле, чтобы мы так сильно изменились?!

Вы, наверное, почувствовали, что я пытаюсь исполнить роль пребывающего в недоумении. Мне хочется показать вам душевные муки, которые я испытываю от неизвестности судьбы Ивана. Свобода – это в первую очередь трагедия для арестанта! Раскалённая сковорода, изжарит, если наступишь, скакать заставит! В возглавляемой мной бригаде было немало латышей, хочу с теплом и большим уважением отозваться ещё об одном их представителе, по-настоящему дорогом, образованном, воспитанном в интеллигентной семье человеке Виестарсе Розитисе. Осторожный в разговорах, по-тюремному приветливый, очень человечный, никогда не разворачивавший пришедших к нему за помощью или советом людей Виестарс был выше тюремных невзгод и тягот, никогда не позволял себе надломиться. Сыном известного латышского писателя Павла Розитиса179 был Виестарс. Оказавшись в санатории «Юрниекс», что на берегу Балтийского моря, я первым делом помчался в справочное бюро, взяв там адрес друга, мы вместе с женой Накиёй отправились на поиски дома Розитисов. Наши друзья жили в районе Риги под названием Засулаускас, на улице Шампетера. Нашли их, встретились, очень мило пообщались… Жена Виестарса Тамара Эдуардовна, добрая, гостеприимная женщина, тоже, оказывается, десять лет рассасывала «гостинец» от товарища Сталина. Мы побыли у них дома, но истосковавшимся по общению сердцам этого оказалось мало, хозяева повели нас в ресторан «Юрас Перле», уютно разместившийся в одной из бухт, а мы в свою очередь пригласили их в ресторан «Рига». Наша компания радовалась от души, по-детски, угощались кому сколько угодно. Кто бы мог подумать, что доживём до такого?! Фотографировались, позже начали переписываться. Надеюсь, что и Иван, и все остальные, кто жаждал оказаться на свободе, пережили нечто подобное!.. Но политическим арестантам, как бы им ни было хорошо и весело сейчас, ни в коем случае нельзя забывать о том, что за углом их поджидают чёрные тени, никак нельзя!.. В письме от 28 июля 1965 года Виестарс сообщает следующее: «Сессию сдал, можете поздравить, теперь я студент пятого курса! На летнюю практику меня отправляют на Кавказ. На месяц! Рассчитываю, что смогу побывать в Грузии, Армении, чуть позже в Крыму. О счастье!..