Книга 2. Война и мир Сталина, 1939–1953. Часть 2. «О дивный новый мир…», 1945–1953 - Андрей Константинович Сорокин

меня перед Сталиным и вместо того, чтобы решить вопрос (а они могли тогда решать вопросы от имени Сталина…), они послали наш документ к Сталину в Сочи. Сталин прислал мне грубейшую, оскорбительную телеграмму»[1267]. Совершенно неясно при этом, на каком основании Хрущев рассчитывал, что Маленков и Берия за спиной Сталина станут принимать в его пользу решение по письму, адресованному Хозяину.

Тогда же Сталин предостерег Хрущева от перегибов в украинизации русинского населения Закарпатской Украины. В ноябре 1962 г. на заседании Президиума ЦК Хрущев поделится воспоминаниями о том периоде и расскажет о разговоре с Маленковым, к которому он решит обратиться за советом: «Как-то после войны я с Маленковым посоветовался. Как ты смотришь, я хотел бы предложить, чтобы Украине отдать весь уголь, металлургию нам отдать. [Речь шла об освобождении Украины от поставок продукции, производимой на ее территории, в общесоюзные фонды. — А. С.]. Он послушал и говорит: „Не советую тебе“. — И я потом понял, что хорошо сделал, что не предложил, потому что я, наверное, разделил бы участь ленинградцев»[1268].

Шифротелеграмма И. В. Сталина Н. С. Хрущеву о цифровых показателях урожайности Украины

19 октября 1946

[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 101. Л. 122]

Н. С. Хрущев, Л. М. Каганович и члены Политбюро ЦК КП(б) Украины среди депутатов Винницкой области на первой сессии Верховного Совета УССР

Март 1947

[РГАСПИ. Ф. 397. Оп. 3. Д. 106. Л. 1]

Пожалуй, нельзя исключать, что вовремя данный Маленковым совет действительно спас тогда Хрущеву жизнь либо, как минимум, предотвратил крушение его карьеры.

Между тем Сталин приступит к «операции» по сокрушению патрон-клиентских отношений формировавшихся на местах и в центре управленческих кланов. Как мы видели, целый ряд «тактических операций» на этом фронте Сталин проведет в присущем ему брутальном стиле, не останавливаясь перед масштабными репрессиями. Хрущева минует «чаша сия». По предложению Сталина в феврале 1947 г. всего-навсего будет признана нецелесообразной практика совмещения постов в республиках и Хрущева освободят от должности первого секретаря ЦК КП(б)У, на которую назначат Кагановича. Хрущев сохранит за собой пост предсовмина УССР[1269].

В 1949 г. Сталин перевел Хрущева на работу в Москву, где тот вновь возглавил МГК и МК ВКП(б). Кроме того, он стал секретарем ЦК и наряду с Берией и Маленковым вошел в ближайшее окружение вождя. По словам Хрущева, у него «сложилось тогда впечатление, что Сталин (он этого не сказал мне), вызывая меня в Москву, хотел как-то повлиять на расстановку сил в столице и понизить роль Берии и Маленкова»[1270].

В своих мемуарах Хрущев опишет эпизод, связанный с возвращением в Москву так:

«Вдруг меня вызвал к телефону Маленков: говорит мне, что Сталин передает, чтобы я срочно прибыл в Москву.

— Как срочно?

— Как только можешь. Прилетай завтра.

И назавтра я прибыл в Москву»[1271].

За пару лет Хрущев настолько освоился в столице, что в марте 1951 г. решил без санкции Сталина выступить в «Правде» со статьей «О строительстве и благоустройстве в колхозах», в которой выдвинул идею создания «агрогородов», куда следовало переселять колхозников из мелких деревень. Для Хрущева дело ограничилось «товарищеской» проработкой со стороны Сталина, по итогам которой Хрущев признал «полностью ошибочность своей статьи». Сталин не мог отдавать на откуп своему окружению такого рода общественно значимые инициативы. По его указаниям и прямом авторском участии Маленков подготовил закрытое письмо ЦК «О задачах колхозного строительства в связи с укрупнением мелких колхозов», в котором были расставлены правильные, с точки зрения советского вождя, приоритеты, даны верные оценки[1272]. Сталин и в этот раз не дал хода делу, рассчитывая, вероятно, что Хрущев наконец извлечет необходимые уроки.

* * *

Именно в эрозии властной вертикали, на вершине которой он сам и находился, а не только во взяточничестве и других грехах номенклатуры, по поводу моральных качеств которой Сталин не испытывал никаких иллюзий, видел советский вождь главную опасность. Складывание патрон-клиентских отношений в высшем руководстве СССР (или отношений «шефства» в терминологии Сталина) диагностировало вступление советской системы управления в завершающий этап становления номенклатуры как специфического слоя (и функции) советских управленцев. Мы не знаем, был ли знаком русский марксист Сталин с ранней работой Маркса «Критика гегелевской философии права», в которой тот писал: «Бюрократия имеет в своем обладании государство… это есть ее частная собственность»[1273]. Несомненно, однако, что со устремлением партийно-советской бюрократии использовать свое служебное положение, «монетизировать» его Сталин сталкивался многократно начиная с момента его назначения на пост наркома государственного контроля в 1919 г. Борьба с этим явлением в последние годы его жизни была для Сталина одной из важнейших внутриполитических задач.

Отстранение от власти, понижение формального статуса или проработки наиболее влиятельных представителей элиты будут иметь результатом постоянные изменения в составе ближнего круга и в конфигурации властной вертикали. Неизменной величиной оставался лишь сам верховный правитель. На заключительном этапе это нашло выражение в создании Сталиным на XIX съезде КПСС вместо Политбюро сначала Президиума ЦК в значительно расширенном составе, а затем в октябре 1952 г. — Бюро Президиума[1274]. В широком составе Президиума «растворился» прежний — узкий — состав Политбюро, роль и значение прежних соратников — политических тяжеловесов девальвируются. Вслед за этим Сталин предложил образовать небольшую руководящую группу — Бюро в составе 9 человек. Таким образом, Сталин не только сформировал, но и институционально закрепил на верху властной пирамиды новый состав руководства страны[1275]. Но об этом мы поговорим подробнее чуть позднее.

Глава 9

«Положить конец идеологическим диверсиям». Идеология и политика в послевоенные годы

Важнейшей характеристикой общественного сознания в послевоенный период станет подъем советского патриотизма, создававший предпосылки для идеологической мобилизации населения на цели восстановления народного хозяйства, а также для внутренней стабилизации сталинского политического режима. Все это являлось важнейшей основой успешного решения задач восстановительного периода. Идея социалистического строительства по-прежнему будет оставаться стержнем всей идеологии советского общества. Важнейшим элементом консолидации общества стало укоренение в сознании гражданского населения СССР характеристики создан- ного строя как наиболее справедливого, отвечающего интересам большинства. В послевоенный период эти задачи увязывались в общественном сознании с задачами восстановления народного хозяйства. На их решение были направлены многочисленные идеологические кампании, значительная часть которых была призвана пресечь уклонение от магистрального пути развития духовной и ментальной сферы жизни общества, определявшегося партийными установ- ками.

«Советский строй не может терпеть воспитания нашей молодежи