Книга 2. Война и мир Сталина, 1939–1953. Часть 2. «О дивный новый мир…», 1945–1953 - Андрей Константинович Сорокин

«Мингрельское дело»

В ноябре 1951 г. начнется следствие по так называемому мингрельскому делу, которое инициирует сам Сталин. Важно отметить, что в «ленинградском» и «мингрельском» делах возник совершенно новый мотив, почти не известный в довоенной репрессивной практике. В официальных документах появилось понятие так называемого шефства, то есть политического протекционизма со стороны руководителей, работавших в центральных органах власти, по отношению к патронируемым деятелям на местах. На начальном этапе «ленинградского дела» руководитель Госплана, член Политбюро ЦК Вознесенский отвергнет, по его словам, полученное предложение о шефстве над ленинградцами. Это позволит ему избежать обвинения в сколачивании антипартийной группы, однако не спасет в дальнейшем от расстрела.

А вот в «мингрельском деле» тема «шефства» уже выйдет на первый план. 3 ноября Сталин позвонил министру госбезопасности Грузии Н. М. Рухадзе и предложил подготовить записку о покровительстве второго секретаря компартии М. И. Барамии бывшему прокурору Сухуми Гвасалии, который обвинялся во взяточничестве. На основе оперативно подготовленной записки Рухадзе Политбюро 9 ноября приняло постановлении «О взяточничестве в Грузии и об антипартийной группе т. Барамия». Постановление, отредактированное Сталиным, констатировало наличие внутри ЦК и правительства Грузии группы лиц, «которая покровительствует взяточникам и старается выручать их всяческими средствами». Сталин придаст делу этнонациональный окрас: «Эта группа состоит из мингрельских националистов». Будет названа и другая цель этой группы — «захватить в свои руки важнейшие посты в партийном и государственном аппарате Грузии и выдвинуть на них мингрельцев». В постановлении прямо говорилось об «антипартийном принципе мингрельского шефства» и угрозе появления новых «шефов», «которые тоже захотят шефствовать над „своими“ провинциями и покровительствовать там проштрафившимся элементам»[1258]. Постановление будет направлено против второго секретаря ЦК КП(б) Грузии М. И. Барамии и его московского покровителя Л. П. Берии, в чрезмерном усилении позиций которого Сталин также видел потенциальную опасность[1259]. Постановление, которое было отредактировано Сталиным, указывало и на главную опасность подобных практик, реализация которых с неизбежностью приведет к тому, что компартия Грузии распадется на ряд партийных провинциальных княжеств, а от ЦК КП(б) Грузии и его руководства останется лишь пустое место[1260]. Снятием Барамии дело не ограничилось. По Грузии прокатилась волна репрессий. 16 ноября 1951 г. Политбюро примет решение одобрить проект постановления Совмина СССР «О выселении враждебных элементов с территории Грузинской ССР»[1261].

Постановление Совета министров СССР «О выселении с территории Грузинской ССР враждебных элементов». Утверждено постановлением политбюро ЦК ВКП(б) от 29 ноября 1951 г.

28 ноября 1951

[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 166. Д. 848. Л. 4–5]

Телеграмма ЦК ВКП(б) А. И. Мгеладзе и членам Бюро ЦК Компартии Грузии о справке Н. М. Рухадзе и телеграмма И. В. Сталина С. А. Гоглидзе, А. И. Мгеладзе, З. Н. Кецховели об аресте Н. М. Рухадзе

4, 25 июня 1952

[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 135. Л. 89. Правка — автограф И. В. Сталина; Л. 88. Подлинник, автограф И. В. Сталина]

Постановление, надо сказать, не содержало отсылок к «мингрельской теме». В Грузии были арестованы 37 руководящих работников и более 11 тыс. человек высланы в Казахстан[1262], что превышало почти в два раза первоначальные «плановые задания», предусмотренные в постановлении.

Следующим постановлением Политбюро, принятым 27 марта 1952 г., с поста первого секретаря ЦК компартии Грузии был снят Чарквиани, а группа Барамии была обвинена уже в том, что готовила ликвидацию советской власти в Грузии, «рассчитывая при этом на помощь со стороны зарубежных империалистов». Первым секретарем будет назначен А. И. Мгеладзе, а Берию, которого Сталин, судя по всему, подозревал в покровительстве «мингрельцам», направят в Тбилиси для участия в пленуме грузинского ЦК, другими словами, для завершения «мингрельского погрома». Министр госбезопасности Грузии Н. М. Рухадзе сочтет, что «ухватил бога за бороду», и направит в Москву справку теперь уже на Мгеладзе, покушаясь тем самым на прерогативы первого лица. Ждать «ответа» придется недолго. В рамках «мингрельского дела» в начале июня 1952 г. Сталин направил секретарю ЦК КП(б) Грузии Мгеладзе и другим членам бюро ЦК пространную телеграмму, в которой указал на ошибки министра госбезопасности Грузии Н. М. Рухадзе[1263]. 9 июня Поскребышев под диктовку Сталина напишет постановление Политбюро, которым утверждалось решение Бюро ЦК КП(б) Грузии о снятии Рухадзе с его поста[1264]. В конце месяца Сталин направил в Тбилиси телеграмму, в которой рекомендовал довести до конца сдачу-приемку дел в министерстве, после чего направить Рухадзе в Москву, где и будет решаться его судьба[1265]. В Москве чрезмерно инициативный руководитель госбезопасности, возомнивший, что имеет право решать политические вопросы, будет арестован.

«О т. Хрущеве»

Еще одним делом, которое, однако, не завершится репрессиями, станет проработка Хрущева, переведенного с Украины в Москву.

Хрущев, в 1930-е гг. заслужив доверие Сталина, был направлен в 1938 г. на Украину, где занял пост 1-го секретаря ЦК КП(б)У. Хрущев проработал в этом качестве до начала Великой Отечественной войны. Не раз Хрущев будет действовать здесь жесткими прямолинейными методами, и зачастую его пыл придется умерять непосредственно Сталину. Тем не менее Хрущев сохранит поддержку Хозяина и в 1939 г. станет членом Политбюро.

В годы Великой Отечественной войны Хрущев — член военных советов войск Юго-Западного направления, Сталинградского, Юго-Западного и Воронежского фронтов. Закончил свою военную карьеру Хрущев в конце 1943 г. в чине генерал-лейтенанта, вернувшись на работу в Киев в качестве 1-го секретаря ЦК и председателя Совмина Украинской ССР. На этих постах он решал различные задачи, пытался отстаивать интересы вверенной ему республики перед центром. За избыточное рвение в этом направлении в октябре 1946 г. он «удостоился» проработки со стороны вождя. Позволим себе повторно процитировать эту телеграмму: «Я получил ряд Ваших записок с цифровыми данными об урожайности на Украине, о заготовительных возможностях Украины, о необходимом количестве пайков для населения Украины и тому подобное. Должен вам сказать, что ни одна из Ваших записок не заслуживает внимания. Такими необоснованными записками обычно отгораживаются некоторые сомнительные политические деятели от Советского Союза для того, чтобы не выполнять задания партии. Предупреждаю Вас, что если Вы и впредь будете стоять на этом негосударственном и небольшевистском пути, дело может кончиться плохо» [1266].

В своих воспоминаниях Хрущев обвинит Маленкова и Берию в провоцировании недовольства Сталина в этом конкретном случае: «Думаю, что они решили использовать мою записку для дискредитации