Под красно-золотым знаменем. Осада Балера - Сатурнино Мартин Сересо

Было страшно слушать их там, в мрачном полумраке, полуодетых в лохмотья, грязных, голодных, полных воспоминаний такого рода, которые увлажняют глаза одухотворенными слезами и все же в таком-то величии, несмотря на их уныние и убогость. Многие из этих людей должны быть еще живы, что с ними стало? Возможно, снова оказались в нищете и лохмотьях, а их силы иссякли, потому что они не получили помощи и не имеют в своем страданиях даже права на убежище в какой-то богадельне!

II

С 14 по 24 декабря

Вылазка. – Захват территории – Провиант. – Сев и жатва. – Заделка дыр и исключение потопа. -. – Буря. – Новые линии траншей – Канун Рождества

Вылазка, которую я пообещал Вигилю, должна была произойти, что бы ни случилось, и сразу же представила нам в высшей степени опасные проблемы и трудности и я полностью занялся этим. Моих людей, годных для предприятия, было не более двадцати, силы же противника нас многократно превосходили.

Наши люди должны были двигаться открыто, в то время как враг ожидал их под прикрытием траншей. Мои люди были ослабевшими и вялыми, повстанцы находились в лучшем состоянии. Это казалось поистине безумием, но в этой жертве я видел луч надежды, несмотря на всю опрометчивость этого начинания.

При всех обстоятельствах жизни неожиданность имеет огромное значение, причем эффект тем сильнее, если сопровождается проявленной смелостью. К удивлению, я верил в достижение своих целей и был нацелен на их полную реализацию.

На следующий день после моего разговора с доктором, 14 декабря, в половине одиннадцатого или одиннадцать утра, в самое необычное время для такого предприятия, я вызвал капрала Хосе Оливареса Конехероса, человека большого мужества и пользовавшимся моим полным доверием и приказал ему взять четырнадцать наиболее подходящих людей и тайно, ползком, один за другим выбраться наружу единственным возможным путем – через отверстие, ведущее в траншею ризницы и, когда все будут готовы, без шума примкнуть штыки и внезапным броском развернуться в качестве авангарда и окружить дом, расположенный с северной стороны церкви.

Один из солдат с помощью длинного бамбукового шеста с тряпкой, пропитанной нефтью, должен был поджечь дом, другие атаковать отчаянно и решительно. Остальные силы, которые я разместил у бойниц, должны были поддержать атаку, усилить стрельбой замешательство врага, нанести как ему как можно больше потерь и предотвратить тушение пожаров.

Все было выполнено в соответствии с планом и с результатами, которые были так необходимы нам. Я попытался снять часового, который стоял на хорошо укрепленном посту в упомянутом доме, но тот, едва увидев моих парней, обратился в бегство, ошалев от страха и распространяя ужас среди своих людей.

Пламя, разгораясь, быстро распространялось по городу, а стремительность атаки и точность огня, которым мы поливали врага из церкви (хотя и пытались избежать бесполезного расходования боеприпасов) и непреодолимый ужас, который передавался от одного к другому, быстро решили исход боя, который очистил поле за меньшее время, чем потребовалось, чтобы рассказать эту историю.

Помимо неожиданности, которая только что произвела одно из тех чудес, которые связаны с военной историей всех времен, были две веские причины, два фиксированных понятия, скрытые в филиппинском сознании, которые, без сомнения, способствовали результату: это были традиционное испанское превосходство, которое мы только что продемонстрировали; другим была стремительность, ярость, отчего они должны были считать нас одержимыми.

Уместно отметить, что если бы это произошло в другом месте и при других обстоятельствах, то мы бы предприняли различные меры предосторожности, чтобы избежать недостатков перед тем, как приступить к решительным действиям. Теперь же мы должны были только сожалеть о полученных результатах.

Эти люди сформировали превосходную концепцию испанца и эта концепция, которой мы никогда не должны пренебрегать, должна быть дорога нам. В случае, о котором я говорю, было решено продолжить атаку, которую не остановил даже лес. Подумайте теперь, что бы произошло в других и более благоприятных обстоятельствах, с большими силами и ресурсами и даже с более сильным противником.

Из-за большого замешательства мы не могли оценить потери врага, но, полагаю, они были немалыми. Позднее я узнал, что один из их лидеров Гомес Ортис был убит. Один из их часовых, стоявший на южном посту, был убит и остался там, где упал, оставленный своими друзьями. Пламя пронеслось над ним, за короткое время уничтожив тело.

Город был уничтожен, за исключением нескольких более отдаленных домов, которые мы оставили нетронутыми на случай, что если какие-то войска придут нам на помощь, то им будет где разместиться. Мы сразу же приступили к разрушению окопов, которые окружали нас так близко и так как огонь разрушил укрепленные дома, которые служили флангами и опорными пунктами, то мы вскоре очистили зону безопасности достаточной ширины, что позволило нам открыть дверь на южной стороне церкви, которая была закрыта со времен начало осады.

Опушка леса скрывала от нашего наблюдения реку, которая пересекала дорогу к морскому побережью. Этот путь был очень полезен врагу, использовавшего реку для доставки продовольствия и подкреплений. Необходимо было, по крайней мере, затруднить такое движение и с этой целью мы прорубили просеку, которая открыла реку для нашего наблюдения и хотя она и не позволила полностью прервать движение, но подвергла его риску от нашего огня.

Это выгодное для нас расширение свободного пространства дало возможность безопасного возращения после наступления, мы с удовлетворением несли хороший запас тыкв, тыквенных листьев и всех ароматнейших плодов апельсиновых деревьев с площади – все, что могло быть или казались нам съедобным. Мы также не упустили из виду доски и балки, которые мы смогли унести в церковь, к которым также добавили лестницу, брошенную в ночь нападения, и куски железа, которые собрали среди руин Командансии. Это здание было деревянным и мы нашли хороший запас гвоздей, некоторые из которых были полуметровой длины, которые впоследствии очень пригодились нам и которые, если бы их оставили врагу, послужили бы для зарядки их пушки.

Если ко всему этому добавить, что у нас не было ни одного раненого, то я не считаю преувеличением считать это необдуманное и безумное предприятие плодотворным и победоносным подвигом. Важность этого должна быть измерена бедами, которые оно предотвратило. Шахта с бриллиантами не столько стоит для потерпевшего кораблекрушение и голодного человека, сколько маленькая лужа, которая предлагает ему немного воды. Все трофеи, которые может завоевать армия, нельзя сравнивать со