Да будет свет... - Анатолий Федорович Дьяков

занял достойное место в ярком ряду российских региональных деятелей: талантливый руководитель, умелый организатор добрых и полезных дел, кладезь конструктивных идей, каждая из которых уже претворена в жизнь или ждет своего времени. Иван Иванович был патриотом России, которую любил искренне и безоглядно. К большому сожалению, жизнь Никишина оборвалась в самом расцвете творческих сил. Он умер 7 июля 1998 года в возрасте 49 лет.

Достойным преемником Ивана Ивановича на посту мэра Железноводска стал его соратник Анатолий Семенович Зубцов, работающий в администрации города с 1995 года. При Анатолии Семеновиче город Железноводск — самый крупный по территории курортный город Кавказских Минеральных Вод — из населенного пункта, существовавшего за счет дотаций из федерального Центра, превратился в прибыльный, самоокупаемый субъект местного самоуправления. Зубцов — надежный семьянин, добрый и заботливый отец. Он любит свой город и делает все возможное, чтобы вывести его в число наиболее красивых и гостеприимных курортов. Анатолий Семенович взял на себя основное бремя поиска финансовых средств, необходимых для содержания лицея.

Название для этого необычного учебного заведения было выбрано не случайно. До октябрьской революции 1917 года казачество Северного Кавказа не отделялось от народов России, считало себя составной частью одной великой державы. В состав Терского и Кубанского казачьих войск входила большая часть населения северокавказского региона, а с учетом территории Войска Донского — народу там было немало. Между казаками и проживавшими рядом соседями нормой были отношения, основанные на взаимной экономической выгоде. Обращение «кунак» («друг, приятель»), как связующий пароль, открывало двери перед всеми, кто стремился к установлению и поддержанию добрых, дружеских контактов.

Социальная психология казачества, особенности его быта, моральные нормы и традиции формировались в течение ряда веков. Казачество по своему национальному составу было весьма многолико. Кроме русских, украинцев, белорусов в него входили калмыки (проживали на реке Сал), осетины, черкесы, кабардинцы, буряты, татары, башкиры и якуты. Уклад жизни казаков был привязан к двум основным задачам: несению воинской повинности и обработке земельных наделов, выделяемых за преданную службу Родине. Причем, вторая функция находилась в прямой зависимости от первой. Но октябрьский переворот и Гражданская война раскололи казачество. Многие казаки поверили Советам и встали на их сторону. Но это их не спасло. Варварская установка большевистского руководства на уничтожение российского казачества, оформленная в последующем в специальную директиву за подписью Л. Д. Троцкого и Я. М. Свердлова, сыграла трагическую роль в их дальнейшей судьбе.

Под лозунгами «расказачивания» Советы жестоко расправлялись с казаками, лишали их земли — основного средства к существованию, разрушали казачьи станицы, а вместе с ними — и вековые традиции казаков, устраняли казачьи представительства из низших и высших органов власти. Только по приказу Г. К. Орджоникидзе, призывавшего к борьбе с казачеством — «источником контрреволюционных настроений», на Тереке были сожжены до десятка станиц, а 70 тысяч казаков были депортированы на Север и в другие отдаленные регионы страны. Горели казачьи станицы на Кубани. Особенно усердствовали Ф. И. Голощекин, А. И. Микоян, Л. М. Каганович и другие. Только по обвинению в «принадлежности к казачеству» они подвергали ни в чем неповинных людей арестам, ссылкам и депортации.

В 1920 году казачество как сословие было упразднено. Все члены казачьих семей, избежавшие репрессий, стали колхозниками, служащими или рабочими. Когда я учился в Марьинской школе, более половины детей принадлежало к семьям, обосновавшимся в нашей станице в довоенные или послевоенные годы. В школе нам рассказывали — и мы в это верили — о контрреволюционной сути казачьего сословия. Казаков малевали самой черной краской, представляя их опорой самодержавия, царскими сатрапами, не жалевшими народной крови во имя защиты монархических устоев, злейшими врагами советской власти. Тайной за семью печатями был для нас тот факт, что в 1-ю мировую войну казачьи войска вплоть до отречения царя от престола были самими дисциплинированными и верными защитниками России. Среди казаков не существовало понятия «дезертир». Они демонстрировали верность данной присяге, безоговорочно подчинялись приказам командиров и начальников.

После революции часть казаков в составе своих воинских подразделений оказалась в белой армии. Но если, например, в первые дни армия генерала А. И. Деникина на 80% была казачьей, то к концу Гражданской войны казаков в ее рядах насчитывалось уже менее 20%. Со слезами на глазах им пришлось навсегда покинуть свою горячо любимую Родину.

Большевики не успокоились, пока полностью не разрушили казацкий социально-экономический уклад. За 1930–193 1 годы по всей стране было арестовано и выслано более 300 тысяч человек, а на Северном Кавказе — 170 тысяч. Казаки, пытаясь спастись от преследований, бежали за границу, укрывались в глухих районах России. Так, например, часть казаков Сибири и Дальнего Востока (более 30 тысяч человек) бежала в Китай, а часть растворилась в крестьянской массе. Сейчас об этом гордом сословии напоминают только места его бывшего проживания — станицы, где настоящих казаков уже почти не сыскать. Может быть, в некоторых семьях еще можно обнаружить выцветшие фотографии, на которых изображены отцы, деды и прадеды в казачьей форме. У кого-то, наверное, хранятся потускневшие медали и кресты, полученные предками за храбрость и мужество, да потрепанные временем черкеска или бешмет.

В мои школьные годы никто из учеников или преподавателей не рассказывал о своих казачьих корнях и храбрых предках, которые, не жалея себя, грудью вставали на защиту интересов своей Родины, когда ей угрожали иноземные захватчики. Да и в мирное время казаки не сидели сложа руки: они выращивали хлеб, воспитывали детей, обустраивали места своего обитания. Большим счастьем, чуть ли не даром небес считалось в семье казака рождение мальчика. Ведь государство выделяло земельные наделы из расчета имевшихся в семье лиц мужского пола. Поэтому, чем больше в семье было мужчин, тем зажиточнее она считалась.

Но это все осталось в далеком прошлом. Советская власть забыла о казачестве. В то время как народы, испокон веков проживавшие рядом с казаками, получали право на автономию, а впоследствии приобрели даже статус субъектов Российской Федерации, казаки остались ни с чем. Они растворились в общей массе населения России, лишенные каких-либо признаков народа, имеющего свою историю. Какие только басни ни выдумали о казаках в годы советской власти! До сих пор, например, бродит устойчивое мнение, что казаки — махровые антисемиты. Ничего глупее, наверное, придумать было нельзя. Я — коренной станичник. Никогда и ни в какой форме я не замечал на своей родине проявлений антисемитизма. Мой двоюродный брат, командир авиационного полка полковник Дьяков Владимир Павлович был женат на еврейке. Покинув эту жизнь в 46 лет, он оставил жену и двух дочерей. У меня много друзей еврейской национальности. Все они — профессионалы своего