Приемник Хрущева - Александр Фёдорович Агарев

Заместитель председателя Облплана (Ленинградская область) тов. Турко, работавший прежде первым секретарем Ярославского обкома КПСС и снятый с этой должности в связи с «ленинградским делом», выступая в партийной организации фабрики «Красное знамя» (г. Ленинграда), сказал, что грязные раскольнические, фракционные методы борьбы на всех этапах истории партии отличали поведение ее врагов. Так действовали и «антипартийцы» Маленков, Каганович, Молотов, хотя в своих речах они клялись в преданности делу марксизма-ленинизма. Подлое поведение, если учесть, что в истреблении честных коммунистов выдвигали доводы, что они искажают линию «марксизма-ленинизма», значит, они «враги народа», «враги партии» и заслуживают сурового наказания вплоть до расстрела. «Железная логика», ничего не скажешь. И это всё происходило на глазах людей, преданных партии и народу, таких, как Ф.Р. Козлов, который не побоялся сказать, что «у Маленкова руки по локоть в крови». Турко на собрании рассказал, как его вызвал Маленков: кричал, ругался и пригрозил: «Если вы не признаетесь, то с вами будет то, что было с Кузнецовым, который вчера был у меня в кабинете и рыдал». Потом в кабинет к нему зашли Шепилов и Черноусов. Они пытались навязать Турко вину за «ленинградское дело». Маленков кричал: «Не забудьте, что следствие – голос ЦК. Если ты не признаешься, тем самым ведешь борьбу с Центральным Комитетом».

«Враги партии, – откровенно говорил Турко, – отщепенцы, такие всегда нападают на коммунистов, которые имеют авторитет в народе». Тяжёлые годы, тягостные, но они малость «посветлели», когда ЦК КПСС снял «позорное пятно предательства» с Ленинградской партийной организации[35].

Трудно сказать, как Турко попал в Ленинград, ведь его самого пытали.

Заблуждения в оценке тогдашних событий «расщепляли» умы и сознание людей, не способны они были, когда велась «кипучая» борьба за власть, не могли объективно анализировать происходящее. Субъект истории – человек – находился как будто бы не в «своей тарелке», изрекая идеологические догмы, «убивая» в себе и окружающих поиск истины.

Ф.Р. Козлов в этой политической игре оставался самим собой, со своим внутренним духовным миром, тяготеющим к «бедам и печалям» простого народа. Это, конечно, все видели, он же не молчал, когда надо было высказать правду, за это и «чужаком» слыл, «неучем» у некоторых кремлевских «партийных боссов». «Ленинградское дело» унесло жизни многих людей, близких ему за «позицию» – к национальному развитию советского государства.

Как тут выступать в роли присяжного судьи, выносить вердикт: виновен или не виновен Ф.Р.Козлов? Тучи над ним не раз сгущались, в воздухе пахло грозой, но срабатывал, видимо, природный инстинкт самосохранения, чтобы «найти крышу» хрущёвского покровительства, под которой можно действовать осмотрительно, но с пользой для народа, с надеждой, что властно-партийные передряги успокоятся, жизнь государства войдёт в нормальную созидательную колею. Он понимал сложность своего положения, и нет сомнения лично у меня, что со своими помощниками Н.С. Хрущев искал для «выходца из народа», своего любимца, какой-либо «громоотвод». И нашел, «подключил» его к работе по выполнению требований, изложенных в письме ЦК КПСС к партийным организациям «Об усилении политической работы партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоветских, враждебных элементов» (19. 12. 1956 г.).

Глава IV

Инакомыслие

1

Чтобы разглядеть холмик, к нему надо приблизиться, а чтобы рассмотреть гору – отойти. На мой взгляд, вполне уместно взглянуть на письмо ЦК КПСС к партийным организациям «Об усилении политической работы партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоветских, враждебных элементов» (19 декабря 1956 года). Прошло с той поры более полувека. Это, по сути, – жизнь одного поколения, но произошли кардинальные изменения в нашем государственном строе. Они напрочь отмели социалистические ориентиры, моральные ценности, о которых пеклись коммунистические лидеры. Особенно усердствовали номенклатурные чиновники, к сожалению, исторические источники это подтверждают, сами они мало верили в «райские» идеалы на земле. Располагая документами, вполне можно ответить на многие жгучие вопросы. Можно ли было обойтись без борьбы с «крамолой»? К чему привела борьба с ней? К чему мы пришли и что нас ждет завтра? Вопросы судьбоносные, определяющие, быть или не быть России самодостаточной?

Попробуем неторопливо разобраться в сути. После признания «ленинградского дела» сфабрикованным и реабилитации (1954 г.) лиц, проходивших по нему, Н.С.Хрущев не дал в обиду Ф.Р. Козлова, который впоследствии развернул работу по выполнению требований, изложенных в письме ЦК КПСС. Не зря говорят, если нет врага, его надо придумать по аналогии со сталинским афоризмом, что с продвижением строительства социализма «классовая борьба обостряется». Разумеется, были и есть другие суждения.

Чтобы малость приблизиться к истине, обратим внимание на условия, в которых пресекались вылазки антисоветских, враждебных элементов.

Лишь в середине 1990-х гг. появились профессиональные исследования по истории возникновения инакомыслия, основанные на архивных документах.

В первую очередь исследователей интересовали диссиденты и интеллигентская фронда Москвы, Ленинграда (он мог еще раз стать колыбелью революции) и других мегаполисов, а также формы подпольного молодежного и студенческого движения.

После Указа Президиума Верховного Совета СССР (28 июля 1956 г.) «О подсудности дел о государственных преступлениях» упорядочилась практика осуждения и вынесения приговоров.

Политические дела, включая антисоветскую агитацию и пропаганду, рассматривали в общегражданских судах, где (1957 г.) осудили 94,6 % виновных от общего числа за контрреволюционные выступления. В 1956 г. эта цифра составляла 50 %, в 1952 – 21,4, в 1947 – 12,3 %. Другие приговоры выносили «специальные суды», включая военные трибуналы[36].

Всплеск политических репрессий пришёлся на 1957 – 1958 гг. В течение двух лет осудили 41,5 % от общего числа виновных. Удар был нанесен по всколыхнувшимся космополитическим силам, которые, пережив «сталинскую зиму», ринулись в открытые «хрущевской» оттепелью шлюзы, как в распахнутую идеологическую плотину, сметая окрепшие после войны с фашизмом многие патриотические понятия, касающиеся развития и обустройства советского государства, национально-самобытной культуры.

Чем был вызван всплеск политических репрессий после XX съезда КПСС? Их вспышка отражала глубокие негативные трансформации в сознании, обращённые к свободе слова, правам человека и западническим общечеловеческим ценностям, социальным иллюзиям о благоденствии на Западе. Порожденные разоблачением культа личности «мифы» дезориентировали общество. События, противоположные по своей политической направленности, этому способствовали: подавление советскими войсками восстания в Венгрии, удаление (1957 г.) из политического руководства «крутых» сталинистов, опасных для Хрущева – Молотова, Кагановича, Маленкова и «примкнувшего» к ним Шепилова. Оппозиционные настроения заставили власть задуматься: «Кто и почему противостоит режиму?»

Антисоветскую пропаганду вели в основном одиночки (91,3 % осужденных), 6 % осужденных действовали небольшими группами (по 2–3 человека), 2,7 % были объединены в более многочисленные организации.

Более половины виновных (57 %) оказались в местах заключения «за разговоры». Целеустремленной антисоветской пропагандой они не занимались, хотя и были