Приемник Хрущева - Александр Фёдорович Агарев

настроены если не враждебно, то, по крайней мере, критически по отношению к советскому режиму и его политике. Еще 3 % «антисоветчиков» – наивные люди, решившие критиковать власть в открытую, не видя в этом криминала. 7,7 % были осуждены за «хранение и распространение антисоветской литературы», т. е. в большинстве своем – ни за что. Сознательными оппонентами власти можно считать только авторов листовок и антисоветских анонимок – 31 %[37].

Другими словами, к наказанию привлекали не только по сути, но и за образ мыслей, высказанных вслух. «Полицейские чиновники», хватая людей, рьяно следовали «генеральной линии» партии.

На одном из приемов в Крыму (лето 1957 г.) Хрущев, обращаясь к Серову, сказал: «КГБ – это наши глаза и уши, но если они будут смотреть не в ту сторону (т. е. не на него), то мы их выколем, а уши отрежем и сделаем так, как сказал Тарас Бульба: «Я тебя породил, я тебя и убью»[38].

В конце пятидесятых годов, правда, наступило смягчение репрессивной политики. Искали более эффективные и менее жесткие формы борьбы с инакомыслием. Распространили практику профилактирования. Выявленных «антисоветчиков» в начале 1960-х гг. уже не всех привлекали к суду. Реабилитация и возвращение репрессированных в сталинские времена создали новую политическую обстановку. И процесс, названный хрущевской «оттепелью», набирал обороты. Правда, Н.С. Хрущев не любил этот термин, полагая, что он создает неправильное мнение о тех принципиальных изменениях, которые произошли после смерти Сталина. Он считал, что метеорологический термин, показывающий температурные колебания, не подходит для определения его политики, ибо в обществе «трудно предвидеть, как и в каком направлении будет складываться погода»[39].

2

Люди чувствовали себя свободнее и смелее. Политические споры и дискуссии вели порой в опасном для правящей партии ключе. Первый тревожный сигнал дали массовые беспорядки в Тбилиси (март 1956 г.). Они, казалось бы, прошли под лозунгом неприятия критики Сталина, но имели явную национальную подоплеку.

Есть свидетельство о том, что Серов, собирая по заданию Хрущева разоблачительный материал о Сталине, пытался убедить его «не слишком критиковать нашего бывшего вождя». Однако Хрущев не стал его даже слушать. В своем кругу Серов высказывался в том духе, что критика Сталина обернется против самого Хрущева, а его выступление на XX съезде было серьезной ошибкой[40].

События в Тбилиси, Венгрии, нарастающее в стране свободомыслие, приняв угрожающий характер, заставили ЦК КПСС действовать. Так появилось письмо «Об усилении политической работы партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоветских, враждебных элементов». Его утвердил Президиум ЦК КПСС, а потом разослали в местные парторганизации. Преследование людей, высказывающих крамольные взгляды, поставили на поток. Партийные органы зорко следили за тем, чтобы КГБ не дремал, обязывали его местные комитеты «принять меры к усилению агентурно-оперативной работы по выполнению и изъятию организаторов и вдохновителей антисоветской деятельности из числа буржуазных националистов, троцкистов, террористов и других враждебных элементов»[41]. Сошлюсь на записку, составленную, возможно, отделом науки, вузов и школ и поданную в ЦК КПСС не позднее 27 ноября 1956 г. В ней сотрудники аппарата ЦК выражают беспокойство но поводу настроения интеллигенции. Скорее всего поводом для записки послужили публикации в журнале «Новый мир» романа В.Д. Дудинцева «Не хлебом единым», статьи К.Симонова «Памяти А.А.Фадеева» и Д. Гранина «Собственное мнение», стихов Е.Евтушенко для альманаха «День поэзии», стихов репрессированных поэтов, выпуск «Литературного бюллетеня» студентами мехмата МГУ.

На Президиуме ЦК КПСС 6 декабря 1956 г. уже обсуждали «Проект письма ЦК КПСС ко всем партийным организациям о мерах по пресечению имеющих место вылазок антисоветских и враждебных элементов». Такая вот подоплёка его рождения и выхода в свет.

Обратим внимание на состав комиссии: Брежнев Л.И. – руководитель комиссии, 1-й секретарь ЦК КП Казахстана, член секретариата; Фурцева Е.А. – первый секретарь Московского ГК КПСС, канд. в чл. Президиума, член секретариата; Н.А. Шверник – председатель КПК при ЦК КПСС; Н.П. Беляев – секретарь ЦК КПСС; А.И. Кириченко – первый секретарь ЦК КП Украины; Ф.Р. Козлов – первый секретарь Ленинградского обкома КПСС, член ЦК; Н.А. Мухитдинов – первый секретарь ЦК КП Узбекистана, канд. в чл. Президиума; П.И. Ивашутин – председатель КГБ; Р.А. Руденко – главный прокурор; ГМ. Маленков – зам. пред. Совмина СССР, чл. ЦК; А.Б. Аристов – чл. ЦК, член секретариата.

Козлов Ф.Р. в комиссии – единственный секретарь областного комитета партии. На первый взгляд, ничего особенного. Однако, если учесть реальную особенность, можно сделать кое-какие предварительные выводы, а именно: значит, в Ленинградской партийной организации было не все гладко, спокойно на идеологическом фронте. Раз он непосредственно принимает участие в разработке проекта закона, то и сам будь готов воплощать его в жизнь, покажи пример.

Как показали дальнейшие события, ЦК КПСС рецепта для борьбы с инакомыслием не дал, да и не мог его дать. Не был точно установлен «диагноз болезни» или его «притушевали», чтобы сильно не раздражать общество, оставить в тени тех, кто вышел из нее потом на свет божий, как «прораб перестройки», сокрушая советские устои государства, потом стал плакаться, мол, «мы целили в коммунизм, а попали в Россию». Все это уловки лицемеров, прикрывающие предательство. Местные власти, разумеется, с постоянной оглядкой на ЦК КПСС пытались лечить «больных» – антисоветчиков своими методами и инструментами. Это – уникальный «исторический опыт». Он весьма поучителен в положительном и отрицательном плане.

3

Борьбу с Россией Запад не смог решить военным путем. Когда велась «холодная война», он был вынужден вводить у себя социальные программы, которые действовали в СССР. Был вынужден перенять их, чтобы не выглядеть бледно. Для него это был вынужденный шаг, а для Советской России – это было осмысленное построение общества реально равных прав и возможностей. Однако то, что строили большевики, КПСС, предстоит еще осмыслить будущим поколениям, свободным от личных обид и предвзятого мнения, западнического уклона в мышлении, ориентиров на общечеловеческие ценности. Информационное оружие, использованное Западом, безнаказанно бомбардировало весь мир, в том числе и СССР. Методы нашей «обороны» были неэффективны, оборачивались в пользу агрессора. Например, попытки глушить чужие «голоса» ничего, кроме увеличения интереса к ним, не давали. Предлагали даже запретить выпуск радиоприемников коротковолнового диапазона, на котором велась «враждебная» антисоветская пропаганда.

В Российском Государственном архиве новейшей истории долгие 50 лет хранилась записка первого секретаря Ленинградского обкома партии Ф.Р.Козлова. Пришло время и ей увидеть свет, чтобы понять, – нужна была идеологическая информационная «война» или нет, тем более – беспощадная. Записка адресована в ЦК КПСС, лично товарищу Н.С. Хрущеву. Она содержит информацию о том, как обсуждали письмо ЦК партии «Об усилении политической работы партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоветских, враждебных элементов»