Паутина натягивается - Валерия Веденеева

поддерживаю, он сам горит, — буркнул я недовольно, пытаясь втянуть магию назад. Еще не хватало, чтобы этот случайный и абсолютно бесполезный световой эффект израсходовал весь мой резерв. К счастью, сейчас влияние твари Хаоса на мою магию прекратилось, и я смог остановить непроизвольный поток силы.

Столп погас, и комната, освещенная только несколькими свечами, показалась совсем темной.

Странно, что ни крыша, ни что другое внутри не загорелось от магического Огня. Странно, но хорошо — я сомневался, что пожар прямо сейчас был нам так уж нужен. Конечно, столп проделал приличных размеров дыру в потолке комнаты, но края дыры даже не дымились.

— Ты не сказал, что ты такое! — потребовал у меня Сандар.

— Нашел время на вопросы! — произнес я резко, пытаясь решить, что теперь делать. — Кащи, чуешь других тварей?

— Да, двух. Близко.

А потом этих тварей увидел и я сам.

Как и у первого существа, их головы остались человеческими, в то время как туловища выглядели монстрообразными, но при этом не походили на туловище «старосты». Та тварь, что днем притворялась хозяйкой дома, имела тело гигантского осьминога, но ее спутник показался мне более интересным.

— Профессор Тобиас! — приглушенно воскликнула Ольха за моей спиной. Да, голова третьей твари принадлежала нашему профессору, который, судя по всему, стал первой жертвой, а вовсе не вернулся в столицу. Кроме того, туловище третьей твари показалось мне подозрительно знакомым — змеиное, длинное, широкое и черное… Додумать, почему знакомым, я не успел — обе твари кинулись на нас.

Магия против них тоже не работала. Ну как, не работала… Скорее, сходила с ума, так что становилось абсолютно непонятно, по кому придется удар — по врагам, по призвавшему магу или по союзникам. Сам я больше не рисковал, но Ашу попыталась — и вырвавшийся из ее сабли белый луч причудливо изогнулся в воздухе и едва не отрезал Сандару ногу. Чуть получше получилось у Ольхи — уж не знаю, что ее заклинание должно было сотворить по плану, но в реальности оно проделало глубокую яму в полу за спинами тварей, что никак нам не помогло, но хотя бы не повредило.

Единственное, что оставалось, так это сражаться с тварями врукопашную. Хорошо хотя бы, что твари не владели магией.

Тварь-осьминога я придавил сундуком, который до того перегораживал дверь, и Ашу отрубила твари голову — ее сабля пока что не затупилась.

Сандар и Ольха пытались совладать с тем существом, которое носило голову нашего профессора, но с их оружием ситуация обстояла хуже — меч Ольхи с первого же удара разлетелся на части, а у Сандара в прямом смысле слова превратился в дерево — хорошее такое, дорогое красное дерево, из которого тут же полезли зеленые листья.

На «профессора» попытался напрыгнуть Кащи, но змеиное тело, как оказалось, заканчивалось раздвоенным жалом, и мой Теневой Компаньон едва отскочил. А потом, прежде чем мы успели что-то сделать, «профессор» развернулся и помчался назад — змеиное тело, как оказалось, могло двигаться в разы быстрее человека. Кащи, не дожидаясь моего приказа, рванул за тварью следом. Ашу тоже было кинулась за ними, но я в последний момент поймал ее за руку.

— Нужно уходить отсюда! Если Кащи его догонит, то убьет, а если не догонит, то мы тем более не сможем.

Без магии и без нормального оружия — за исключением сабли Ашу — мы были почти беспомощны. Пусть двух тварей мы убили — больше за счет фактора внезапности — но несколько десятков, а в деревне было не меньше, нас задавят числом.

Глава 9

Покинуть комнату мы решили через окно — выбить раму труда не составило, да и шум от этого не имел сейчас никакого значения. Не после уходящего в небо огненного столпа.

Окно выходило в ту часть двора, которую мы, заходя в дом, не видели. У высокого забора примостилось несколько хозяйственных построек с открытыми настежь дверьми — раньше там явно держали скот. Сейчас все они были пусты, все, кроме одного сарая, внутри которого виднелось что-то блестящее и переливчатое.

Я осторожно призвал магию, создал крохотный язык огня — в этот раз получилось без сложностей — и подошел ближе.

— Рейн! — прошипел мне в спину Сандар. — Ты сам сказал, что нужно скорее уходить. Что там еще?

Я ответил не сразу, разглядывая небольшое помещение, заполненное блестящими гладкими шарами. Каждый был размером с мужской кулак и переливался радужным светом, словно безупречно обточенный драгоценный камень.

— Это яйца тварей? — спросил я, повернувшись к Сандару, который смотрел на гору шаров с ужасом.

— Черные Шептуньи, — проговорила Ольха за его спиной. — Именно у них яйца идеально-гладкие и радужного цвета.

Черные Шептуньи! Ну конечно! Я едва удержался, чтобы не ударить себя рукой по лбу. Вот почему туловище «профессора» показалось мне таким знакомым. Правда, та Шептунья, которую я убил — самый первый убитый мною монстр — была куда меньше размером. А еще мне смутно помнилось, что десятник, увидевший ее труп, назвал ее тогда тварью Хаоса.

Кстати, это объясняло и резко изменившееся поведение профессора Тобиаса, когда он будто забыл о своем обещании помочь мне и неожиданно резко передумал идти с нами в лес. И то, как тихо он говорил, когда вышел из дома старосты. И то, почему девица за его спиной лишь улыбалась и молчала.

Похоже, Черным Шептуньям хватало лишь десяти-пятнадцати минут, чтобы принять облик поглощенного ими человека, и то, что вышло к нам из дома старосты после не такого уж долгого «разговора», профессором не было.

Мне вспомнилось, какая паника поднялась тогда среди военных при обнаружении одной-единственной Шептуньи. Как тщательно они проверили всех. Конечно, они знали о скорости перерождения и понимали, что каждая минута на счету.

Я еще раз оглядел гору яиц и подумал о том, чтобы их уничтожить… Но мало что могло разозлить людей так, как убийство их отпрысков, и вряд ли демоны в этом отношении сильно отличались. Нам нужно было убраться отсюда как можно скорее, а не разъярить целую деревню монстров так, чтобы они все кинулись следом.

— Уходим, — сказал я. — Больше никаких задержек!

Сандар вполголоса проворчал что-то насчет того, что задержку вызвал я сам. Ну… я никогда и не заявлял, будто идеален.

Ни ворот, ни калитки в этой части двора не было, но забор оказался невысок и через него легко