Единственная игра в городе: центральные банки, нестабильность и предотвращение следующего коллапса - Mohamed A. El-Erian

выборах 2015 года граждане предпочли, как они полагали, совершенно иной подход в лице нового правительства во главе с коалицией радикальных левых "Сириза". Но даже этому новому, энергичному правительству, возглавляемому харизматичным и умелым премьер-министром Алексисом Ципрасом, было трудно переломить систему и обеспечить необходимый поворот в политике. После нескольких месяцев мучительных переговоров, введения контроля над движением капитала, проведения национального референдума, неоднократных игр в "курицу" и трехнедельного закрытия греческих банков правительство было вынуждено делать все то же самое - так называемый подход "продлить и притвориться".

(Данные Thomson Reuters)

Рисунок 6. ВВП Греции (2008 = 100)

 

Неадекватный рост также является постоянной проблемой для Италии и, конечно же, Японии (рис. 7). Это настолько общая проблема, что даже те страны, которым удалось провести реформы и избежать притяжения финансов, например Германия, с трудом могут избежать негативного влияния происходящего вокруг них.

Изначально зациклившись лишь на циклических ограничениях, препятствующих нормальному посткризисному восстановлению, экономисты стали аналитически догонять эту реальность. Было интересно наблюдать за тем, как развивался консенсус, что мы с моими бывшими коллегами из PIMCO смогли сделать с довольно уникальной позиции.

Как многие из вас, возможно, знают, PIMCO впервые выдвинула концепцию "новой нормальности" в мае 2009 года после нескольких раундов обсуждения среди профессионалов инвестиционной компании. 3 Идея была простой и отражала нашу оценку последствий масштабных финансовых и экономических дисбалансов, которые привели к глобальному финансовому кризису. 4

Проще говоря, мы не верили, что после финансового кризиса экономика развитых стран восстановится традиционным циклическим образом. 5 Действительно, как я вспоминал в марте 2014 года о формулировании концепции новой нормальности, "адаптируя старый скетч Монти Пайтона, кризис окажется гораздо большим, чем "телесная рана". Вместо быстрого отскока роста (восстановление в форме резинки "V") экономическая активность будет оставаться вялой, а безработица - необычайно высокой" 6.

(Данные Thomson Reuters)

Рисунок 7. Рост в Италии и Японии за последние пятнадцать лет

 

Придумав в январе 2009 года термин "новая нормальность", я предложил его своим коллегам на заседании Инвестиционного комитета. Затем мы перебирали различные варианты слов "новый" и "нормальный", а также смежные понятия (например, "стабильное неравновесие"), чтобы понять, есть ли более подходящая фраза, которая бы убедительно передавала идею о том, что это не будет обычным восстановлением. Попробовав различные комбинации, такие как "новый аномальный", мы остановились на первоначальном "новый нормальный" как способе сигнализировать о том, что это необычное положение дел, вероятно, продлится некоторое время - по крайней мере, пять лет (что, кстати, является вечностью, когда речь идет о прогнозах в мире управления инвестициями).

 

Как выяснилось позже, мы были не первыми, кто использовал этот термин. Не зная об этом, Рич Миллер, очень уважаемый экономический репортер Bloomberg News, использовал этот термин раньше - о чем он предупредил меня несколько позже в своей удивительно конструктивной и мягкой манере.

Концепция "новой нормы" с трудом прижилась. Действительно, она прошла через классические стадии: сначала ее высмеяли, потом сопротивлялись и, наконец, приняли. Особенно я помню, как меня позабавило, когда в 2009 году кто-то из официального сектора назвал ее "идиотской".

Несмотря на масштабность происходящих экономических потрясений, многие все еще оставались заложниками традиционного циклического мышления, которое на протяжении многих десятилетий хорошо служило политикам, то есть представления о том, что циклы деловой активности в странах с развитой экономикой протекают достаточно устойчиво и стабильно. Поэтому они ошибочно полагали, что за резким спадом в 2008-2009 годах последует подъем, подобный эластичной ленте.

Реакция, которую я получил в официальных кругах на концепцию новой нормальности в развитых странах, стала еще более скептической, когда я предположил, что при выработке своих политических мер этим странам было бы неплохо изучить опыт развивающихся стран и извлечь из него уроки. В конце концов, эта последняя группа экономик большую часть своего времени жила в светском и структурном, а не циклическом пространстве.

В то время я не понимал, что все это на самом деле отражало трудности, с которыми сталкивался аппарат выработки политики, а также другие компоненты общества, приспосабливаясь к новым обстоятельствам. Даже когда стало ясно, что страны с развитой экономикой действительно столкнулись с необычным вызовом, эту концепцию назвали "слишком фаталистичной". Это не так. Она просто утверждала, что политикам необходимо мыслить по-другому и развивать более открытый образ мышления, если они хотят помочь своим экономикам восстановиться должным образом.

Поэтому первоначальные политические меры не соответствовали тому, что требовалось. Ценное время было упущено. К тому моменту, когда в 2012-2013 годах все больше политиков действительно начали понимать, что к чему, политический контекст уже не способствовал принятию смелых комплексных мер, которые были крайне необходимы. При этом многие лидеры общественного мнения продолжали игнорировать опыт других стран мира, причем не только стран с развивающейся экономикой.

 

Накануне кризиса многие экономисты и политики на Западе уверенно заявляли, что "Япония не может случиться здесь". 7 Действительно, многие из них напористо читали японскому правительству лекции о том, что оно должно было сделать и что еще может сделать, чтобы избежать потерянных десятилетий. Однако в процессе этого, как я писал еще в 2011 году, когда предположил, что Япония должна извиниться, они сильно недооценили трудности постпузырного восстановления. 8 Учитывая, насколько неадекватное посткризисное восстановление в Европе и Америке оказалось неожиданным, многие из них сейчас чувствуют себя значительно ошарашенными.

При всем этом в 2014 году произошла довольно масштабная трансформация. Реагируя на подавляющие свидетельства посткризисной экономической посредственности, идеи о новой нормальности стали мейнстримом и в процессе приобрели как минимум два альтернативных названия - одно более изысканное, а другое более броское.

В своей мощной речи в феврале 2014 года Ларри Саммерс популяризировал понятие "светской стагнации", 9 предположив, что разочаровывающие низкие показатели последних лет имеют важные структурные компоненты, которые могут сделать их еще более продолжительными. Сначала это понятие было доступно только экономистам и политикам сайта , но в апреле 2015 года оно получило широкое распространение благодаря необычному обмену мнениями в блогах между профессором Саммерсом и бывшим председателем ФРС Бернанке, в центре которого снова оказался вопрос о балансе между светскими/структурными и циклическими факторами.

За полгода до этого Кристин Лагард, глава Международного валютного фонда и бывший министр финансов Франции, решила использовать более приземленный термин. Во время презентации на ежегодных собраниях МВФ и Всемирного банка в Вашингтоне она назвала новое нормальное явление "новой посредственностью". 10

Как бы его ни называли, этому необычному и тревожному явлению предлагаются различные объяснения -