Под мальтийским флагом - Михаил Иванович Бортников

Он уже собрался уходить с палубы, где накрыли столы, когда его отозвал в сторону второй механик, Висенте:

– Элек, я первый раз с русскими работаю. Ты мне нравишься. Если у вас все такие, как ты, на флоте всем места хватит. Давай выпьем с тобой!

– Я, Висенте, пива не пью, извини. У меня от него голова болит. Говорят, что в банки глицерин добавляют.

– А кто говорит о пиве? Пойдём ко мне. В каюте он вынул из холодильника бутылку виски, – завтра сдаю дела, два механика из Украины приезжают. Не знаешь их?

– Вряд ли. Украина большая.

Второй механик разлил виски по стаканам, добавил лёд, открыл баночку с арахисом.

– Ну, Элек! Выпьем. За жён и женщин!

– Хороший тост!

– Тогда в чём дело? Стакан – кверху дном!

– Извини. Я мало пью. Не люблю, да и нельзя мне, электрика на судне нет.

– Элек, у тебя семья большая? Я целый год на «Барсе», не могу дождаться, когда всех увижу. У меня четверо детей, сестра, три брата. Родители ещё живы, ждут меня. Такое счастье вернуться домой!

– Нет, Вик. У меня иначе. Один сын только. Родители живы и две сестры, но мы не так близки. Так сложилось.

– А жену ты любишь?

– Спроси что-нибудь другое. Не хочется тебя разочаровывать. Удачи тебе, Вик. Хорошего отпуска!

Висенте разбередил душу Валерки, который не хотел, запрещал себе думать о жене. Всё равно, связи с ней не было, и он сознательно пошёл на это. Наверное, будь у них другие отношения, как-то бы этот вопрос решили, ждала бы в определённые дни у соседского телефона, а так…

С родителями у него и в самом деле отношения были натянутые. Кто другой бы послушал, не поверил, расскажи ему всю историю. Именно мама, его родная мамочка, с которой он был так неразлучен в детстве, так близок в юности, не смогла понять его решения расписаться с Ларисой, и не пришла с отцом на его свадьбу, не захотела порадоваться рождению своего внука. И несмотря на то, что с Ларисой у него никогда не было сумасшедшей любви, матери он этого простить не смог. Пока.

И она навстречу тоже не шла. Должно быть, чувствовала, что Лариса оправдала её худшие ожидания. Признаваться в этом матери Валерка не хотел. Так и тянулись эти отношения из года в год, не хватало ни у кого мудрости понять и простить. С отцом было проще. Он был человеком конкретного дела, работал начальником цеха канатного завода, и семьёй не занимался.

Случайная встреча в поезде с Ленкой поставила, наконец, крест на первой любви и на глупых детских надеждах. Мало ему в жизни своих проблем, добавить ещё и её? Нет, хватит детства. Все уже давно выросли, он один какой-то неприкаянный, пора и ему определяться в жизни.

Сейчас мысли Валерки всё больше занимала Мария. Яркая, южная красота её на судне не была так заметна, как на берегу. Косметикой здесь она почти не пользовалась, ножками своими не сверкала, ходила в брюках, или в комбинезоне, и на первый план выходили её человеческие качества: открытость, честность, смелость, трудолюбие.

Девушка всё больше нравилась ему уже как человек, но чем больше нравилась, тем дальше он от неё держался, не желая создавать почву для слухов. За прошедшую неделю он ни разу не рискнул нырнуть к ней в каюту, но сегодня, пожалуй, момент, как никогда, благоприятный. Весь экипаж занят, кто сбором вещей, кто прощанием с друзьями, кто посиделками на корме, свидание просто просилось состояться.

К тому же Валера отремонтировал и зарядил переносную радиостанцию, так называемую «уоки-токи», настроил её на обычно используемый для внутренних переговоров канал, и постоянно теперь был в курсе всех судовых дел, и поисков, в первую очередь. Начнут его искать, услышит.

Он вернулся на корму, присел за общий стол и выбрал пару хорошо прожаренных куриных крылышек. Попробовал и рыбу, пойманную любителями рыбной ловли в Галифаксе.

«Надо будет в каюту отнести, Марию покормить, – сделал он зарубку в памяти, – она перед вахтой успела только двадцать минут за столом посидеть, и кроме салатов, ничего не ела».

В полночь друзья-любовники встретились на том же месте, у Марии. На этот раз сначала поужинали, поболтали. Соскучились уже и по нормальному разговору, не только по любовным ласкам.

– У вас, «на палубе», сколько людей меняется? Старпом уезжает?

– Нет. Пока только второй помощник, боцман и два матроса. А старпома, возможно, в Перу поменяют. Капитан хочет на новых русских посмотреть.

– Украинцев.

– Для нас вы пока все русские. Даже советские. Ты же на советском судне плавал, не на украинском И училище советское заканчивал. Так что школа у вас одна.

– Мария, а отец твой в канале не приедет?

– Нет. Они с мамой и сестрой встретят судно в шлюзах Мирафлорес на тихоокеанской стороне. Туда обычно всех туристов водят, оттуда хороший вид на канал, на шлюз, и на пароход.

– Расскажи подробней. Я о канале почти ничего не знаю.

– Хорошо. Там всё устроено здорово. Сначала все туристы идут в музей. Там большая экспозиция, рассказывают историю строительства канала. Ты знаешь, кто построил канал?

– Американцы?

– Построили американцы, только ещё раньше начинали строить французы во главе со строителем Суэцкого канала, Фердинандом Лессепсом. Но из-за массовых смертей от малярии и недостатка средств французы строительство забросили. Лессепса даже под суд отдали за растрату. Это ещё в конце девятнадцатого века было. А в 1904-м году американцы продолжили строительство, начав с решения эпидемиологических проблем. И строили ещё десять лет!

– А откуда смотрят на шлюз?

– Там специальная смотровая площадка оборудована. И постоянно множество людей. А внутри ещё специальный симулятор есть для желающих почувствовать себя капитаном корабля.

– И ты тренировалась?

– А как ты думаешь? Ещё в детстве. Ну что, пойдём в душ? Или в постель?

– Как хочешь.

– Тогда в душ. Ты меня будешь намыливать, а я тебя, – коварно улыбнулась Мария.

Глава 19

На якоре в Кристобале

К порту Кристобаль судно подошло к пятнадцати часам. Агент сообщил, что после постановки на якорь, он приедет с иммиграционными властями и новыми членами экипажа, которые подождут открытия границы на катере.

Старпом с утра проверил в действии носовой и кормовой судовые гудки – тифоны, Валера полез на мачты и поменял сгоревшие за последние сутки лампы навигационных огней. Идущие в отпуск механики проверяли механизмы по заведованиям, чтобы сдача дел прошла