Персоны и персонажи - Сергей Львович Макеев

— Что есть музыка? Щебет птах!

Шутка! Ребенок сладит!

— Что есть музыка? — Шум в ушах.

Увеселение свадеб.

Собственно, с этой ложной оценки начинается обман, а обман приводит к трагедии. Крысолов — гениальный соблазнитель. Чем он увлекает крыс? Его флейта поет о том, что в далекой Индии живут миллионы порабощенных человеком крыс, если их освободить, если объединить всех грызунов, то крысы станут править миром! Для «малых сих» он представляется фигурой вселенского масштаба:

Выше звезд,

Выше слов,

Во весь рост —

Крысолов.

Находит он ключик (музыкальный) и к детским сердцам, его флейта обещает детям свободу от строгих родителей и учителей, а также множество сладких и славных вещей.

В царстве моем — ни свинки, ни кори,

Ни высших материй, ни средних историй,

Ни расовой розни, ни Гусовой казни,

Ни детских болезней, ни детских боязней…

В эмигрантской среде и в кругу оппозиционно настроенной советской интеллигенции музыку цветаевского Крысолова поняли как сатиру на коммунистические идеалы. А может быть, поэтесса уже предчувствовала, что новый Крысолов возродится в Германии? Впрочем, финальные строки поэмы отражают суть любой тоталитарной доктрины:

— Не думай, а следуй, не думай, а слушай.

А флейта все слаще, а сердце все глуше…

Почти одновременно, в 1926 году, русский поэт, переводчик и литературовед Георгий Шенгели закончил работу над поэмой, скорее все-таки — балладой, «Гамельнский волынщик». Чары музыки Волынщика воздействуют только на крыс и на детей, и те и другие — отверженные в этом мире. Волынщик уводит этих инакоживущих зверей и детей из тесного мирка — но куда? Поэт не дает прямого ответа, а на эмоциональном уровне понятно: главное — прочь отсюда.

И волынщик пошел, продолжая играть,

Пошел в поля, в никуда,

И дети и крысы пошли за ним

Из города навсегда.

Вскоре, познакомившись с поэмой Цветаевой, Шенгели изменил заглавие своей баллады, назвав ее «Искусство».

Имя и образ Крысолова начали использовать в политике и идеологии еще в начале XIX века. Крысоловом называли Наполеона, позднее — коммунистических вождей, затем Гитлера. В разгар «холодной войны» плакатисты из ГДР изображали нациста-реваншиста, играющего на дудочке, увлекающего за собой вереницу серых личностей, а художники из ФРГ рисовали Крысолова-коммуниста, из дудочки которого выпархивают голубки мира.

Во второй половине XX века миф о Крысолове окончательно перекочевал в прозу и порвал с легендарной основой. Теперь это необязательно отрицательный герой. Например, главный герой романа Невила Шюта «Крысолов» — пожилой англичанин, жертвуя собой, он ведет группу детей через оккупированную фашистами Францию, чтобы переправить их в Англию.

Анджей Заневский, автор двух очень интересных повестей — дилогии «Крыса» и «Тень Крысолова», — вообще предлагает взгляд «с той стороны»: он ведет повествование от лица крысы, вернее, нескольких персонажей-грызунов.

И здесь пора остановиться, чтобы вспомнить, из-за кого разгорелся весь сыр-бор.

Быть крысой

У крыс особая судьба. Сравнительно мало крысиных пород остались жить в лесах, полях и водоемах. Основная часть «крысиной расы» поселилась подле человека, но не покорилась ему, подобно домашним животным, а кормится мелким воровством и разбоем, порой нанося и более ощутимый вред. Поэтому человек и крыса тысячи лет живут в самом тесном соседстве, но в состоянии непрерывной войны. Ум крысы (или что там у нее вместо ума?) изощрился в борьбе. Крысы переняли некоторые черты социализации, они умеют объединяться в стаи для осуществления общих целей, действуют умело и словно по заранее намеченному плану. Живучесть крыс просто поразительна, они приспосабливаются к любой среде.

Крыса — иноформа жизни, вечная обитательница андеграунда, чуждая как диким животным, так и людям. В сознании человека она ассоциируется с хтоническими силами — подземным и подводным миром, а в области интуитивного — отражает смутные и тревожные образы подсознания.

Неудивительно, что в фольклоре и в литературе крыса долгое время была не просто отрицательным персонажем, но и одним из самых отталкивающих. Вспомним нашествие крыс на старинный замок в сказочной повести Сельмы Лагерлеф «Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями» — этот эпизод почти полностью повторяет первую часть легенды о Крысолове. А крыса Шушера из сказочной повести Алексея Толстого «Золотой ключик» чуть не погубила Буратино в самом начале истории.

Исключение составляет отношение человека к природной, дикой крысе. Это особое отношение отразилось и в литературе: достаточно вспомнить сказку Редьярда Киплинга «Рикки-Тикки-Тави» и симпатичную мускусную крысу Чучундру — она помогала главному герою, храброму мангусту, советами и предупреждала об опасности.

Но время шло, противостояние человека и крысы ослабевало. Может быть, репутацию крысы несколько улучшило ее жертвенное служение медицине? Во всяком случае, многие люди научились преодолевать сознательно-бессознательный страх и отвращение к ней. Этот процесс тоже моментально отразился в литературе: в сказочной повести Эдуарда Успенского «Крокодил Гена и Чебурашка» появляется крыска Лариска, домашняя питомица старухи Шапокляк. Тоже малосимпатичное существо, как и ее хозяйка, но впервые — одомашненное. Дети, прочитавшие эту повесть и посмотревшие мультфильм в пору их появления, уже выросли, сами стали родителями и завели для своих детей ручных крыс. Ныне «крысолюбы» объединяются в клубы, выпускают журналы, хотя пока ущу их увлечение выглядит для абсолютного большинства как чудачество. Но как знать, как знать! Ведь и отношение к мышам радикально изменилось, если, опять же, судить по литературе и кино: от «Мышиного короля и Щелкунчика» Э.Т.А. Гофмана — до всеобщего любимца Микки-Мауса.

Вот и жители славного города Гамельна всеми силами стараются уйти от мрачного настроения средневековой легенды и отвращения к грызунам. По всему городу сейчас стоят большие, почти в рост человека, скульптуры крыс, разрисованные веселенькими цветочками и узорами. Каждый горожанин может купить квадратный метр городской земли, за свой счет установить такую крысу и лично разрисовать ее. А еще город проводит множество фестивалей, спектаклей и уличных представлений на тему «Крысолова», преимущественно ярких, карнавальных, несерьезных.

Однако, магию города не спрячешь за туристическим глянцем. Как говорится, и я там был, шнапс-пиво пил… Если выйти ранорано утром на еще пустынную площадь и встать перед Домом Крысолова, вскоре начинает казаться, что вот сейчас зазвучит мелодия волшебной дудочки и ласковый голос позовет: «Пойдем со мной, дружок!»

Хватит ли нам мудрости и воли, чтобы устоять? Что ни говори, а все мы отчасти дети. А в чем-то,