Просроченный долг - Йожеф Лендел

что свободен, или знает, что его ждет голодная смерть, тюрьма, если он напишет такое, что запрещают стоящие на страже порядка. Или его руку сдерживает хотя бы такая цензура, которая говорит: «опубликовать невозможно».

7 июля 1967 г.

Разговор с Дёрдем Ацелом 1967. VII.7. ^11 — ^12

<^> Обещал, что со мной заключит договор «Сепиродалми» на 7 рассказов и одну повесть. С публикацией «Лицом к лицу» он не согласен: «к сожалению, очень конкретно Имре Хорват», что я опроверг. Итак, конкретно — аванс.

9 июля 1967 г.

Если важно выразить словами разницу между натурализмом и реализмом, то, может быть, так: натурализм хочет быть таким, как жизнь, а реализм хочет быть не похожим на что-то (на жизнь), а есть сама жизнь, он живой.

Но по-настоящему великое искусство больше этого. Оно не только дает живую истину, но и порождает истину, то, что до сих пор было скрыто. Это можно назвать открытием? Возможно, мы должны дать этому другое название — сначала сняв с явления покров загадочности.

26 июля 1967 г.

Учиться у мастеров нужно так, чтобы хотеть делать не то, что делали они, но:

или продолжить их путь — туда, куда они еще не дошли, или же, научившись тому, что и как они делали, искать путь, на который они даже не вступили.

28 июля 1967 г.

С августа 1955 года я на родине. До сих пор я был на четырех похоронах <…>. Не люблю ходить на похороны. Моя шутка, которую я часто повторяю: «Я и на собственные похороны не пойду; туда меня притащат насильно».

29 июля 1967 г.

В начале XIX столетия был один-единственный Наполеон, гений и злодей. Все силы были или с ним, или против него.

В середине XX века число Наполеонов возросло невероятно, и все они просто болваны.

8 августа 1967 г.

Весть из бездны

Вчера вечером вместо принимаемого слишком давно тардила выпил две таблетки андаксина. <_> И трижды в страхе просыпался от сердцебиения.

Первый. Получил повестку из милиции. Это новое, что повестка, а не арест. Я узнал и причину: ко мне пришел представитель моего американского издательства. Не только ко мне, и пришел легально, но вызвали меня и не отпустили.

Второй. Вместе с другими я отправляюсь на вокзал с билетом до Берлина. Я потерял билет, в моем бумажнике только старый, прокомпостированный. 70 тысяч форинтов, если снова покупать билет за 35 тысяч. Но мне советуют поговорить с проводником. Тот дает записку: он видел билет, который упал в грязь, за 250 форинтов мне выдадут в кассе справку. Но меня только гоняют туда-сюда — и я просыпаюсь.

Третий. Лежу рядом с едва знакомой женщиной. Женщина сумасшедшая. Приходит другая женщина (не такая, как в действительности) и зовет меня. И эта женщина тоже сумасшедшая.

Вот всё это сидит во мне…

12 августа 1967 г.

Подозреваю, что самые усердные певцы «человеческой близости» разъезжают в авто, а если в трамвае или в автобусе, то после часа пик.

Я не люблю своих ближних ни в переполненной тюрьме, ни в длинных латринах, ни в пештских автобусах в жару больше 30 градусов.

На пляже — дело другое, да и то если он не набит битком и, по крайней мере, в большинстве — прекрасный пол.

* 238 238

Из 126 литров воды, необходимой для производства каждого килограмма бумаги, автор возвращает несколько литров, но, к сожалению, в непригодном даже для промышленных целей виде.

13 августа 1967 г.

Дневник Енё Ранде (Журналисты Е. Ранде и Г. Бароти побывали в Норильске. Очевидно, писатель читал публикацию в газете или журнале, так как их книга «Весна в Сибири» вышла в 1968 г.) о Норильске. Интересно. Жителей 139 тысяч, тогда было около 40 тысяч, из них примерно 35 тысяч заключенных. Нас теперь называют там «беспартийными коммунистами». Потом «пришел комсомол», «потом приехали студенты».

Ещё интересно, что запасы Норильска уже на исходе. Недавно открыли никелевые шахты в Талнахе. (Уже мы знали, что там и в других местах есть никель. Только тогда хватало и норильского, и там был антрацит.) Сейчас Ранде рассказывает, как о великом открытии — ему там так рассказали — о талнахском месторождении. Кстати, тальник — это кустарниковая ива. Тальный ивняк.

Директору Завенягин (А. П. Завенягин (1901–1956) — начальник Норильского лагеря в 1938–1940 гг.) поставили бюст. Он этого заслуживает. Это был порядочный человек, с ним каждый мог поговорить с глазу на глаз. (Я не говорил, ни к чему было.) Один охранник толкнул пожилого заключенного, кто-то из вольных доложил — охраннику дали три года. Таких людей, как Завенягин, было немного.

Но всё же я не знаю, кем он был. Только ли умным человеком, который знал, что такое обращение (питание было прекрасное) дает двойную производительность? Его следующий пост — замминистра внутренних дел. Он уехал из Норильска еще до войны. Вначале мы не ощутили перемены. Позже (я об этом знаю уже по рассказам) Норильск стал таким же поганым местом, как и другие. (Рене Мольнар там умер.)

22 августа 1967 г.

Статья в «Непсабадшаг»: культура и новый механизм.

Что будет здесь? Примитивный капитализм, облегченный и одновременно отягощенный защитными пошлинами и протекционизмом (+ протекция)?

С этим можно мириться, но восторгаться? No!

* * *

«Советский Союз» (Ежемесячный иллюстрированный журнал, издававшийся на иностранных языках, в том числе венгерском.) несколько месяцев тому назад прислал напечатанный вопросник. Потом редактор прислал из Москвы телеграмму, потом сюда позвонили из будапештской редакции (я был на мостках), а теперь прислали телеграмму. На нее я ответил:

На кардинальные проблемы в анкетах отвечать не умею. Лендел.

Sapienti sat.

27 сентября 1967 г.

Я люблю Советский Союз пятидесятилетней давности.

Нынешний — вижу его историческое значение, понимаю важность. Любить? Увольте!

26 октября 1967 г.

Неурядицы

Дела с чешскими писателями — их воздействие.

Сегодня позвонили из Агентства авт. прав (д-р Бойта), что, учитывая дела с чешскими писателями, издательство спрашивает, настаиваю ли я на публикации «Маленького сердитого старого господина».

Ответ: настаиваю.

Они уже при предварительных переговорах хотели издать книгу Лендела так, чтобы это была не моя книга. Я и тогда подписал договор только с условием, что в книге будет или «И вновь сначала» (которое опубликовано в Словакии), или «Маленький сердитый старый господин». Сегодня у меня нет ни малейшего намерения это менять.

28 октября 1967 г.

Неурядицы — контрнеурядицы?

На предыдущей странице я записал о новой неразберихе вокруг «Маленького сердитого…».

Вечером около семи звонит Добози (Имре Добози (1917–1982) — писатель, журналист, в 1959–1973 гг. генеральный секретарь Союза венгерских писателей.). Интересуется