Просроченный долг - Йожеф Лендел

которую эксплуататор отбирает у него, эксплуататору уже не нужна. Ее получает рабочий (нужно бы подсчитать, но это так). Капиталист получает прибавочную стоимость из опосредованной прибыли от расширенного производства, достигнутого благодаря 1. открытиям, 2. манипуляции и 3. сбыту трудящимся ненужных товаров (автомобили, модные штучки и т. д.). И растет чувство удовлетворения рабочего класса развитых стран. И усиливается нищета крестьянства параллельно со слабым пролетарским самосознанием рабочих (небольшие, незначительные группы) промышленно слаборазвитых стран.

Поэтому нет и быть не может единого рабочего класса. Нет единых интересов рабочих, интернационализм едва ли больше пустой фразы, а в большинстве случаев — прямая ложь. И поэтому есть: коммунизм Че Гевары и китайского государства, варшавского договора и албано-румынский, западный, и внутри него отдельный итальянский, шведский, норвежский, французский — и усиливающийся, таким образом, повсеместно шовинизм, в социалистических странах, равно как и в капиталистических, и повсеместно почва для экстремистских диктатур. Повсеместно!

За 50 лет СССР постепенно утратил симпатии. Его собственный рабочий класс со времен нэпа равнодушен, безучастно терпит или, бунтуя, подчиняется под давлением террора. Энтузиазм, радость от собственного труда есть только среди технической интеллигенции — и у врачей, математиков, физиков.

На Западе интеллигенция и разумная часть рабочих до 1938 года, вернее до испанской гражданской войны, восхищалась СССР, а потом встала на сторону СССР в антигитлеровской коалиции. Сегодня никто, даже если коммунист, не восхищается СССР. Америка, США, сегодня так же, и даже еще более отвратительна. После Вьетнама ни один честный человек не может быть другом США. (Их отступление в последнее время: а) опоздало, б) лживо и нерешительно, в) началось под нажимом внутренней политики и под влиянием поражения, и это не поможет вернуть симпатию.)

Если есть в мире некое здоровое начало, то это недоверие к супердержавам.

Но всё это только негатив. Нужно позитивное доверие, «судьба человека не может зайти в тупик». Не вера! Но доверие!

Нужно найти, во что мы ещё можем верить!

Но «гнаться за деньгами», как азартный игрок на бегах, — этого нельзя.

11 апреля 1968 г.

STATUS PRAESENS (Состояние в настоящее время (лат.), состояние здоровья в момент обследования.)

Не могу сказать, чтобы я находился в состоянии умственной летаргии. <_> Но всё же я уже несколько месяцев не пишу, ни систематически, ни не систематически.

Причин такой духовной усталости может быть несколько.

<_> Препятствия для публикации «Лицом к лицу» и, главным образом, неблагоприятная перспектива для этого в будущем (см., например, опубликованную сегодня речь Брежнева (В речи на Московской городской партконференции 29 марта 1968 г. Брежнев заявил, в частности, что интеллигенция не должна думать, что она «соль земли».), в которой Солженицын рассматривается как тенденция, которую, безусловно, следует подавлять — а стало быть, и меня).

Безуспешная, как видно, январская попытка писать роман, не только первые наброски слабые, но я сомневаюсь в его необходимости. <_>

Но подобные и даже гораздо более веские причины не приводили в последние 12 лет к пассивности. И в годы, когда я не писал, я не чувствовал, что не могу писать. Сейчас происходит что-то в этом роде, боюсь, что это связано с моим возрастом.

13 апреля 1968 г.

Странные аскеты

Странные аскеты, кто игнорирует прописные буквы, а также знаки препинания. Предложение не завершается точкой. И именно от этого возникает не бесконечный поток, а затхлая стоячая вода, без края, без глубины, без начала, без конца.

А потом остаются только буквы, отрицается значение — это чистый звук или, в других случаях, искусство буквенных форм. При нашем скудном алфавите — потому что в японской и китайской письменности и буквы являются картиной.

Но такую картину новая — более новая, новейшая — волна и не желает дать, потому что это уже настроение. Они же хотят абстракцию, хотят выпарить из этих абстракций науку, но это не абстрактно, а только стерильно.

Рита говорит: нужно написать роман о доносчике. Но не о каком-то ничтожном стукаче, а о коммунисте, которого Сталин и компания сделали доносчиком. Кто затем старается идеологически оправдать свое стукачество.

Как замарали всё, как расширяли малую щель слабости.

17 апреля 1968 г.

Были у Дежё Яса (15.ГV), и я рассказал, что как-то в лагере встретил мужика, который, узнав, что я венгр, спросил: «Знаешь доктора Поллачека, Ладислава Адольфовича?» — «Конечно, знаю». — «Я так каждый день молюсь за него». Вместе мы решили, что, вероятно, его фамилия была Баталов.

22 апреля 1968 г.

Перейду — исключительно — к записным книжкам? Увы, есть причина для такого предположения. <_>

Я иссяк, утратил охоту или претит волокита?

Начатый в январе новый роман не получается. Новелла? Тем много, но и это не получается.

Рукопись в 12 % а. л. приблизительно готова. В мае сдам «Се-пиродалми».

С ней моя творческая продукция (не считая отбракованных ранних вещей) приближается к 100 а. л.

Хватит! Хватит?

4 мая 1968 г.

Конечно, народу можно врать, и даже находятся люди, повторяющие ложь, как попугаи.

Но нет ни одного, кто верит лжи! Это стоило бы принять к сведению политикам!

* * *

Жаль, что утрачен кинорепортаж, режиссером которого я был в Берлине в 1927 или в 1930, в годовщину смерти Либкнехта и Люксембург на улице и у памятника.

Я тогда этого не знал, а сейчас в Лексиконе современной архитектуры Кнаурса прочитал, что этот памятник считается одним из самых выдающихся архитектурных произведений XX столетия, что его проектировал фан Мис <Мис ван дер Роэ>.

Тогда я (неотесанный киношник) не знал, кто его строил, но снимал снизу-вверх, с поднятой камерой, со стороны и т. д. и т. п.

Потому что то, что он великолепен, я видел! Памятник разрушили нацисты, а фильм не показали, потому что мы снимали в «необычно»-странном ракурсе.

8 мая 1968 г.

Профессор Дёрдь Маркс выступает за новые методы преподавания математики и естественных наук, очень правильно <_> но свой самый понятный довод выражает с помощью «литературного» сравнения и образа. Он цитирует советского физика, нобелевского лауреата Тамма: «Ученик — не сосуд, который надо наполнять, а факел, который надо зажечь». Великолепное сравнение, ясная картина. Какой компьютер сможет так остро экспонировать столь великолепный смысл?

* * *

Отправным моментом реабилитации Сталина — которая мало-помалу, но неотвратимо начинается (правда, с малым успехом), — стал тот, когда заявили: «Прекрасно, хорошо, полезно было показать ошибки „культа личности“, но теперь уже хватит! Пора остановиться!»

Только нельзя остановиться в середине пути. Путь, хотите или не хотите, нужно пройти до конца. Только так можно найти новый путь. Сталинисты это знают. Они хотят вернуться аж ко временам до XX съезда.