Вячеслав Молотов. От революции до Перестройки. - Александр Владленович Шубин

вопроса, который не мог быть решен мирным путем, в том числе и в советско-американских отношениях, а различие общественных систем не может быть препятствием для установления дружественных отношений. Дружественные – это не просто добрососедские. Хотя МИД очевидно участвовал в подготовке речи главы правительства, акценты расставил сам Маленков. Молотову «пацифизм» Маленкова не нравился, о чем он открыто сказать пока не мог – такая возможность предоставится через полтора года. А пока накапливал претензии. 12 марта 1954 года Маленков позволил себе несогласованное с коллегами заявление о том, что атомная война недопустима, так как приведет к гибели мировой цивилизации.

Тем временем, определив общий курс в области сельского хозяйства, Маленков переложил это направление на Хрущева, который с энтузиазмом за него взялся. В сентябре 1953 года Хрущеву с общего согласия было поручено сделать доклад по этому вопросу на пленуме ЦК. На курирование сельского хозяйства в высшем руководстве никто не претендовал, и расширение епархии Хрущева выглядело естественным – вроде он в этом разбирается. И это было только начало такого расширения. Хрущев выступил убедительно, за интенсификацию и механизацию села. Все кивали и аплодировали. 7 декабря при Совете министров было создано Бюро по сельскому хозяйству и заготовкам во главе с Хрущевым, который в связи с этим получил пост заместителя председателя Совета министров СССР. Теперь нужно было предложить что-то эпохальное и конкретное, чтобы сдвинуть с мертвой точки дело преодоления кризиса колхозного сельского хозяйства.

Итоги обсуждения этой проблемы под эгидой Хрущева были подведены в его докладе на февральско-мартовском пленуме ЦК КПСС 1954 года. Поскольку нельзя было покушаться на социальные отношения, отбивавшие у крестьян желание «батрачить на колхоз», Хрущев сделал ставку на кукурузу как более продуктивную культуру и на освоение целинных и залежных земель – то есть на не интенсивные (как обещал в сентябре), а экстенсивные методы развития сельского хозяйства. Молотову это не понравилось, и он выступил с осторожной критикой. «В Президиуме ЦК партии вокруг целины разгорелись споры, появились сомнения, особенно у таких консервативных людей, как Молотов… На первых порах Молотов не возражал против освоения целины, но уже „пускал пузыри“: без конца выдвигал те или другие вопросы, которые ему казались непонятными и требовали разъяснений. И все они сводились к одному: берется слишком большой размах, дело еще не созрело, а может быть, и вообще ошибочно, затраты себя не оправдают… – вспоминал Хрущев. – Доводы, которые приводил Молотов, основывались больше на призывах повышать интенсивность сельского хозяйства. Осваивая целинные земли, мы обрекали себя на экстенсивное хозяйствование, брать то, что дает природа. Наши оппоненты стояли за интенсивное хозяйствование, оно требует вложения больших денег, увеличения выпуска минеральных удобрений и прочих материальных средств, необходимых для более продуктивного ведения сельского хозяйства. Что можно сказать? Это абсолютная истина, она каждому понятна, и мне в том числе. Конечно, лучше вести интенсивное хозяйство, то есть с одного гектара получать больше. Мы же выбрали путь расширения посевных площадей для получения того же количества продуктов. Первый путь не нами выдуман, он на Западе уже широко применяется.

Почему же мы отказались от такого пути? Да потому, что у нас не было возможности. Выбор, каким способом, интенсивным или экстенсивным, вести хозяйство, зависит от материальных возможностей, от культуры руководства и, прежде всего, отдельных работников. Повторяю: ведение хозяйства на интенсивной основе требует не только большой культуры, но и больших материальных затрат»[1256], – объяснял Хрущев свои мотивы уже после отставки. Но ведь и освоение Целины потребовало гигантских вложений. А недостаток культуры ведения сельского хозяйства усугубил издержки экстенсивного развития сельского хозяйства на Целине.

Молотов тоже и десятилетия спустя считал, что был прав: «…я с самого начала был сторонником освоения целины в ограниченных масштабах, а не в таких громадных, которые нас заставили огромные средства вложить, нести колоссальные расходы вместо того, чтобы в обжитых районах поднимать то, что уже готово… Я предлагал вложить эти деньги в наше Нечерноземье, а целину поднимать постепенно… А Хрущев нашел идею и несется, как саврас без узды!»[1257]

2 марта 1954 году по инициативе Хрущева было принято постановление ЦК об освоении целинных и залежных земель в Северном Казахстане и других регионах азиатской части страны. Распашка целины принесла пылевые бури. Оказалось, что природа этих регионов требует иных методов земледелия, чем в европейской части страны. Но в 1956 году Целина принесла миллиард пудов хлеба, что было почти пятой частью от предыдущих объемов сбора в СССР. В то же время освоение Целины нанесло удар по животноводству Казахстана и замедлило механизацию старопахотных территорий – техника была брошена на Целину. Однако расширение пахотных земель позволило нарастить валовые показатели производства зерна. Находясь в разных климатических условиях, старопахотные регионы и Казахстан теперь подстраховывали друг друга, делая объем урожая в масштабах страны менее зависимым от погоды. Голода в СССР больше не было.

Возражения Молотова по поводу Целины были вмешательством в чужую сферу компетенции, что могло быть воспринято Хрущевым как объявление войны. Но пока Хрущев вел себя с Молотовым осторожно. «Еще в 1954 году, будучи на отдыхе в Крыму, мы, Хрущев, Молотов, Ворошилов, Каганович, конечно, встречались, и однажды во время прогулки по парку на мой вопрос, как работается, Хрущев сказал мне: „Неплохо, но вот Молотов меня не признает, поэтому у меня с ним напряженные отношения“», – вспоминал Каганович[1258]. Но эти первые признаки напряженности пока были малозаметны. Молотов был готов уступать Хрущеву, если не считал вопрос принципиальным. По свидетельству Шепилова, Молотов был недоволен идеей Хрущева передать Крым Украине. Когда Хрущев выдвинул эту идею, «Н. Булганин, А. Микоян, А. Кириченко, Л. Каганович и другие откликнулись возгласами: „Правильно! Принять! Передать!“ И только стоявший у дверей в соседнюю комнату в ожидании какого-то телефонного разговора В. Молотов сказал, ни к кому не обращаясь:

– Конечно, такое предложение является неправильным. Но, по-видимому, придется его принимать»[1259]. Решение было принято как обычно единогласно и потом оформлено через акты государственных органов.

Росту влияния Хрущева способствовало разделение МВД, демонизированного в связи с «разоблачением Берии». Из министерства в 1954 году был выделен Комитет государственной безопасности (КГБ), который возглавил И. Серов, тесно связанный с Хрущевым. КГБ продолжил пересмотр позднесталинских политических дел. «Ленинградское дело» было признано провокацией Берии. Оно скомпрометировало Маленкова, который участвовал в фабрикации дел против «ленинградцев».

Иван Александрович Серов. 1958. [Из открытых источников]

Ослаблению Маленкова способствовали и первые итоги его экономического курса, который раньше считался бы правым и бухаринским.