Жизнь Степана Бандеры: терроризм, фашизм, геноцид, культ - Гжегож Россолински-Либе

украинского прошлого, как то: фашистские тенденции в украинской истории и злодеяния, совершенные во имя украинского национализма. Огромным препятствием, стоящим на пути переосмысления истории украинского национализма, является отношение к Холокосту, в частности его маргинализация, игнорирование или политическое искажение, наблюдаемые в советском, постсоветском и диаспорном дискурсах. Другим препятствием является отсутствие критических исследований биографии Бандеры, деятельности украинских националистов, причастности украинцев и ОУН-УПА к Холокосту и другим видам этнического и политического насилия. Впрочем, следует учитывать, что за десять и более лет до упомянутой дискуссии уже были опубликованы отдельные книги и статьи (например, М.Царинника, К.Беркхофа, Ш. Спектора и Г.Мотыки), посвященные данным темам. Эти работы наверняка были известны историкам и интеллектуалам, по крайней мере таким, как Я. Грицак, А. Мотыль, Н.Рябчук и А. Портнов, читающим на английском, немецком, польском и других языках. Некоторые из этих публикаций цитировал и Вятрович, правда, только для того, чтобы забраковать их как «советскую пропаганду». Очевидно, что на ход этих дискуссий, чего не стоит недооценивать, оказал свое влияние культ Бандеры, что так же можно сказать и об общем отношении к Бандере, сложившемся в постсоветское время в Украине и диаспоре2375.

Наконец, следует отметить, что в процессе этого обмена мнениями затрагивались не только вопросы истории, но и аспекты украинской идентичности, которая, как известно, все еще находится в стадии формирования. Трудно предсказать, сколько времени займет этот процесс и каковы будут его результаты. СССР и праворадикальные круги украинской диаспоры оставили украинским интеллектуалам сложное и весьма неоднозначное политическое и интеллектуальное наследие. Однако украинские интеллектуалы и политики не обязаны сохранять и отстаивать виктимизированные, героизированные или иным образом искаженные и политизированные версии своей истории. Вряд ли они хоть в какой-либо степени правы, когда ведут себя так, будто они в принципе не способны повлиять на культ Бандеры и процесс

формирования новой украинской идентичности. В конце концов, кому, как не им, придется переосмыслять феномен Бандеры и тот непростой период украинской истории, который с ним ассоциируется.

Бандера в контексте культов других лидеров

В XX в. во многих странах, обществах и движениях возникли культы авторитарных, фашистских, националистических, коммунистических, военных и прочих лидеров различного толка. С течением времени культы когда оставались неизменными, а когда мутировали. Некоторые из них, в том числе культ Бандеры, цветут пышным цветом и по сей день. С распадом СССР культы коммунистических лидеров, практиковавшиеся в странах Восточной и Центральной Европы, в целом исчезли, но при этом стоит отметить, что на некоторых бывших советских территориях (например, в восточных областях Украины) были предприняты попытки реабилитировать культ Сталина. В это же самое время в нескольких посткоммунистических странах возродились культы бывших фашистских, авторитарных и других крайне правых лидеров, причем произошло это в те годы, когда этих людей уже не было в живых. Появление новых культов связано с рядом причин, среди которых легко разглядеть как культурно-политическую дезориентацию, так и стремление к ностальгической идентификации с романтизированными формами исторических движений и их идеологий. Постсоветские культы лидеров были созданы различными группами людей, среди которых мы находим не только парамилитарные организации и интеллектуалов, но также и владельцев ресторанов, производителей алкогольных напитков и одежды. До распада СССР симбиоз коммерциализации и популяризации культов лидеров встречался только в Италии и, в меньшей степени, в Германии.

В Польше культ лидера польской партии Endecja Романа Дмовского, который в двадцатые и тридцатые годы «возвысил антисемитизм от состояния исторических и религиозных предрассудков до уровня политической идеологии и действия», обрел свою конкретную форму в установке ему в 2006 г. памятника в Варшаве2376. В отличие от культа Бандеры, культ Дмовского не оказал влияния на ведущих историков и интеллектуалов страны. Культ возник в большей степени в связи с инициативой консервативных и правых политиков и ряда колеблющихся во взглядах ученых. При этом не стоит недооценивать легитимизирующую силу академического молчания, установившегося по отношению к этому антидемократическому феномену. Подобно культу Бандеры, культ лидера Endecja был выпестован определенными кругами эмигрантской диаспоры еще в годы «холодной войны». Сторонники Дмовского, как и приверженцы Бандеры, отрицают или

умаляют антисемитские и экстремистские установки как его самого, так и его движения, при этом давая высокую оценку его патриотизму и преданности делу становления национального государства. Популяризируя искаженные националистические версии польской истории, приверженцы культа Дмовского отрицают причастность поляков к Холокосту, называя своих соотечественников трагическими, но храбрыми героями и мучениками - жертвами соседей, в частности немцев и русских2377.

Реабилитация румынского авторитарного лидера Антонеску происходила на фоне актуализации того, что он был осужден Первым Румынским народным трибуналом и впоследствии казнен (это обстоятельство, как и в случае с гибелью Бандеры, наделило Антонеску ореолом мученика). Однако, в отличие от Бандеры, Антонеску не находился в тюрьме в то время, когда его войска совершали многочисленные военные преступления против евреев и представителей других национальностей. Национал-коммунистические румынские писатели и историки называли Антонеску патриотом и жертвой еще в семидесятые годы, но фактическая его реабилитация состоялась только после 1990 г. В посткоммунистических дискурсах румьшский лидер превратился в «антибольшевистского борца», «великого патриота», «мученика» и «многогранную личность». О его причастности к Холокосту предпочли забыть, зато о евреях стали вспоминать только как о пособниках большевиков. В его честь назвали ряд улиц и установили несколько бюстов, реабилитировав также и чиновников его правительства (в том числе премьер-министра Герона Нетту, который в 1940 г. ввел расовые законы). Только в начале двухтысячных годов правительство Румынии распорядилось демонтировать памятники Антонеску и переименовать улицы, названные в его честь. Кроме того, чтобы не ставить под угрозу интеграцию Румынии в ЕС и НАТО, в Румынии был принят закон, запрещающий все виды праворадикальной пропаганды2378.

Представители ультраправых кругов Румынии никогда не прекращали поддерживать и культ Корнелиу Зели Кодряну, харизматичного основателя и лидера «Железной гвардии», но этот культ, по разным причинам, не привлек к себе такого большого внимания, как культ Антонеску2379. При этом культ последователя Кодряну Хории Симы не возродился в Румынии ни в годы «холодной войны», ни после 1990 г. В годы войны Сима, как и Бандера, долгое время находился в немецком заключении. В августе 1944 г. его освободили, предоставив возможность сформировать румынское правительство в изгнании и заняться мобилизацией румын на дальнейшую борьбу против СССР. Международные трибуналы не привлекали Симу к ответственности, поскольку он не находился на территории Румынии в тот период времени, когда там совершались военные преступления.

В годы «холодной войны» Сима проживал в Австрии, Франции и Испании. Подобно Бандере, он стал ревностным борцом с коммунизмом и противоречивым