Жизнь Степана Бандеры: терроризм, фашизм, геноцид, культ - Гжегож Россолински-Либе

как одни историки, например Ева и Владислав Семашко, собрали огромное количество свидетельств выживших, которые являются очень ценными источниками для изучения этнических чисток поляков 1943-1944 гг., другие историки этого круга занимаются инструментализацией этих свидетельств, трактуя этническую чистку как геноцид (ludobójstwo), тем самым вступая в «конкурентную» борьбу с другими геноцидами - Холокостом и преступлениями советского режима. Так, Александр Корман перечислил в своей работе 362 «метода физических пыток и психологических методов, использованных террористами из ОУН-УПА и другими украинскими шовинистами ...против поляков», и сравнил это с «всего лишь пятьюдесятью методами пыток НКВД», упомянутыми Солженицыным2339. Любые попытки объективного расследования преступлений, которые совершали поляки против украинского населения, сообщество кресов расценивало как искажение и фальсификацию истории. Историков, которые этим занимались, обвиняли в выполнении «сверхсекретного задания» ОУН по искажению истории этнической чистки2340. Не менее проблематичными были многочисленные ошибки или преднамеренные фальсификации, допущенные в публикациях этого сообщества. Так, на обложке фотоальбома, в котором представлены фотоматериалы убийств поляков подразделениями УПА, был размещен фотоснимок с трупами четверых детей, привязанных к дереву. На фотографии, однако, изображены

не жертвы ОУН-УПА, а дети, убитые в 1923 г. психически больной матерью2341.

В 1999 г. во Вроцлаве община кресов установила памятник, основу композиции которого составляет силуэт распятого Иисуса, вырезанный насквозь в двух массивных каменных плитах (ил. 328). Надпись под памятником гласит: «Гражданам Польши, убитым в 1939-1947 годах Организацией украинских националистов (ОУН) и Украинской повстанческой армией (УПА) на юго-восточных окраинах [кресах]». Другая мемориальная доска на монументе сообщает, что под ним находится земля, собранная с 2 тыс. братских могил. Третья доска установлена в дань памяти украинцам, предоставившим полякам убежище2342. Кресы установили памятники и мемориальные доски и в других польских городах (Гданьске, Клодзко и Хелме). В 2003 г. на военном кладбище в Перемышле «Товарищество памяти жертв преступлений украинских националистов во Вроцлаве» (SUOZUNzW) открыло памятник к 60-летию этнической чистки на Вольши (ил. 327). Частью композиции памятника была скульптура с фигурами тел детей, привязанных колючей проволокой к дереву, подобно тому, как это выглядело на известной фотографии, размещенной на обложке вышеупомянутого фотоальбома. Фотография погибших детей была сделана за 20 лет до этнической чистки (в 1923 г.), но общество SUOZUNzW, во-первых, отрицало, что при создании проекта памятника использовали именно эту фотографию, а во-вторых, настаивало на том, что памятник все равно отражает практиковавшиеся УПА способы убийства. В 2008 г. этот памятник все-таки был демонтирован2343. В 2009 г. горсовет Легницы присвоил одной из улиц название «Аллея жертв геноцида ОУН-УПА»2344. В дискурсе кресов конструирование идентичности сопровождалось не только установкой новых памятников, но и использованием уже существующих советских монументов жертвам ОУН-УПА2345.

В 2004 г. вышла в свет биография Бандеры «Степан Бандера (1909-1959): символ преступления и жестокости»2346. Ее написал самый известный историк сообщества кресов Эдвард Прус, книги которого по теме ОУН-УПА выходили еще в социалистической Польше2347. Прусу удалось собрать внушительное количество документов, связанных с деятельностью украинских националистов, однако большинство его работ написаны в духе виктимизированного националистического нарратива. Прус опускал или отрицал злодеяния, совершенные польскими военными, раздувая при этом масштабы злодеяний и массовых убийств, совершенных ОУН-УПА, - якобы гораздо более ужасных, чем Холокост и другие крупные преступления против человечности. Во многих своих работах Прус не придерживался академических стандартов и не

указывал необходимые ссылки на источники, в связи с чем, как и в случае с советскими публикациями, проверить достоверность аргументов автора не представляется возможным. Работы Пруса отличает не только стилистика оскорбительного нарратива (в духе советских публикаций), но и использование в качестве источников пропагандистских статей из советских газет и таких «документов», как выступление Альберта Нордена на пресс-конференции 1959 г.2348 Кроме того, в его публикациях встречаются и фактические ошибки2349.

Ссылаясь на работы советских писателей, в том числе Беляева, Прус пишет, что если в молодости Бандера, «чтобы «укрепить волю», одной рукой душил котят, делая это на виду у своих товарищей, то с начала тридцатых годов он применял те же методы к людям»2350. Точно так же Прус охарактеризовал Бандеру как исключительно «мерзкого и жестокого» человека: «Следует особо подчеркнуть: в Польше и Украине Бандера, в целом, является символом злодеяний, преступлений, поджогов, грабежей - всего зла, на которое только способен человек. Обращение “ты - бандера!”- оскорбление для киевлянина, так как это выражение попирает евангельские правду и добро»2351. Прус также обвинял Бандеру, ОУН и евреев в советской депортации поляков, произошедшей после первой оккупации Восточной Польши в 1939-1941 гг. Как и советские историки, он ошибочно утверждал, что батальон «Нахтигаль» был главным виновником Львовского погрома2352 В целом этот самый выдающийся историк-крес объединил в своих работах два подхода: советский и мартирологический польский (в котором присутствовали также и элементы антисемитизма). Прус написал целую монографию о чем-то, что он назвал «Холокост по-бандеровски». При этом он отрицает, что поляки совершали преступления против евреев, и называет «еврейский большевизм» историческим фактом2353.

Дискуссии о Бандере

В начале 2009 г. интернет-издание Zaxid.net опубликовало серию очерков о Бандере, которые повлекли за собой начало дискуссии, обострившейся год спустя, когда президент Ющенко присвоил Бандере звание «Герой Украины». Развернувшаяся полемика стала первым случаем публичных обсуждений, в ходе которых не были полностью проигнорированы критические голоса и фактически был брошен вызов апологетике Бандеры, ОУН-УПА и украинскому национализму. Представители украинской интеллигенции впервые открыто обсуждали вопросы, связанные с украинским фашизмом, антисемитизмом и злодеяниями, совершенными ОУН-УПА на этнической или политической почве. По крайней мере три группы, представлявшие различные точки

зрения, высказали свое мнение по затронутым проблемам. Представители первой - Ф.Брудер, Джон-Пол Химка, Д.Марплз, П.А.Рудлинг, Т. Снайдер и я - высказались за критический подход к личности Бандеры, ОУН и УПА. Представители второй группы - «либеральные» и «прогрессивные» украинские ученые (Я. Грицак, А. Портнов, В.Расевич, Н. Рябчук) и интеллектуалы из диаспоры (А. Мотыль и 3. Когут) - пытались объединить критический подход к Бандере и ОУН-УПА с постсоветским и диаспорным национализмом, приводя различные аргументы в оправдание Бандеры. Представители третьей группы (В.Вятрович, М. Левицкий, А. Лозинский и Стивен Бандера) отвергали все, что критики Бандеры говорили о Провіднике и ОУН-УПА, выдвигая в защиту своей позиции различные стратегии замалчивания, отрицания или оправдания.

В начале 2009 г., когда эти очерки были опубликованы на сайте Zaxid.net, стало ясно, что тема темных пятен в биографии Бандеры и истории его движения все еще табуирована. Популярный и прогрессивный интернет-журнал (а впоследствии - и издательство «Грани-Т», опубликовавшее в 2010 г. материалы этой дискуссии