Совращенный поселянин. Жизнь отца моего - Никола Ретиф де ла Бретонн

ПИСЬМО CCXXXI

Около 1772 г.

ОТ ЛОРЫ К ЗЕФИРЕ

Она совершила большую неосторожность в отношении Эдме-Колетты и Зефирена

Находясь в Париже, я допытывалась у госпожи Парангон, что именно побуждает ее желать, чтобы разлучили Эдме-Колетту и Зефирена, и мне показалось, что, как ты мне однажды говорила, все дело в смутных опасениях, возникающих у нее при мысли о любви, о ранах, какие она может нанести юным сердцам. Это меня успокоило, и я воспользовалась властью, какую она мне дала. А у тебя, дорогая моя, я усматриваю чрезмерную робость, и вот мне показалось, что я поступлю как истинный друг, совершив без твоего ведома шаг, тебе желанный, которому, полагаю, в глубине души порадуется и госпожа Парангон. Дети обвенчаны, от этого уже не уйдешь. Дорогая моя, сердце и чувства уже заговорили: Зефирен, несмотря на свою юность, становился настойчив; Эдме-Колетта нередко подвергалась известному риску, будучи влюбленной и неопытной. Итак, я решила их обвенчать, дабы избежать падения, которое опечалило бы нашу достойную приятельницу, или разлуки, которая привела бы в отчаяние Зефирена и его юную возлюбленную. Этот брак тайна для всех, кроме госпожи Луазо и ее мужа и двух необходимых свидетелей, один из коих господин Кенси. Господин кюре не чинил никаких препятствий. Ах, как они любят друг друга! Это два голубка. Если бы ты видела, какую нежность выказывает Эдме-Колетта! Сколь пылок Зефирен! Но мы так устраиваем, что они бывают наедине друг с другом лишь столько времени, сколько нам желательно. Мы проявляем должное благоразумие. Кратко сообщаю тебе обо всем этом, чтобы ты соответствующим образом вела себя с нашей приятельницей. Прощай, любезная Зефира. Радуюсь, что совершила нечто, угодное тебе, и пусть уж винят за это одну меня (если есть за что винить).

ПИСЬМО CCXXXII

ОТВЕТ

Нарастающее беспокойство Зефиры в связи с браком юнцов

Вы чересчур поторопились, друг мой. Я серьезно опасаюсь, как бы Ваша поспешность не причинила изрядного огорчения госпоже Парангон! Она настаивает на том, чтобы разлучили наших детей, и чем больше я говорю об их взаимной любви, тем решительнее она этого требует. Наконец, я осмелилась признаться ей, чей сын Зефирен. Сперва она, казалось, была удивлена, потом стала еще решительнее требовать, чтобы разлучили этих двух прелестных созданий, и ее горячность прямо-таки привела меня в смущение. Она поручила мне написать тебе, чтобы ты их привезла, и просит госпожу Луазо им сопутствовать. Не думаю, чтобы Последняя отказала нам в этой любезности. Спешу запечатать это письмо и отправить на почту, дабы не пришлось мне ей его показать.

ПИСЬМО CCXXXIII

ОТВЕТ

Лора пытается ее успокоить

Мы отбываем через неделю или через полторы. Но, по правде говоря, друг мой, мне непонятны твои страхи! Разве господин Луазо — это воплощение благоразумия — содействовал бы нам, если бы можно было опасаться каких-либо осложнений? К тому же дорогая девочка в скором времени сделает тебя бабушкой; она обнаруживает первые признаки интересного положения. Я весьма этому радуюсь, и мне хотелось бы, чтобы скорей пролетели эти пять-шесть месяцев, или же, чтобы ее мама позвала нас к себе через полгода. Добейся, чтобы она дала нам отсрочку, а не то придется нам уехать. Все же не скрою от тебя, что госпожа Луазо уже не пребывает в такой уверенности, как я; она говорит, что слишком хорошо знает госпожу Парангон, чтобы заподозрить ее в капризе, и что, вероятно, у нее имеются серьезные основания противиться браку детей! Она вспоминает некие обстоятельства и некие разговоры с этой дамой... (Но это совершенно невозможно!) В итоге она сожалеет о том, что произошло. Но теперь уже поздно. Будем надеяться, что все пойдет хорошо. Прощай. Надеюсь вскоре тебя обнять, любезная Зефира, или же получить от тебя известие.

ПИСЬМО CCXXXIV

ОТ ПЬЕРРО К ГОСПОЖЕ ПАРАНГОН

Я посылаю ей все письма, входящие в состав настоящего сборника

Любезная сударыня! Увы! Что скажете Вы, увидав пачку писем, которые я Вам пересылаю? Их передали нам в момент, когда дома находились лишь наши младшие дети. Это почти все письма, адресованные Эдмону, — Ваши, господина Годэ, господина Луазо, отца д’Арраса, мои собственные, а также письма, адресованные господину Годэ как Эдмоном, так и Юрсюлей. Любезная сударыня, здесь все обнажено! Я увидел весь ход событий! Сколько ужасов и преступлений! Виновные выступают в этих письмах такими, каковы они на самом деле, люди добродетельные также такими, каковы они есть... Я до сих пор еще не могу опомниться от изумления... Эдмон! Эдмон! Ты раскаялся... Юрсюль тоже... и другие тоже... Но Годэ и тот другой... Боже мой! Сжалься над нами и над ними! О сударыня! Неужто эти мерзости постоянно совершаются в городах?.. Больше не буду говорить об этом печальном предмете. Перед Вами письма, сударыня и высокочтимый друг! Вы сами все увидите. Остаюсь, и, т. д.

ПИСЬМО CCXXXV

ОТ ЗЕФИРЫ К ЛОРЕ

Прочитав письма, о коих говорится в предыдущем письме, она приходит в ужас от брака детей

Ах, друг мой, что ты натворила! Я не доверила бы бумаге эту зловещую и фатальную тайну, — и я прямо в отчаяньи... Что скажет госпожа Парангон! Какой новый сокрушительный удар! И я этому содействовала!.. Бедная моя Лора, какой ужас! Мы погибли и дети тоже! Пьер получил, неизвестно от кого, все письма, адресованные Злосчастному. Он отослал эти письма госпоже Парангон, и она, потрясенная прочитанным, будучи не в силах сама дочитать из-за слез, застилавших ей взор, заперлась со мной и попросила меня читать ей вслух. Представь себе, что сталось со мной, когда среди ужасов, которыми изобилуют эти письма, я увидела нечто, касающееся Эдме-Колетты!.. О, бедная моя Лора! То, что мы совершили, равносильно тягчайшему преступлению... Это и моя вина! Почему я не объяснилась до конца с госпожой Парангон! Как видно, ей этого хотелось, и она даже кое-что мне приоткрыла. Без сомнения, она ответила бы признанием на признание, и теперь я не пребывала бы в безутешном горе!.. Такие достойные и любезные дети! О боже мой! Что станется с матерью Эдме-Колетты! Надобно все ей открыть... Между тем ничего не говорите детям. Они чисты сердцем, и если кто виновен, то во всяком случае не они.

ПИСЬМО CCXXXVI

ОТ ЭДМОНА К ЗЕФИРЕ

Он вознамерился возбудить к себе презрение друзей и родных

Вы, женщины, которые любили меня и уважали! Вы, родные,