Нелепая смерть. Загадочные и трагичные истории из практики патологоанатома - Мишель Уильямс

от больницы. Обычно я избегаю подобных мест — посетители не внушают доверия. Но как стартовая площадка это вполне подходило. Кроме того, там как раз был счастливый час, то есть можно было выпить вдвое больше за те же деньги. Клайв пил крепкий лагер (пиво не для слабаков — молодому поколению такие напитки не потянуть), Грэм выбрал темное, а я решила начать с водки.

Около шести Клайв взглянул на часы и спросил:

— Ну что, двинем дальше?

Грэм вопросительно посмотрел на меня, и я поняла, что выбор следующего места за мной. Папа, как я уже упоминала, был в свое время важной фигурой в этом районе, и я хорошо знала, где ближайший паб. Но нужно было соблюдать осторожность — меньше всего мне хотелось оказаться в месте, где меня знают, в обществе двух мужчин значительно старше меня. Я бы предпочла выбраться из центра города. Я хорошо относилась к своим коллегам, но нельзя было забывать о своей репутации. Мне не улыбалась перспектива докладывать каждому знакомому о своей новой работе и коллегах. Мы решили пойти туда, где меня никто не знает; Клайва с Грэмом это вполне устроило.

К девяти часам мы посетили еще четыре паба и теперь медленно продвигались по Бат-роуд. Когда впереди показался индийский ресторан «Тадж-Махал», мы решили заглянуть туда. Клайв и Грэм утверждали, что здесь готовят лучшее карри в городе. К этому времени мы уже пребывали в крайне веселом расположении духа, поэтому мне было все равно, где мы будем есть, что мы будем есть и вообще будем ли мы есть. Клайв без конца рассказывал совершенно безумные истории из своей богатой приключениями жизни.

В этот вечер я услышала массу интересного о породе людей, именуемых коронерами.

— Лучшим был Джон Паркер, — сказал Клайв, накладывая себе чипсы и приправляя их непонятным чатни, — предшественник Билла Баксфорда. Совершенная бестолочь, правда, Грэм?

Грэм, сосредоточенно разминавший сигарету, поднял брови и проворчал:

— Он такой…

— Я рассказывал тебе о бегуне, которого убило молнией, Шел?

За четыре месяца мое и без того редуцированное имя потеряло еще две буквы.

Я покачала головой, а Клайв просиял:

— Настоящий фитнес-маньяк. Он бегал каждый вечер и каждое утро, в любую погоду. Как-то вечером он отправился на пробежку в обычное время, и тут началась гроза. Через час его обнаружил в кювете проезжавший мимо водитель. Так вот, Джон Паркер, так называемый коронер, не удосужился даже осмотреть место происшествия и труп. Он прислал нам запрос на вскрытие, в последней строчке которого причиной смерти значился удар молнии.

— Его правда убило молнией? — спросила я.

Грэм рассмеялся низким, рычащим смехом, похожим на кашель курильщика. Клайв покачал головой.

— Я тщательно осмотрел тело и не нашел ни ожогов, ни входной или выходной раны…

Надо же, подумала я. Мне еще многому предстоит научиться.

— Но на изнанке его жилета имелся любопытный рисунок, а на спине я нашел восьмиугольный отпечаток примерно полтора дюйма шириной.

Я ничего не понимала. Грэм расхохотался еще сильнее и, указывая на Клайва, сказал:

— Ты слушай, слушай…

— Чертов идиот не просто бегал (по мнению Клайва, это была бесполезная трата времени), но еще через каждые несколько сотен ярдов падал на землю и отжимался. В ту ночь он решил сделать это на неосвещенной дороге под проливным дождем, и какой-то чудила его переехал. Он наверняка решил, что сбил оленя или что-то в этом роде. А восьмиугольный отпечаток остался от шины, — Клайв вздохнул. — Я даже сообщил Паркеру более точную информацию — что бедолагу переехал «Лендровер».

Я была в восхищении.

Принесли еду, но это не остановило Клайва. Он уже хорошо набрался. Грэм наклонился к нему и посоветовал:

— Расскажи про Майкла Уолтерса.

Клайв просиял еще больше. Он был в таком возбуждении, что его пища полетела в меня.

— Точно! Как я мог забыть! Этот Уолтерс был клиническим недоумком. В свободное от психушки время жил с родителями и предпочитал торчать в своей комнате. Как-то вечером отец с матерью вернулись домой, затарившись рыбой и чипсами к ужину…

Клайв даже уточнил, что это была треска, но я не уловила, как это связано с историей. Клайв продолжал:

— Они сели ужинать. Кухня располагалась прямо под ванной, а ванная — рядом с комнатой Майкла. Они услышали шум воды и решили, что сынок решил принять ванну. Главное, что он дома и в безопасности… И вот, значит, они сидят и ужинают. Мистер Уолтерс-старший поднялся, чтобы налить себе пива, вернулся за стол и обнаружил у себя в тарелке томатный соус — а ведь он вовсе не просил миссис Уолтерс класть ему томатный соус, он вообще предпочитает майонез. Он уже собирался спросить у жены, каким местом она думала, когда клала ему томатный соус, и тут случайно поднял глаза к потолку… С люстры капала кровь!

Мое выражение лица доставило Грэму и Клайву истинное наслаждение.

— Сынка они обнаружили в ванной, — продолжал Клайв. — Стены, пол и потолок были забрызганы кровью. Все тело парня было в ранах, голова разбита молотком. Судмедэксперт насчитал семьдесят три ножевых ранения.

— Семьдесят три?! — воскликнула я. — Это была его подружка?

Клайв, как обычно, хитро усмехнулся.

— Дома все было в порядке. Никто из соседей в отсутствие Уолтерсов не видел рядом с домом посторонних. А из-за проблем с головой подружки у Майкла не было.

— Тогда кто?

Грэм хохотал до слез. Клайв же вдруг замолк и сосредоточился на карри, заставив меня ерзать на стуле в ожидании продолжения. В конце концов он до меня снизошел.

— Джон Паркер решил, что, раз никаких признаков присутствия посторонних нет, судебное вскрытие проводить нет нужды. Он прислал самый обычный запрос, словно Майкл Уолтерс упал, почувствовав боль в груди. То есть он не увидел в этой смерти ничего подозрительного.

Помолчав, Клайв продолжил:

— В тот день патологоанатомом был Мартин Апс — славный парень, не так ли, Грэм? Обычно он такой флегматик, но, прочитав этот запрос, буквально вышел из себя. Я думал, он в обморок рухнет. Я услышал, как он бормочет: «Глазам своим не верю!» Потом он ушел к себе, и через двадцать минут нам перезвонил Джон Паркер, чтобы сообщить, что будет судебное вскрытие.

— И?

Клайв выпил, попросил повторить и только после этого продолжил:

— Судмедэксперт восемь часов изучал раны. И заключил, что все их Майкл нанес себе сам.

— Сам?! — воскликнула я.

Грэм подтвердил слова Клайва:

— Именно. Бедолага зарезал и забил себя молотком. Мало того — срезал куски плоти с собственных ног и других частей тела. Я никогда ничего