Нелепая смерть. Загадочные и трагичные истории из практики патологоанатома - Мишель Уильямс

помощи, но его обнаружили слишком поздно, назвать это самоубийством нельзя. Точно так же, если есть хоть малейшая вероятность, что человек просто упал с моста в состоянии опьянения, это тоже не будет считаться самоубийством.

— И как тогда это квалифицировать?

— Как несчастный случай.

— Как это ни назови, — вмешался Грэм, — по мне это страшная глупость.

— Это уже дело родственников, — ответил Питер.

Клайв вернул нас к доктору Бомону.

— Полагаю, эту смерть будет трудно назвать несчастным случаем, — мрачно заметил он. — Интересно, что это был за «Лендровер».

Во второй половине дня все вскрытия были завершены и секционная сияла чистотой. Мы думали, что теперь сможем передохнуть, но, как это часто бывает в морге, вышло наоборот. Три ритуальные службы прибыли одновременно. Все хотели забрать пациентов, а двое забирали даже по два тела. Одним из ритуальщиков был Винс, здоровенный парень с широкой улыбкой. Он частенько задерживался у нас выпить чаю и поболтать. А еще он привозил нам отличное мясо. Когда это случилось впервые, у меня мурашки пробежали по спине — сразу вспомнилась «Лига джентльменов» и «особое мясо». Потом я узнала, что у родителей Винса своя мясная лавка.

Двадцать минут в морге царил полный хаос. Пока мы с Грэмом носились с трупами, Винс с Клайвом в кабинете предавались воспоминаниям. С уходом Винса проблемы не кончились — снова прозвенел звонок, и возникли три молодые медсестры. Клайв совсем забыл, что обещал показать им морг. Думаю, он был бы рад отправить их восвояси, но чувство такта взяло свое. Он отозвал меня в сторонку и шепнул:

— Шелли, приглядишь за девочками? Я бы и сам все сделал, но только что звонил Эд — я зачем-то нужен ему наверху.

— И что мне с ними делать?

— Расскажи про нашу работу — они за этим и пришли.

— А почему не Грэм?

— Я только что отправил его за документами на кремацию.

Я не считала себя достойной подобного доверия, но что делать. Я сделала глубокий вдох и пошла к «девочкам». Я провела их в секционную — хорошо, что мы успели прибраться.

— Мы получаем тела не только из больницы. Если коронерская служба требует вскрытия, трупы тоже поступают к нам, — начала я.

Девушка с крашеными волосами, ярким макияжем и двойным подбородком спросила:

— А все тела вскрывают?

Я произнесла речь, которую несколько раз слышала от Клайва. Только не так спокойно и уверенно.

— Если врач может выписать свидетельство о смерти, вскрытия не требуется. Если нет, он обращается к коронеру, и тот отправляет запрос на аутопсию.

Я уже знала, каким будет следующий вопрос.

— В каких случаях врач не может выписать свидетельство о смерти?

— Когда ему неясна ее причина. А еще в случаях неестественной смерти — несчастного случая, самоубийства, профессионального заболевания.

— И при убийстве?

Я не раз слышала, как Клайв проводит подобные «экскурсии», и знала, что медсестры захотят узнать об убийствах. И тогда я спокойно, словно занималась этой работой лет пятьдесят, ответила:

— Если есть вероятность, что человек был убит, проводится судебно-медицинское вскрытие.

Дальше посыпались вопросы на предмет судебно-медицинского вскрытия. Избавиться от медсестер мне удалось лишь через сорок пять минут. К этому времени я уже была готова улечься на каталку и закатиться в холодильник, чтобы хоть таким образом отдохнуть.

Глава 20

Через несколько недель я снова сидела в пабе — на сей раз с Люком, родителями, Майклом и его девушкой. Вокруг нашего стола жизнь, как всегда, била ключом. Пиво делало свое дело, но я не спешила присоединяться к общему веселью. Первым это заметил папа.

— Что-то не так, милая?

— Мне как-то не по себе, — кисло улыбнулась я.

Немедленно вмешалась мама:

— Но ведь это не похмелье? Надеюсь, ты не пристрастилась к выпивке?

— Хватит, мам, — отмахнулась я. — Наверное, простудилась.

Мама недоверчиво посмотрела на меня, но ничего не сказала. Люк отлично знал причину моего настроения. Он обнял меня за плечи и прижал к себе:

— Шелли просто устала. Скоро все наладится.

Семья осталась довольна объяснением, но мне легче не стало. Нужно было пережить то, что произошло на моих глазах сегодня.

Родители были в курсе, что материнский инстинкт спит во мне крепким сном. Меня не привлекали грязные подгузники, вечно больная спина и отвисшая грудь. Каждому свое. Я выбрала общение с друзьями, сон по ночам, возможность вставать, когда захочу. Дети — это прекрасно, но не в этой жизни. Хотя это не значит, что, когда мы закончили сегодня работать с телом маленькой Лиззи Дэвис, мне не захотелось уехать домой и разрыдаться.

Приехав в морг утром, я сразу поняла: что-то произошло. Было тихо, как в церкви. Клайв и Грэм сидели за кофе и разговаривали вполголоса — никаких шуточек и взрывов смеха. Даже когда мимо окна проплыла девушка из патологоанатомической лаборатории, они ничего не сказали, а ведь обычно не упускали возможности отпустить парочку замечаний относительно длины ног или размера груди. Грэм молча налил мне кофе.

— Что-то случилось? — спросила я.

— Только что звонили от коронера. Везут девочку — всего три года.

Он говорил очень тихо. Он был расстроен.

— А что произошло? — со страхом спросила я.

— Она гостила у бабушки с дедушкой, играла с мячом в саду. Дед выезжал из гаража, ну и… не заметил внучку.

— Господи…

Я почувствовала, как к глазам подступили слезы.

Грэм и сам был дедом.

— Кошмар, — согласился он.

Хотя причина смерти была налицо, по закону должно было проводиться вскрытие. Обычно в местных больницах детей не вскрывали — их отправляли в специализированный центр, где этим занимался патологоанатом-педиатр. На детский организм болезни оказывают иное воздействие, чем на взрослый, поэтому требуется специальный подход. Однако в случаях травматизма аутопсию могли проводить квалифицированные местные патологоанатомы. Благодаря этому тело не нужно было везти куда-то далеко и у родных не возникало проблем, если они хотели увидеть ребенка. Клайв позвонил Эду Барберри, и тот сказал, что он все сделает. Теперь оставалось лишь дождаться тела.

Лиззи привезли около одиннадцати. Тело лежало в крошечном временном гробу, похожем на большую плетеную корзину длиной в два с половиной фута. Гроб нес один человек, и чувствовалось, как мала и хрупка бедная девочка. Я видела, что и этому человеку очень тяжела его задача. Грэм забрал гроб и отнес в секционную. Через несколько минут он вернулся с пустой корзиной. Запрос от коронера пришел по факсу за полчаса до этого. Клайв уже заказал вскрытие и подготовил для доктора Барберри все необходимые документы. Мы с Грэмом