Новые приключения Царя Обезьян - Дун Юэ

– Предыдущий повелитель, приступая к делам, всегда справлялся с календарем.

Сунь Укун раскрыл книгу в желтой обложке. Начинался календарь с двенадцатого месяца и кончался первым, а каждый месяц начинался с тридцатого или двадцать девятого числа и кончался первым. «Вот странно! – удивился Сунь Укун. – В Мире Будущего время бежит вспять. Ничего не понимаю!»

Он собрался позвать того, кто составил такой календарь, и расспросить его, но тут в зал вошел один из судей и сказал:

– Господин, сегодня вечером мы должны рассмотреть дело первого советника Сунской династии Цинь Гуя[39].

«Этот Цинь Гуй был отъявленным негодяем, тут иного суждения и быть не может. Но если он увидит меня в одежде милосердного монаха, он и не подумает меня бояться», – решил Сунь Укун и крикнул судьям:

– Принесите-ка мое парадное облачение!

Тут на него надели шапку, с которой свисали девять нефритовых нитей, и халат, расшитый узором из чешуйчатых драконов, а ноги обули в железные «туфли, смягчающие чувства». На стол поставили оловянную тушечницу с красной тушью, медную подставку для кистей, а рядом положили пару ярко-красных кисточек. Слева стояли: бамбуковый пенал, в котором хранились таблички с именами служащих Подземной Управы, и пеналы, где лежали таблички с именами всех окружных судей и судей, ведущих заседания, а также списки прислуживающих в судах бесприютных чертей.

Сунь Укун вызвал судей пяти разрядов: первым явился Судья в Зеленом Халате, ведя за собой пятьсот зеленолицых чертей с зеленого цвета зубами, зеленой кожей и пальцами и зелеными волосами. Все они слыли непревзойденными мастерами пытать людей по фамилии Цинь. Потом пришел Судья в Желтой Повязке и привел пять сотен чертей в золотистых латах, и у всех у них были золотистого цвета лица, руки, головы, глаза и зубы, и славились они как самые свирепые гонители людей по фамилии Цинь. Краснобородый Судья привел пять сотен чертей с пунцовыми лицами, красного цвета телом, скелетом, желчным пузырем и сердцем и облаченных в алые одежды; все они были известны как наилучшие мастера глумиться над теми, кто носит фамилию Цинь. Потом явился Белобрюхий Судья со своими пятью сотнями чертей, у которых печень, легкие, глаза, кишки, кожа и губы были белого цвета, и звались они чертенятами, казнящими людей по фамилии Цинь. И наконец, пришел Темнолицый Судья и привел пять сотен чертей в черных одеждах и черных поддевках, и у них были черные кости, головы и ноги – только сердца оставались не черными, – а славились они как умельцы избивать батогами тех, кто носит фамилию Цинь. Пять разрядов судей, которые соответствовали пяти цветам вселенной, расположились у входа в Зал Устрашающей Воли сообразно пяти сторонам света и движению пяти стихий мироздания[40].

Еще Сунь Укун призвал посыльных надзирателей в белоснежных повязках, с выступающими костями, темными лицами и медно-красными глазами. Им он велел стоять на часах за ширмой на восточной стороне зала. А посыльные надзиратели – скелеты в повязках с пятнами кроваво-красного цвета, белыми, как рисовая пудра, лицами и носами, похожими на слоновьи хоботы, – встали на левой стороне зала. Главным над надзирателями Сунь Укун назначил судью Сюя.

Потом он вызвал шесть сотен чертей-воинов с волосами, торчащими, как колючки репейника, с татуировкой на лице, с челюстью, как у жуков, с глазами, быстрыми, как ветер, с железными руками и медными головами. Над ними он поставил старшим судью Цуя. Сотню чертей, с головой и пастью тигра, бычьими рогами и копытами, телом драконьей окраски и в одежде из рыбьей чешуи, он назначил хранителями казенных бумаг. Несколько гадателей в шапках наподобие цветов лука принимали и провожали посетителей. Две сотни чертей с волосами, как репьи, подмели пол, развернули ширмы, а за ширмами уселись несколько сотен музыкантов с драконьими лапами и фениксовыми головами.

– Ну-ка, чертенята! – крикнул Сунь Укун. – Поднимите Шест Железного Ветра! – Судьи хором повторили его приказ, а все, кто стоял за ширмами, откликнулись в один голос, и под звук трехсот тридцати трех ударов в большой барабан Шест был поднят. На верхушке Шеста развевались два белых знамени с надписью: «Воздавай за зло и будь праведен в гневе. Почитай должное и вырывай с корнем ересь».

Как только черти подняли шест, Сунь Укун издал указ:

«От Суня, восседающего в Главном зале:

Путь Небес необозрим, законы и уложения беспристрастны. Судья, вознаграждающий за добро и карающий за зло, при решении дел не должен давать волю своим пристрастиям. Кто преступит закон, сам угодит в его всеобъятную сеть.

Обнародовано в третий месяц дня».

Когда указ вывесили для всеобщего обозрения, черти, заполнившие зал Управы, дружно завопили во все горло, а барабанщик ударил в барабан. Сунь Укун выставил табличку – повестку вызова в суд. На ней значилось: «Цинь Гуй».

Прислуживающий судья опустился на колени, взял табличку, выбежал за ширму и повесил ее на восточную колонну. Тотчас в зале поднялся страшный шум, и опять раздались триста тридцать три удара в барабан. Сунь Укун приказал откинуть полог трона. В тот же миг откуда-то выскочили несколько чертей и подняли полог, расшитый изображениями дерущихся тигров. Судьи в зале выстроились в два ряда, друг против друга, словно летящие клином журавли. Снаружи снова грянула барабанная дробь, затрубили морские раковины, загудели висячие каменные пластины. Под оглушительный грохот музыки в зал внесли флаг из белой бумаги с надписью: «Разбойник, предавший Сун, Цинь Гуй». Черти-стражники, стоявшие на часах у наружных дверей зала, выкрикнули: «Внесли табличку-повестку на имя сунского разбойника Цинь Гуя!»

Несчетное множество чертей снова откликнулось дружным воплем, загремели барабаны, завыли морские раковины, заухали каменные колокола. Посреди зала черти в зеленой одежде стали бить в Колокол, Изгоняющий Нечисть. Барабанная дробь раздалась у наружных ворот, потом у внутренних и, наконец, в зале. Казалось, помчались в хороводе облака, в бешеной пляске закружились звезды.

Черти, стоявшие у наружных ворот, прокричали: «Цинь Гуй входит!» Пять разрядов судей и все черти из их свиты заорали в один голос, и в зале будто грянул гром. Когда смолк адский грохот музыки, Сунь Укун приказал:

– Развяжите Цинь Гуя, я желаю допросить его со всей строгостью.

Больше тысячи не имевших должности храбрых чертей кинулись развязывать веревки на Цинь Гуе и, награждая его пинками, оттащили от каменной плиты, к которой он был привязан. Цинь Гуй простерся на земле, не смея проронить ни звука.

– Добро пожаловать, первый советник Цинь Гуй! – обратился к нему