Хроника моей жизни - Савва (Тихомиров)

4-е число. Память преподобного Иоанникия Великого.

В этот день в 1862 году, как известно, Господь сподобил меня принять в Московском Успенском соборе от рук приснопамятного митрополита и других святителей сан епископа.

В тот же день, т. е. 4-го числа, преосвященный митрополит Московский Иоанникий праздновал свои именины торжественным обедом, к которому приглашены были все члены Святейшего Синода, обер-прокурор и прочие высшие члены синодские. Пред обедом неожиданно явился, в качестве поздравителя, известный московский публицист Михаил Никифорович Катков в совершенно простом костюме. Многие из присутствовавших тут в первый раз видели эту московскую знаменитость и с особенным любопытством смотрели на него, спеша один пред другим познакомиться с ним. Но господин Катков, посидевши несколько минут в гостиной с именинником, тотчас удалился. Не помню, пред обедом или после обеда имел я разговор с вице-директором канцелярии обер-прокурора И.А. Чистовичем, бывшим профессором Санкт-Петербургской духовной академии, о делах синодских. При этом он выразил крайнее неудовольствие на то, что ему, ученому профессору, поручено заниматься составлением обер-прокурорского отчета за 1884 год, и вообще он порицал обер-прокурора за неудачный выбор чиновников, по большей части малообразованных.

Вечером, в этот день был у меня член комиссии по делу о военном духовенстве протоиерей Ставровский и выражал в беседе, между прочим, такую мысль, что лучше было бы все военное духовенство подчинить одному самостоятельному епископу, который был бы притом непременным членом Синода.

7-го числа от В.А. Иордан слышал, что по влиянию и настоянию известной богачихи Базилевской, у которой непременно раз в неделю обедает митрополит Исидор, переведены епископы: Никанор[699] из Уфы в Одессу, Мартиниан[700] из Камчатки в Симферополь. Епископ Вятский Макарий[701] обращался с письмом к племяннице Базилевской А.П. Вальронд о том, чтобы она попросила свою тетку о перемещении его куда-либо на юг (какая неприличная для епископа низость!). И Макарий не тотчас, а в 1887 году перемещен в Новочеркасск, и притом с саном архиепископа Донского. Итак, вот от кого зависит решение судьбы того или другого из российских иерархов!..

22-е число. Праздник в честь святого благоверного великого князя Михаила Ярославича Тверского и годовщина открытия Тверского православного братства во имя благоверного князя Михаила.

Так как это была пятница – присутственный день в Синоде, то мне нельзя было совершать в этот день праздничной литургии, хотя я и просил у первенствующего члена на это разрешения.

Пред отправлением в Синод я получил от обер-прокурора письмо следующего содержания: «Преосвященнейший владыка! По случаю предстоящего отъезда Вашего в епархию, государь император изволит принять Вас в Гатчине завтра, в субботу, в 12 часов. Посему не угодно ли будет завтра выехать с поездом Варшавской дороги в 10 часов утра. Обратный поезд выйдет в 2 часа 15 минут. Ввиду представления Вашего его величеству, я задержал у себя приготовленные для государя первые два тома “Собрания отзывов и мнений митрополита Филарета”. Препровождаю их к Вам; без coмнения, Вам приятно будет поднесть их его величеству лично.

Постараюсь часу во втором сам заехать к Вашему высокопреосвященству. С совершенным почтением имею честь быть, Вашего высокопреосвященства покорнейший слуга К. Победоносцев».

23-го числа. В 10 часов утра, согласно указанию К.П. Победоносцева, я отправился в Гатчину для представления государю императору.

На пути туда в вагоне я познакомился с бывшим министром народного просвещения, а потом сенатором и статс-секретарем Андреем Александровичем Сабуровым. В беседе со мною Андрей Александрович, между прочим, сообщил мне, что, бывши попечителем Дерптского учебного округа, он имел близкие и частные сношения с епископом Рижским Филаретом[702], ректором семинарии, протоиереем Дрекслером. В первом из них, т. е. епископе Филарете, он примечал следы протестантизма (!), а последнего он одобряет во всех отношениях.

В 12 часов я был принят государем императором в его кабинете. При этом я имел счастие представить его величеству два тома изданных, под моею редакциею, мнений и отзывов Московского митрополита Филарета по учебным и церковно-государственным вопросам. Государь очень милостиво изволил принять от меня это приношение и при этом сказал, что он читал только письма Филарета к наместнику Антонию. Тут я осмелился предложить его величеству удостоить принятием от меня мною изданных писем Филарета же к покойному архиепископу Алексию. Его величество благосклонно соизволил на это.

Затем государь изволил спрашивать меня, давно ли я в Твери, где был прежде, долго ли пробыл в Синоде, бывал ли в это время в Твери, скоро ли оставляю Петербург… В ответ на последний вопрос я отвечал, что я не получил еще указа от Синода и во всяком случае должен пробыть в Петербурге еще недели две, пока не окончу дел по частным на меня возложенным от Синода комиссиям.

После представления государю императору угодно было принять меня ее величеству государыне императрице. Государыня, пригласив меня сесть, изволила милостиво беседовать со мною о том, доволен ли я возвращением в Тверь и много ли там у меня занятий и прочее…

28-го числа в 5 1/2 часов был торжественный обед в квартире почтенного земляка моего, ключаря придворного собора протоиерея Ксенофонта Яковлевича Никольского[703], по случаю исполнившегося 50-летия его службы. К обеду был приглашен и я, как земляк юбиляра. Гостей было очень много. Во время обеда пел небольшой, но избранный хор придворных певчих: пели концерты и канты превосходно. За столом, по обычаю, были и спичи, обращенные к досточтимому и всеми любимому юбиляру; более всех и красноречивее говорил сослуживец его, придворный же протоиерей Иван Васильевич Толмачев. Сильнее, правдивее и сердечнее речей отца Толмачева я нигде и никогда не слыхал.

29-го числа получил я Синодский указ о возвращении моем в епархию; причем на покрытие расходов по отправлении меня и моей свиты в Тверь назначено было 500 рублей. Впрочем, выезд мой из Петербурга, по разным обстоятельствам, не мог последовать ранее половины будущего декабря месяца. Оставаясь еще в Петербурге, я продолжал заниматься своими должностными делами и не прекращал сношений с частными лицами.

11-го числа получил я от почтенного земляка моего, протоиерея Петербургской Владимирской церкви А.Н. Соколова, записку следующего содержания: «Высокопреосвященнейший и возлюбленнейший владыка!

Позвольте повторить покорнейшую просьбу земляков ваших – пожаловать в пятницу, 13 декабря, к 3 часам к обеду в мою квартиру.

Один из ближайших земляков Ваших, глубоко почитающий Вас Кохомский уроженец протоиерей Александр Соколов».

13-го числа состоялся в квартире отца протоиерея Соколова обед, на котором присутствовали почти исключительно одни земляки – владимирцы, находящиеся в Петербурге